Тео. Теодор. Мистер Нотт

Слизерин-сказал! Замок-оставлял!

Думали-тогда! Что-не-навсегда!

И долгие прошли года,

Студентов сквозь стены прошло несчесть

Решили раз и навсегда

Детей простецов не пускать вовесть

План-был-обречён, Слизерин-в-почёт

Волшебству-ура, детям-спать-пора!

Что было раньше — не при чём,

Сегодняшним настало жить нам днём,

Сплотиться нужно нам порой

Вокруг фигуры молодой!

Битва-здесь-грядёт! Кто-то-не-придёт!

Тот-кому-не-жить! Не-должен-вас-убить!

— Весёлая песенка… — под нос себе сказал Теодор, лишь Шляпа умолкла под гробовую тишину.

— Этот мотив мне знаком, — пробормотал Забини. Тео повернулся к нему. Юноша был хмур.

— И что же это?

— «Пляска смерти».

— Очень в духе. Тот, кому не жить, убить… опять она рифмует на глаголы.

Крэбб, сидевший напротив, икнул и затрясся, пытаясь унять смех.

Началась церемония распределения. Теодор хлопал вместе со всеми, размышляя над тем, какой подтекст скрывала в своей песни шляпа. Какую битву она предрекала?

В общем-то единственным, что он запомнил изо всего распределения, было распределение Диггори на Хаффлпафф.

Едва Септима Вектор унесла Шляпу, Снейп встал со своего места — и во всём зале воцарилась тишина. В прошлые годы наверняка нашлись бы смельчаки, что освистали бы директора — но не теперь. Когда ещё только вводили детей, до Тео добрались слухи, что в полёте Хогвартс-экспресс снаружи где-то в сумерках сопровождали дементоры — якобы, они искали Поттера. Откуда бы ему взяться в поезде оставалось загадкой.

— Добрый вечер, — прошелестел Снейп едва слышно, но его шёпот шелестел в каждом углу и каждых ушах. — Меня зовут Северус Снейп, и с этого года я — директор школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. В этом году замок ожидают перемены — те, кто учился в прошлые годы, их сразу почувствуют. Студенческая вольница должна остаться в прошлом, и все вы, наконец, должны учиться в замке.

Сотни глаз внимательно следили за директором. Ни единым жестом он не двигал свои руки, замерев, как статуя он шевелил лишь своими губами, а его чёрные, цепкие глаза оглядывали зал и, казалось, проникали своим взглядом в душу.

— Попечители дали мне неограниченные полномочия. Нарушителям дисциплины достанутся розги, как это было ещё сорок лет назад. Тем, кто нарушит повторно, достанутся ограничения. Хотите играть в квиддич? Сдавайте вовремя работы и не нарушайте комендантский час. Префекты во главе со Старшим префектом будут патрулировать Хогвартс вместе с добровольцами, и всех нарушителей ждёт неминуемое наказание.

Младшекурсники затравленно переглядывались. Снейп выпрямился и взмахнул рукой. С грохотом распахнулись двери Трапезного зала, впуская две фигуры в дорожных плащах. Тео с брезгливым презрением отметил, что вошедшие не справились с тем, чтобы заколдовать свою одежду на непромокаемость. Мужчина и женщина, одинаково невысокие, с бледными, серыми лицами и бешеными глазами, гримасами, меняющими друг друга каждое мгновение. Похожие друг на друга, как две капли воды, невысокие и узкоплечие.

В полной тишине, провожаемые сотнями взглядов, эти двое прошли к столу преподавателей.

— Северус! — воскликнул с показной радостью мужчина. Его визгливый голос тут же напомнил Теодору о том, где именно он слышал его. В Астрономической башне ночью на двадцать первое мая, призывавшего Грегори Гойла совершить своё проклятье. — Какая прекрасная погода в этот чудесный день! Гораздо лучше, чем в Париже!

По спине Нотта пробежали мурашки. Кэрроу — а это были они, брат и сестра, Кэрроу — даже не скрывали, что участвовали в убийстве бывшей жены наследника престола.

Снейп ничего не ответил им, и они сами заняли два свободных места. Их лица были полны предвкушения, смешанного с ненавистью, и Тео с трудом сдерживался от того, чтобы состроить отвращённую гримасу.

— Я рад представить вам, — продолжил Снейп, — наших новых преподавателей. Профессор Амикус Кэрроу будет вести Тёмные искусства в этом году, а профессор Алекто Кэрроу — маггловедение.

— Сэр, а как же «Защита»? — выкрикнул кто-то из гриффиндорской части зала. Храбрецы всё же не кончились в замке.

— «Защита»?! — рассмеялся безумным смехом Кэрроу прежде, чем Снейп успел что-нибудь ответить. — Как можно защищаться от того, чего не знаешь? Я научу вас Тёмным искусствам, если вы будете достаточно прилежны, чтобы хоть что-нибудь понять!

Его голос был отвратителен и вызывал у Нотта стойкое желание скривиться. Постные лица слизеринцев показывали, что едва ли кто-то был вдохновлён такой речью. Нет, вдохновлённые были — Флинт довольно улыбался, но среди старшекурсников он был такой один.

— Все отработки, которые будут назначены за дисциплинарные проступки, будут проводиться под надзором профессора Кэрроу, — говорил Снейп. — Выход в Хогсмид будет закрыт для тех, кто имеет более одной отработки в месяц. Даты квиддичных отборов будут назначены Старшим префектом. А теперь… прошу, наслаждайтесь нашим праздничным ужином. С возвращением в Хогвартс!

Он позволил себе даже усмехнуться, но эта усмешка звучала как настоящая насмешка после всего, что он успел сказать.

***

Находиться в спальне было некомфортно.

С самого первого курса Тео привык, что их было пятеро.

Да, Малфой первое время жил в «отдельной комнате». Потом на его кровати расположился его американский дружок, а когда он слинял — Малфой и сам занял пустующую койку, одумавшись. Или его отец лишился места в Попечительском совете. Или что-то ещё.

Факт был фактом — их всегда было пятеро.

Теперь же в спальне юношей седьмого курса стояло три кровати. Теодора Нотта, Блейза Забини и Винсента Крэбба. Между каждой из них можно было лечь на пол поперёк — и всё равно оставалось место.

Хогвартс был их домом большую часть минувших шести лет, и все они привыкли к тому, как выглядел этот дом. Теперь же он был разрушен, и то, как выглядела спальня, подтверждало это.

— Ненавижу, — процедил Блейз. Он обхватил себя руками за плечи и с недовольством пнул шкаф.

Теодор не придумал ничего лучше, чем положить ладонь ему на плечо.

— Мы обязательно победим, Блейз, — тихо сказал Тео. — Непременно.

— Кто мы, Нотт? — взвился Забини, стряхивая руку приятеля (приятеля ли?) с плеча. — Ты запер Дина неизвестно где, а до того вломился в его память, как громорог, и это как раз тогда, когда узурпаторы министерства объявили о своей «новой политике». На чьей ты вообще стороне?