Тень уходит последней

– 5 -

– Давай, давай, вставай, - Дятлов тянет одеяло к себе, не обращая внимания на жену Николая, задающую ему один и тот же вопрос:

– А в чем он виноват?
– спрашивает Светлана и пытается встать между Дятловым и лежащим на спине стонущим Синцовым.

– Ни в чем, Светлана, ни в чем. Ваш муж должен только мне помочь, или я завтра займу место в психбольнице. С меня уже смеется вся прокуратура.

– За что?
– Синцова, оттолкнув руку Дятлова от своего мужа, пристально посмотрела на незнакомого мужчину, несколько минут назад тыкавшего ей в лицо удостоверение следователя, а теперь накинувшегося на ее спящего мужа.

– Извините меня, я толком даже сейчас все не смогу рассказать вам и объяснить. Я только понимаю, что нас ждет с Вашим мужем, но как это предотвратить можно, еще не знаю.

– Так, зачем он вам? Он - журналист. Пьяный. вы посмотрите на него, ведь он ничего не понимает.

– Не верю. вы - врач, так сделайте что-нибудь. Я боюсь, что его отравили. Эти люди - убийцы, они на все готовы.

– Кто, какие люди?
– жена Синцова никак не могла понять, о чем идет разговор.

– Я же вам сказал уже, его отравили и, скорее всего, каким-то растительным ядом, типа наркотика, галюциногена. У вас какое-то противоядие есть для этого?

Светлана опустила руки, повернулась к мужу лицом и, раскрыв пальцами его веки, сказала:

– Смотрите, чтобы он не сомкнул зубы, - и, сунув между них чайную ложку, побежала в другую комнату.

Дятлов смотрел, как вырвало на постель Синцова. Тот после этого долго кашлял, ударяясь лицом в подушку, но потом притих, оставшись лежать на ее мокрой от выделений изо рта поверхности. Светлана, посмотрев на Дятлова, сказала:

– Он не был отравлен.

– вы так думаете?

– Да, я с ним прожила уже много лет. Он задыхается от накопившейся в глотке слизи. Он в свое время долго курил, второе, - у него гайморит, сопли накапливаются в пазах и стекают в носоглотку, вот он и задыхается во время простуды или каких-либо душевных потрясений. Что с ним произошло?

– Да так, - махнул рукой Дятлов и вытер рукавом со своего лица пот.
– Помогает мне проводить расследование в одном деле.

– Оно опасное?

– Нет, Светлана, нет. Но эти люди очень хитрые и так все закрутили, что сразу и не найдешь ту ниточку, которая может помочь развязать запутанный ими узел.

– Они - убийцы?
– не спускает своего взгляда с лица следователя Синцова.

– Там другая история. Человек в свое время не раз был виновным в смерти людей. Он занимался охраной труда и все не досматривал, допускал какие-то просчеты, не спрашивал строго с руководителей за их промахи в промышленной безопасности. И это в определенное время сказывалось на здоровье их подчиненных.

А потом, потом это и становилось причиной их травмирования, гибели.

– Я как-то об этом не задумывалась даже. Ведь и у нас в больнице такое может произойти:

– И происходило?
– Дятлов посмотрел в глаза Синцовой.

– К счастью, кто-то в последний момент оказывался рядом с больным и все предотвращал.

– Везет им, - вздохнул Дятлов.
– Но это, Светлана Ивановна, давняя история. И кто-то пытается за все те недосмотры ответственных людей, с ними сейчас разобраться. Нет, не убийством, а запугиванием.

– А они этого заслуживают?

– В принципе, да. Но есть закон, к сожалению, у которого сегодня руки коротки, чтобы наказать этих людей. С Вашим мужем я уже давно знаком, так что, знайте об этом.

– Да, да, слышала, вы же Дятлов, - сказала Светлана.
– Помогите мне его приподнять и перевернуть набок. Приподнимите.

Дятлов, обхватив за плечи Синцова, несколько секунд удерживал его над подушкой, которую тут же поменяла Светлана, и уложил его голову на сухую, которую принесла женщина.

– Все, пусть поспит. Он же в свое время служил в десантных войсках...

– Правда?
– невольно удивившись, переспросил Федор Викторович.
– А говорил, что служил в стройбате.

– Пошутил. У него в характере скрывать то, что может в дальнейшем мешать в складывающихся у него с людьми отношениях.

– Да уж. А что там было?

– При десантировании гусеничная машина, не помню, как она называется, собиравшая их после прыжков, попала в болото и стала тонуть. Коля служил в Литве, в Рукле. Вернее в Гайжунае, была там такая воинская часть, - уточнила Синцова.
– И он, когда спускался на парашюте, это все увидел. Приземлился невдалеке от нее и бросился спасать ребят, сидевших в той машине. Нырял в это болото. К счастью, у тех ребят был в машине открыт люк, и он их всех вытащил живыми. Их было трое.

– Молодец. Это он вам рассказывал?

– Нет, - Светлана улыбнулась.
– Нет. Я приезжала к нему в армию, а у них в тот день были прыжки, и меня одна из офицерских жен, узнав, что я приехала к своему жениху-солдату, приютила. Ее муж в то время служил в Афганистане. Женщина вся была на нервах. Даже не знаю, как почувствовала она, что меня ждет горе.

– Экстрасенша?

– Нет, Федор Викторович, просто почувствовала она это как-то по-женски. Не знаю. Она чувствовала все, настолько, насколько у нее ее душевные нервы были оголены.

– Вроде бывает такое, - согласился с ней Дятлов.

– Коле должны были сообщить, что я приехала, и командир роты обещал отпустить его в увольнение. Но он так и не пришел в тот день ко мне. Он служил, кстати, в том батальоне, которым еще недавно командовал муж той женщины, приютившей меня. И когда она позвонила туда, в батальон, ей сказали, что ефрейтор Синцов находится на обследовании в медсанбате. У него случилось переохлаждение. А была середина ноября, снег шел, и болото еще не было затянуто льдом.

Через два дня мне разрешили его посетить в медсанбате. Вот, с тех пор у него и появилась это хроническое заболевание, и я стараюсь сделать все, чтобы своевременно уловить приход этой болезни и не дать ему задохнуться.

– Эта болезнь может возникнуть и из-за психических переживаний?
– поинтересовался Дятлов.

– Да, - вздохнула Светлана.
– Дайте ему спокойно отдохнуть. Я так поняла, у вас с ним вчера случилась какая-то нервная ситуация? После нее от вас не пахнет спиртным, а он выпил лишнего. Так?