Тень Великого Древа

Адриан помедлил, оглаживая пальцем ободок чашки.

– Какими вы видите цели визитеров?

– Унижать нас, а самим забираться все выше. Натаниэль присосался к Минерве, будто клещ. Пауль – ко мне. На наших плечах они хотят выехать на самую вершину.

– А ваша цель, граф?

Шейланд расплылся в широченной улыбке от уха до уха. Погладил себя по груди, божественный шелк разбежался волною.

– Я счастливый человек, владыка. Моя главная мечта сбылась.

– Бессмертие?

– Избавленье от страха! Больше никогда мне не придется стоять на коленях и дрожать. Вам неведомо, какое это счастье. Поймет лишь тот, кому доводилось трепетать от ужаса.

Однако лицо Адриана выразило нечто близкое к пониманию.

– Положим, так. Но зачем вам битва с Ориджином? Абсолют уже ваш, за что же сражаться?

– О, моя главная мечта не была единственной. Например, я обожаю детвору. Хочу иметь много малышей, растить и опекать, вкладывать в их головки премудрости жизни… Также я недурно разбираюсь в людях. Умею заглядывать прямо в души, видеть сокровенные уголки. Из меня вышел бы хороший священник. Быть может, даже главный на свете…

Менсон не удержался от чиха, Адриан погрозил ему:

– Не мешай!.. Граф, ваши мечты звучат достойно и делают вам честь.

– Благодарю, ваше величество.

– Если я помогу им сбыться, поможете ли воплотить мои?

– Смиренно слушаю, владыка.

– Вы правы: Пауль предал нас обоих. Хочу воздать по заслугам. Передайте его в мои руки.

Граф закатил глаза, будто ища ответа высоко в облаках. Сфокусировал взгляд на Адриане:

– Это будет справедливо. Я согласен.

– Второе пожелание: я хотел бы воспользоваться… - палец владыки коснулся одеяния Шейланда, - вот этим.

Маска слетела с нахальной белой морды. Ярость мелькнула в глазах:

– Я не отдам Абсолют!

– Он нужен лишь на день или два. Я совершу одно дело, и…

– Нет! Этого не будет!

Он замерцал, готовясь исчезнуть. Адриан поднял руку:

– Иное предложение. Вы сами сделаете все, а я проинструктирую.

– Что нужно сделать?

– Скажу, когда сбудется первое: Пауль окажется у меня.

– Предлагаете купить кота в мешке?

– Вы только что слышали: я сам хочу свершить это дело. Оно не опасно и мерзко, а напротив, велико и славно. Я уступлю вам эту честь! Но в чем она состоит – не могу сказать до срока.

Граф восстановил спокойствие. Подойдя к столу, без спросу налил себе чаю. Сказал с уверенностью хозяина положения:

– Пускай мантия приарха ляжет на мои плечи.

– Это возможно, - признал Адриан.

– Мне нравится титул: Избранный. Он отражает мою суть.

– Пожалуй, - согласился владыка.

– И будет логично, если Праматеринская Церковь также подчинится мне. Я избран богами, а мать Эллина – смертными.

– Будет нелегко устроить это. Капитул высших матерей восстанет против... Однако разобщенности Церквей пора положить конец.

Виттор довольно потер ладони.

– И еще одно. Как вы помните, владыка, когда я стоял на коленях, два человека грозили мне мечами. Один из них мертв, но другой жив, и я не согласен простить его.

– Ваше право, - ответил Адриан. – Ступайте и возьмите его голову.

– Помогите мне. Зайдите Ориджину во фланг, пока я ударю с фронта.

– Не вижу смысла, - возразил император. – Придет зима, мои полки застрянут в снегах. Предпочту сохранить свободу маневра.

– Но моя-то армия застрянет!

– Вы жаждете мести, а не я. Между прочим, граф, я уже облегчил вам задачу. Два батальона кайров остались в Уиндли, я отрезал их от Первой Зимы.

– Весьма признателен, - склонил голову Шейланд. – Попробую справиться сам.

– Желаю всяческих успехов.

Граф сделал пару глотков, жеманно отставив мизинец.

– Ваше величество, когда Первая Зима падет, я приду к вам за своею мантией.

– Не забудьте привезти Пауля. Очень жду встречи с ним.

Шейланд поставил чашку, похвалил чай, отвесил еще один поклон.

– Позволите удалиться, ваше величество?

Тогда Менсон не сдержался:

– Скажи-ка, белая рожа, ты ни разу эту штуку не снимал? Спишь, мочишься, срешь – все в ней, да? Женку любишь – тоже в ней? Ах да, ты ж ее в клетке держишь, поскольку боишься.

– Я больше никого не боюсь! – отрезал граф.

Менсон заржал, звеня бубенцами:

– Ай, бесстрашный! Ох, храбрец! Под броней, поди, уже мыши завелись!..

Шейланд исчез. Схлопнулся воздух на его месте. Шут вскочил на ноги и рявкнул:

– Ты хуже цыпленка, даже тот вылезает из яйца. Улитка – вот ты кто! Снаружи панцирь, внутри – слизь!

– Менсон, он ушел, - сказал Адриан.

– А может, стоит невидимкой! Эй, слизень, слышишь меня? Покажись – чихну тебе в рожу!

Прошло несколько минут. Менсон рыскал по балкону, пинал воздух, теребил нос, готовя заряд соплей на случай появления цели. Наконец, сел на место и шумно приложился к ханти.

– Друг мой, - молвил владыка, - я полностью уверен, что Шейланд тебя не слышит, ведь он не стал невидимым, а переместился в удаленную точку пространства. Однако меня смущает его способность появляться внезапно. Будет нехорошо, если Кукловод увидит мои опыты с Предметами. Потому наберитесь терпения: показ Птахи без Плоти придется отложить.

Но шута и Магду уже не заботили ни Птаха, ни Древо. Возник более волнующий вопрос.

– Что за погань творится?! Как ты мог договориться с Кукловодом? Он же дерьмо свиное, а не человек! Ты хотел перевешать Ориджинов за измену – но они хотя бы честно вызвали на бой! А этот кишечный глист послал мне Пыль, чтобы я заколол тебя в спину! И Предметы украл, один прямо на шее носит! И с этим ублюдком ты ударил по рукам?!

Магда щедро добавила от себя:

– Срань праотцовская! Драгоценный, я не верю ушам! Ты обещал Первую Зиму в награду нам, Лабелинам! Кому ты ее отдал теперь? Говнюку, который нас обманул? Гаду, который тебя опозорил на весь Поларис? Это же он стравил тебя с нетопырями! Из-за него я потеряла Лабелин, а ты – корону!

Адриан сухо кашлянул, будто щелкнул кнутом.

– Я обещал говорить искренне. Но что-то не помню обещания терпеть ваше хамство.

Первый шмель вылетел из его рта и грозно зажужжал. Менсон поежился, хлебнул из пузырька. Магда с трудом, но прикусила язык.

– Лишь в одном вы правы, - сказал Адриан, - Виттор Шейланд – изменник. Это избавляет меня от нужды соблюдать с ним законы чести. Я не отдам ему ни титул приарха, ни герцогство Ориджин. В мои планы даже не входит сохранение его никчемной жизни.