Тень Великого Древа
Шрифт:
– Я тебя насквозь вижу! Молчи, не шевелись. С собакой говорю.
– Гав! Гав! Гав! – покорно, подобострастно залаяла Иона.
– Будешь снова плохой собакой?
– Э! Э! Э!.. – она завертела головой, завиляла хвостом.
– Хочешь, чтобы пожалел?
– Гав! Гав!
– Лижи руку. Хорошо лижи, тогда пожалею.
Иона высунула язык во всю длину. Мартин протянул ей левую руку, целясь правой в Эрвина.
Она схватила его ладонь, слегка потянула к себе. Лицо Мартина приблизилось к прутьям. Тогда Иона отдернула рукав платья и показала
То, что произошло дальше… Такое бывает, Эрвин точно знал. Он даже планировал, он сам это придумал! Но тем не менее…
Мартин Шейланд изменился в лице. Челюсть отпала и задрожала, глаза наполнились слезами, мышцы напряглись в гримасе боли. Он шатнулся прочь от клетки, но Иона продолжала держать руку на виду, и Мартин смотрел на нее. Не мог не смотреть. Он отдал бы все, чтобы отвернуться: брата, мать, отца, собственные кишки – но не мог!
– Нет! Неееет!
Голос звенел бесконечною обидой. Младенец, отнятый у матери и брошенный в могилу, не плакал бы так горько, как Мартин Шейланд.
– Нет же! Нечестно! Нельзя…
Он рухнул на колени, перекатился на бок, свернулся в позу зародыша. Сквозь рыдания с трудом различались слова:
– Пожалуйста, нет… Так нечестно…
Затем Мартин стащил с руки Перст Вильгельма и бросил Ионе.
На сей раз Эрвин не допустил ошибки и не позволил себе расслабиться. Быстро спросил:
– Пыль от Гвенды?
Сестра кивнула, а он уже был на ногах и направлял Глас Зимы в горло Шейланда.
– Как управлять Перстом?
Вместо ответа Мартин всхлипнул. Иона сказала:
– Я умею.
Тихо шепнула что-то, и Перст Вильгельма наделся на ее предплечье.
– Стрелять тоже умеешь?
Она прищурилась, нацелив руку в замок решетки, сказала слово. Замок разлетелся, решетка открылась нараспашку. Миг спустя Иона была возле брата.
– Как ты научилась?
– Смотрела, слушала, читала по губам. Я готовилась, Эрвин. Ждала тебя…
– Я тоже очень ждал!
– Давай же уйдем отсюда.
Эрвин удержал ее за руку:
– Э… Боюсь, имеется трудность. В замке два моих кайра и полсотни шейландцев. А в городе – еще шесть тысяч шаванов. Силы чуточку не равны…
– А как ты планировал уходить?
– Мать говорит: истинное искусство – импровизация.
Иона склонила голову:
– Ты собирался ко мне полгода, но так и не придумал план?..
Шум на ступенях спас Эрвина от необходимости ответить. Кто-то спускался в подвал. Сестра нацелила Перст Вильгельма, брат поднял меч. Но пришелец не показался на вид. Стоя на лестнице, за дверью, он крикнул:
– Мартин, можешь выходить! Бой окончился, недоразумение улажено.
– Кто это? – шепотом спросил Эрвин у Мартина.
– Кнут, помощник Пауля.
– Прикажи, чтобы всех увел. Через час шаваны должны покинуть город.
Теми крохами Ульяниной Пыли, которые Эрвин передал сестре, Иона могла написать лишь короткий приказ: «Сними Перст,
отдай мне». Мартин исполнил, действие Пыли прошло. Но обида и горечь поражения подавили в нем силу воли. Эрвин требовал почти невозможного, однако Мартин покорно пролепетал:– Да, я скажу… Только они могут не послушать… Но я скажу…
– Скажи так, чтобы послушали! – Эрвин поднес к его лицу меч.
– Эй, выходи! – настойчиво донеслось снаружи. – Стрелял не барон, а провокаторы. Их уже ловят.
Иона прошептала на ухо Мартину:
– Виттор приказал шаванам уйти. Пусть уйдут, или Виттор их уничтожит. А ты задержишься здесь. Ты еще не закончил со мною.
Эрвин поднял Мартина на ноги, толкнул в сторону двери. Сам спрятался за бочкой, держа меч наготове. Иона зашла в клетку, притворив решетку так, что в сумраке не понять подвоха.
Дверь отворилась, кто-то вошел в подвал. И Мартин тут же крикнул:
– Убирайся! Все убирайтесь, ну!
– Милорд, полегче… - начал Кнут.
Эрвин не видел Кнута, но хорошо видел спину Мартина. Шейланд вскинул руку, и какой-то Предмет засиял сквозь рукав.
– Вит связался со мной. Понимаешь: сам Вит! Он очень зол!
– Плохо, конечно, но…
– Какое «но»?! У него деконструктор! Сказал: Пауль должен вывести орду из Лида. Сказал: за один час! Если нет, то он нас того!..
Голос Кнута изменился:
– Но часа мало… Шаваны увлеклись, как их уведешь?
– Лети к Паулю! Пусть уводит, как может! Иначе конец нам, ну!
– Ладно, а ты?..
– Я еще тут не закончил. Потом догоню.
– Гы. Кончай скорее. Я погнал.
Дверь захлопнулась, шаги простучали вверх по ступеням.
– Ты уверен, что он уведет их? – спросила Иона, выходя из клетки.
Мартин задрожал перед нею.
– Ну, да… Они боятся деконструктора…
– Всех уведет?
– Всех шаванов. Останутся люди барона в замке – человек пятьдесят…
– Могут сюда войти?
– Ну, могут…
Перст Вильгельма издал тихий свист. В своде над дверью возникла трещина, затем еще одна. Груда камней обрушилась и завалила вход в подвал. Брат с сестрой остались в каменном мешке, иного выхода не наблюдалось.
– Кхе-кхе, - кашлянул Эрвин. – Хочешь сказать, я пришел слишком рано? Ты еще не насытилась уютом подземелья?..
Она высоко подняла руку и пошла вдоль стены, освещая ее мерцанием Перста.
– Милый, мы здесь уже были.
– Конечно, это же замок Лиллидеев.
– Мы были именно здесь, в этом подвале. Вспомни! Искали черепа в стенах, нашли целый клад в зале с водяной цистерной. Оттуда перешли сюда, ты влип в паутину и полчаса чихал…
– Апчхи, - согласился Эрвин.
– Существовал проход. Его заложили…
Иона остановилась возле участка стены, более светлого, чем остальные.
– Я готовилась, братец мой. Честное слово.
Плеть Вильгельма ударил в стену. Та оказалась тонкой, всего в полкирпича. Четыре росчерка плети – и целый квадрат выпал, открыв темный проход.