Тень смерти

Мы продолжаем получать сообщения о новых некромантах, присоединившихся к Мал Хакару после Битвы Воющих Призраков — их число уже перевалило за четыре сотни, и это лишь те, о ком мы знаем. Неделю назад Волчин Блек из южного Эстмарка прорвался в Линтанир прямо через речные земли и едва не сжег Парфин по дороге — хорошо, что Восточная Дивизия прибыла вовремя. Подобное безумие стало возможно из-за общей паники, охватившей народ и армию. Многие ждут нападения Мал Хакара на Велдин буквально завтра, хотя лично я считаю, что некромантам, как и нам, потребуются годы, чтобы зализать раны. Основная угроза в данный момент исходит не от Союза Некромантов, а от энтузиастов-одиночек, которые решат воспользоваться ситуацией в свою пользу. Особенно важно пресекать такие явления, как дезертирство магов из Академии — только на прошлой неделе было подано семнадцать заявлений на отчисление, причем семь — от студентов старшего курса. Никто, конечно же, не пишет, что собирается вступить в Союз Некромантов, но порой это именно так, и, что более важно, это выглядит именно так в глазах общественности. Людям потребуется время, чтобы осознать, что в этом новом мире можно жить — и паладины должны служить остальным примером. Будут созваны новый Конклав и новая Инквизиция. Наша магия вернулась, едва зеленое солнце покинуло небосклон, однако мы должны быть готовы продолжать борьбу даже без нее. Грядет эпоха, в которую нам предстоит полагаться на силу оружия — быть может, историки будущего назовут ее Веком Войн… а быть может, все будет совсем не так. В конце концов, всего пару лет назад мы и подумать не могли, чем все это закончится…»

Аврелий вывел последнюю строчку и покосился на песочные часы. Алора и раньше не давала ему спуску за опоздания, а теперь, когда она стала Инквизитором, с ее мнением нужно привыкать считаться. Никто не мог толком объяснить, что именно произошло в штабе Инквизиции, когда стало ясно, что Битва Воющих Призраков закончилась для Ордена поражением, однако вернувшись в Сорадок, паладины обнаружили, что их встречают два инквизитора — бывший легат Алора Смолгейт и… бывший инквизитор Овадд, сила которого, сменив двоих владельцев, вновь вернулась к нему.

— Ээм… - произнес командор, входя в штаб. Все шестнадцать членов Конклава уже были на местах и, похоже, уже довольно давно.
– На этот раз я вроде бы не опоздал…

— Не опоздали, - подтвердила Алора, сидевшая во главе стола.
– Я попросила всех остальных прийти на полчаса раньше.

— Полагаю, вас можно поздравить, Великий Инквизитор?
– иронично отозвался Аврелий, отметив также, что его обычное место за столом занято.
– «Вышибли что ли, наконец-то?» - подумал он.

— Да, милорд.

— Милорд?
– переспросил рыцарь.

— Двадцать пять минут назад вы были избраны новым Гроссмейстером Ордена Паладинов. Я предвидела, что вы будете отбрыкиваться, и поэтому мы провели голосование без вас. Прошу, не нужно сцен… У нас много работы, - и она жестом предложила рыцарю занять место справа от себя.

— Надеюсь, это хотя бы означает, что теперь я могу опаздывать на работу?

— Боюсь, милорд, что традиции Ордена предписывают обратное, - ответила Алора с улыбкой, по которой Аврелий понял, что его беззаботной жизни конец.

— Во я попал… - вздохнул новоиспеченный Гроссмейстер, занимая свое кресло.

***

Семь лет спустя

В предрассветных сумерках Гелихризум выглядел особенно зловеще — черные башни казались вдвое выше, чем были на самом деле. Крепость было решено назвать в честь цветка, как и все остальные замки, расположенные у западной кромки Линтанира — а Гелихризум и звучал достаточно зловеще, и вообще считался символом нежити. Некроманты зачастую называли свою столицу Некрополисом, Городом Мертвых или просто Городом. Во всем остальном мире Гелихризум считали обителью зла и самым жутким местом на земле — в Весноте на полном серьезе говорили, будто по улицам Некрополиса, мощеным человеческими костями, ночью бродят призраки-медведи-людоеды, а днем — патрули солдат тьмы, которые хватают всех подряд и тащат в темницы, где пытают и заставляют сознаться в преступлениях против народа и государства, а затем превращают в нежить.

