Тень Великого Древа
Шрифт:
– Тьма, да это же мятеж! – вскричал Джоакин и натянул поводья так, что лошадь заржала.
– Ну, пока нет, - возразил Мартин. – Барон их здорово осадил. Тихонько ушли восвояси и больше не показывались. А сегодня, вишь, юрты снимают – стало быть, подчинились.
– Но они хотели ворваться в город! Несмотря на приказ графа!
– Ну, приказ… - сказал Мартин как-то неуверенно.
Они встали на перекрестке, и лидцы обходили их стороной. Не потому, что боялись побеспокоить, а скорее, из брезгливости. Но теперь Джоакин иначе посмотрел на горожан. Да, они хмурые
– Надо остановить шаванов! – твердо сказал Джоакин.
– Вроде, остановили… - обронил Мартин.
– Нет, слов барона мало! Поедем в их лагерь и убедимся, что они уходят в Первую Зиму!
Джо хлестнул кобылу и помчал по кривым мощеным улицам. Мартин едва поспевал следом.
– Да погоди ты! Давай пропустим пару лидок, обсудим положение…
– Милорд, я не буду спокоен, пока шаваны не уйдут!
Подковы звенели о камень, северяне шарахались с пути.
– Простите! – кричал им Джоакин. Это-то можно простить, но если погубим мирный город – тогда прощенья не будет.
– Погоди же, - пыхтел Мартин, - я еще не все сказал…
– Потом! Сперва надо увидеть, что Пауль уходит!
За сотню футов до ворот Джо наткнулся на стайку детей. Они чуть не влетели под копыта.
– Вы чего путаетесь? А ну по домам!
– Дяденька, за стеной что-то творится… Нам бы поглядеть…
– Брысь, я сказал! Дома сидите!
И вот городской въезд. Могучая надвратная башня, заслоняющая небо; зубчатые полотнища стен. Щурясь против солнца, Джо посмотрел на верхушку башни. Между зубцов, виднелись тени часовых.
– Открыть ворота! Лорд Шейланд здесь!
Со скрипом поднялась решетка. Кони проскакали через каменный туннель, лязгнули створки внешних ворот. И вот они на плоскогорье, под гложущим горным ветром, среди юрт и шаванских рож.
– Где Пауль?! Где Гной-ганта?!
Ответом было: «Гы-гы… Лысые хвосты… Там, где надо». Джо схватил одного за грудки, сунул Перст под нос, лишь тогда узнал:
– Вон там, в юрте с золотым червем.
Золотой червь – тьма, в этом весь Пауль! Джо и Мартин подлетели к чертовой юрте, полдюжины ханидов сразу окружили их.
– А ну, придержать коней, спешиться! Куда несетесь, лысые хвосты?!
– Должны увидеть Гной-ганту! Немедленно! Прямо сейчас!
– Увидите, когда он пожелает.
Джоакин вспомнил идиотское правило орды: у них лицезреть Пауля считается за честь. Нашли удовольствие! Век бы его морду не видеть.
Внезапно он подумал: тьма, так вот зачем Аланис с ним спала! Как всегда, хотела быть особенной: никому нельзя, а ей можно, и не только видеть. Из одного тщеславия легла под чудовище. Подстилка…
В миг, когда Джоакин подумал это бранное слово, из юрты появился Пауль. С ним вместе вышли Чара, Кнут и Сормах. Пауль ухмылялся, как золотой червяк, вышитый на юрте.
– Приветствую вас, лорд Мартин и сир Джоакин. Всегда рад добрым друзьям Виттора.
Как ваши раны, уже зажили?Джо постарался не заметить насмешки.
– Мы пришли убедиться, что вы немедленно выступаете в…
Мартин тронул путевца за руку:
– Друг, давай я скажу.
Ладонь Мартина дрожала, его всего трясло. Милорд боялся Пауля и хотел превозмочь свой страх. Благородное желание! Джоакин кивком уступил ему слово.
Шейланд откашлялся, прочистил горло, почесал шею. Ханиды насмешливо скалили зубы, но Гной-ганта смотрел с интересом.
– Что скажешь, лорд Мартин?
– Ну… такое дело, Пауль: я думаю, Вит нас обоих обидел. Тебя не назначил полководцем, а мне не дал никакого владения. И волчицу не наказал, хотя она меня избила, ты же видел…
– Избила баба! – заржал Сормах.
Мартин оробел, но продолжил:
– Мы с тобой, Пауль, как бы это… в одном положении. Давай того, поймем друг друга.
– Гной-ганта понимает: ты трус и тряпка, - процедила Чара.
– Да, я боюсь, - честно сказал Мартин.
– Пауль - больше чем человек. Любой здесь боится его гнева, и я тоже. Но все-таки это… давайте друг другу поможем!
– Как именно? – уточнил Пауль.
– Я хочу наказать Иону. Она – тварь, ведьма, она брата зачаровала! Пускай сдохнет!
Пауль качнул головой:
– Она бесстрашная, я это люблю. Убивать не имею желания.
– Я убью сам, ты только впусти меня к ней! Там Доркастер того… а ты его – это…
Джоакин нахмурил брови:
– Постойте, милорд, что вы затеяли?
Удивился и Пауль:
– Вчера мои люди были в замке и требовали кое-что. Их требование – разумно и достойно, но барон выгнал их, как собак, еще и пригрозил расправой. Ты был при этом, Мартин.
Шейланд кивнул:
– Верно, был. Потому и говорю, что мы в одной лодке. Вам не дали то, а мне – это. Так отдайте то, что хочу я, и возьмите то, чего вы хотите.
Он поднял руку с Перстом – но лишь затем, чтобы подкатать рукав на другой руке. Левое запястье Мартина украшал… Голос Бога!
У Джоакина глаза полезли на лоб:
– Милорд… что происходит?!
Его никто не замечал. Все смотрели на Мартина – верней, на руки Мартина.
– Это Предмет барона Доркастера? – уточнил Пауль.
– Ну, да. Позаимствовал утром. Тихонечко так…
– Если мы войдем в Лид, барон ничего не сможет?
– У него только Перст… А у вас – двадцать Перстов и орда.
– Ха, - сказал Пауль.
– Ха-ха, - сказал Кнут.
– Га-га-га-га-га! – нестройным хором заржали ханида вир канна.
Все вокруг смеялись, скаля рты. Джоакин выхватил Перст и пальнул в небо.
– Отставить, тьма сожри! Никто не войдет в Лид! Это город Изб… избр…
Он подавился словами, когда хлыст петлею обвился вокруг шеи. Шаван дернул – и Джоакин полетел с лошади, грянулся о мерзлую землю. Чара встала над ним, направив в лицо Перст.
– Убить его, Гной-ганта?
– Нет, нет! – вскричал Мартин. – Джо – мой товарищ! Отпустите его и отдайте мне Иону. Город Лид забирайте себе.
– Сойди с коня, - сказал Пауль.