Впрочем, байки байками, а сегодня Пира возвращалась домой с неспокойной душой — но опасалась она в основном двоих девушек — своих начальниц, которые уж всяко были пострашнее скелетов-патрульных и медведей-призраков… и одна из них как раз сейчас встречала юную ведьму у ворот замка. Амелия Айсхарт, более известная за пределами страны под прозвищем Ледяной Принцессы Некрополиса, с каждым годом оказывала все большее влияние на внешнюю политику Союза Некромантов. Некогда бывшая старшей ведьмой лишь на словах, теперь она стала ею и на деле. Ледяная колдунья, фактически, отвечала за все операции, где были задействованы ведьмы и ведьмовские изобретения — включая и получивших весьма широкое распространение мясных големов. Вопреки прогнозам ученых, они не вытеснили воинов-скелетов полностью, но хорошо зарекомендовали себя в карательных операциях против дикарей и сражениях с полупрофессиональными армиями. Отрядом големов командовала сейчас и Пира, а последняя операция прошла не слишком гладко. Получив приказ вернутся в столицу, ведьма оставила отряд на базе в Восточном Кналга и прибыла в Гелихризум с двумя големами.

Смотреть на Ледяную Принцессу, сидя на плечах у голема, было не так страшно, но, как это ни печально, пришлось спешиваться. Амелии было сейчас двадцать четыре года и она была на две головы выше Пиры. Сражение, в котором она потеряла свое сердце, оказало неизгладимое влияние и на Пиру тоже, но девочка, по крайней мере, смогла остаться человеком — хотя ее и называли Девочкой-мясником и множеством других, еще менее приятных прозвищ, она могла радоваться и смеяться, грустить и плакать. У Амелии ничего этого больше не было — она будто бы сошла с агитационного плаката Ордена «темные маги — бессердечные злодеи». Она была гордостью Мал Хакара — примером ледяной преданности и компетентности — почти в той же степени, в какой его Огненная Королева была примером пламенной преданности и обожания — однако лич, по крайней мере, мог спокойно смотреть ей в глаза, а живого человека взгляд Амелии промораживал до костей.

— Ггоспожа Амелия… - произнесла девочка, уже готовясь почувствовать этот холод на себе.

— Пира, - отозвалась старшая ведьма.
– Идем.

Они вошли в ворота цепочкой — Амелия впереди, Пира следом, и големы в хвосте

— Отправь големов в кузницу — на них поставят образцы нового вооружения, - распорядилась Ледяная Принцесса, не оборачиваясь.
– А тебя ждут в Высокой Башне.

— Кто ждет?
– с опаской поинтересовалась девочка. Вместо ответа Амелия лишь показала пальцем вверх.

— Я что, настолько сильно облажалась?!

— Все нормально, - отозвалась Амелия.
– К твоей работе претензий нет.

— Но я ведь не справилась с заданием, и даже вызвала саму госпожу Золвотер…

— Повод для вызова имелся. Пока ты добиралась, обстоятельства изменились. Инцидент оказался более серьезным, чем казалось вначале, однако все разрешилось в нашу пользу. Твои решения были не отличными, но приемлемыми.

Девочка вздохнула с облегчением и даже начала озираться по сторонам. Они шли по главной улице Некрополиса, которая спиралью приближалась к Высокой Башне. Несмотря на ранее время, навстречу девушкам время от времени попадались люди — в основном это были занятые некроманты, приехавшие в столицу по делам и не имевшие времени на утренний сон. В большинстве своем они кланялись Амелии и сдержано кивали в ответ на реверанс Пиры, но вдруг девочку окликнули по имени.

— Сабрина!
– воскликнула юная ведьма, увидев черноволосую девушку с кнутом на поясе.

— Ну как там на войне?
– спросила Сабрина, обнимаясь с Пирой.
– О, здрасьте, госпожа Амелия.

Старшая ведьма ничего не ответила на это хамское приветствие, да и навряд ли услышала его — ее взгляд был прикован к тому, кто шел по улице следом за Сабриной. Увидев его, Пира побледнела и поспешно поклонилось. Союз Некромантов отметил уже восьмую годовщину своего основания, однако Мал Кешар по прежнему сохранял репутацию второго по могуществу лича в стране и непохоже было, что это должно вскоре изменится. На Пиру он, разумеется, не обратил ровным счетом никакого внимания, Амелия же стояла столбом, не спеша приветствовать его. Впрочем, она не сделала ничего, чтобы помешать личу потрепать ее по волосам.

— Я теперь Аннулари лорда Кешара, - шепнула Пире Сабрина.

— О, поздравляю, - отозвалась девочка.

— Это ведь было ваше место… - сказала она Амелии, когда Ледяная Принцесса и Мал Кешар наконец разошлись, так и не сказав друг другу не слова.

— Что ты сказала?
– переспросила старшая ведьма.

— Помните, тогда… после того, как лорд Кешар нас спас, он предложил вам стать его правой рукой. Почему вы тогда отказались?

Амелия кивнула, показывая, что уловила истинный смысл вопроса — среди всех приближенных Повелителя Тьмы она ненавидела паладинов сильнее, чем прочие, и стремилась истреблять их при каждой возможности. Мал Кешар придерживался схожих взглядов, и боролся с Орденом непрестанно — даже когда весь остальной Союз оказывался втянут в какие-то другие конфликты. Многие радикальные некроманты, жаждущие крови светлых магов, поступали на службу именно к нему.