Тео. Теодор. Мистер Нотт

Разочарование, недовольство и скорбь читались в его глазах безо всякой ментальной магии.

— Как это случилось? — спросил Флитвик, обращаясь к Теодору, даже не к Роланде Хуч, но он не успел ответить — с лёгким шуршанием мантий о каменный пол и стуком каблуков к ним приблизились директор Снейп и профессор Кэрроу.

— Что именно случилось, Филиус, — медленно, растягивая слова в какой-то едкой попытке подражать Малфою, спросил Снейп, переводя взгляд с одного на другого. Его чёрные очи остановились на миг на Теодоре, и он вновь словно наяву вспомнил, как мальчишка стрелой взмыл вверх и камнем рухнул вниз. Словно сбрасывая наваждение, что обещало приходить к нему в кошмарах вновь, Тео моргнул.

— Мальчик сорвался с метлы, Северус, — грубо отрезала Хуч. — Это моя вина.

Женщина стояла, расправив плечи. Суровая гэльская ведьма будто бы всем своим видом выражала непокорность судьбе — и готовность принять любое решение.

— Сорвался с метлы, — повторил Снейп словно бы одними губами. — Первокурсник Райвенкло.

Кэрроу ступил вперёд, словно заинтересованный тем, что должно было открыться его взгляду. Нотт внимательно следил за неприязненным магом — на лице того на мгновение проступил страх, так ужасна была картина погибшего мальчика. Белые простыни, на которых он лежал, покрылись красными пятнами уже тёмного, почти бурого цвета.

— Не припоминаю его на своих занятиях, — наконец, вымолвил он.

— Это оттого, Амикус, — гневно заметил Филиус, — что вы пригрозили магглорождённым отработки в виде мишеней для старшекурсников. Мальчик испугался и решил заниматься самостоятельно, прося помощи лишь у старост.

— А, так он был грязнокровкой? — уточнил Кэрроу. Он словно бы расслабился, и на его лице даже появилась какая-то… плотоядная улыбка. — Тогда зачем мы переживаем? Повелитель приказал нам избавиться от всех грязнокровок в Хогвартсе, от всех, кто воровал нашу магию. Даже жаль, что я не успел вернуть его магию достойным, пока он был ещё жив.

Теодор вспомнил кисточку плети, удары которой сделали из спины смотрителя Филча кровавое решето, и испытал отвращение к этому мужчине, столь сильное, что оно не могло не отразиться на его лице. Кэрроу не мог не заметить это, и ухмыльнулся ещё сильнее.

— Если вы думали, что у меня есть к вам какое-то уважение, Амикус, — заявил Флитвик, — то вы ошибались ещё тогда. Знайте же; к вам я питаю лишь одно чувство, и это презрение, мистер Кэрроу.

Толстые губы Пожирателя смерти, всё ещё кривившиеся в ухмылке, задрожали от гнева. Снейп ступил вперёд.

— Довольно, Филиус. В школе погиб студент, этого не случалось с девяносто пятого. Магглорождённые, — он выделил это слово голосом, — нередко погибают, не сумев обуздать магию. Едва ли треть доживает до одиннадцати лет. Смерть мистера… Мансура трагична лишь для его родителей. Поппи, позаботься о подготовке тела. Филиус, отправляйтесь завтра же к родителям мальчишки. Я позабочусь, чтобы министр прислал кого-нибудь из обливаторов.

Он перевёл взгляд на замершего Нотта.

— Мистер старший префект же должен извлечь из этого урок, — веско обронил Снейп. — Магглорождённые не знают магии. Они не владеют ей. Квиддич — не то место, куда им стоит лезть.

— И вообще, — поддакнул ему Кэрроу, — как это ваш хвалёный подход к дисциплине учитывает первокурсника на метле, а, Нотт?

Это был болезненный удар. Тео шумно втянул воздух, сжав зубы. Рецепта исправления этой ошибки у него не было.

— Действительно, это моя оплошность, профессор, сэр. Я и другие префекты приложим все усилия, чтобы другие волшебники не повторили судьбу этого мальчика.

— И позаботьтесь о тех, кто стал свидетелем, — вновь противно ухмыльнулся Кэрроу. — Я видел вашу фамилию в списке тех, кто получил лицензию обливатора на курсах мерзавца Тики.

По спине Тео под рубашкой пробежали капельки пота.

— Что вы имеете в виду, профессор? — едва спокойно спросил он у Пожирателя смерти. Тот мерзко усмехнулся ещё сильнее и визгливо рассмеялся.

— Я говорю, что память детям об этом грязнокровке нужно стереть! Всем, кто был свидетелем! Вы же не хотите, чтобы эти дети ссались по ночам в кошмарах, а, Нотт?

— Амикус, я не замечал за тобой заботы о ментальном здоровье райвенкловцев, — одернул его тихим голосом директор. — Филиус, пришлите ко мне капитана команды. С мистером Митчеллом нужно провести беседу. Вы все можете быть свободны. А вас, Нотт, я попрошу остаться.

Подчиняясь приказу директора, Роланда Хуч и Филиус Флитвик проследовали к дверям. Туда же, после недолгой дуэли взглядов, вслед за ними отправился и Кэрроу, а Помфри удалилась в свои покои. Лишь Теодор остался стоять там, где стоял, словно бы пригвождённый аурой директора — хотя видел наверняка, что он никакую магию не использовал.

Снейп слегка скривился.

— Год начинается преотвратительно, мистер Нотт. Я предупреждал вас, что не стоило лезть в политику. Бравурные речи в гостиных и передовицы газет, вы словно паяц на службе капитала. Мальчишка, что танцует под чужую дудку.

— Я отстаиваю свои идеалы, сэр, — попытался возразить задетый за живое Теодор.

— Вот ваши идеалы, Нотт. Вот они, — резко бросил ему директор, без палочки вынуждая его развернуться к безжизненному телу. — Ваши идеалы не помешали мальчишке одиннадцати лет отроду прыгнуть на метлу, чтобы разбиться насмерть. Ваши идеалы не остановили его в полёте. Ваши идеалы не помогут его безутешным отцу и матери, которые так рвались из этого ужасного Карачи в Лондон.

Его слова ранили не хуже клинка.

— Если бы не вы, Нотт, он бы жил в своём даунтауне, изредка пугая способностями сверстников. Но вы решили поиграть в благородство — и теперь ему не придётся больше жить. Сделайте так, Нотт, чтобы нам не пришлось больше отправлять тела детей матерям в спичечных коробках.

Теодор зажмурился. Директор как будто бы хотел ему что-то сказать.

— Вы… вы правда думаете, что, останься он в Лондоне, ему бы ничего не грозило? — тихо спросил он. — Профессор Кэрроу каждый день не устаёт повторять про отъём магии, и даже безобидный Филч…

— Заткните свой рот, Нотт, пока вы не наговорили слишком много дури, — посоветовал ему Снейп. — И подумайте над моими словами. Можете идти. Со студентами я поговорю самостоятельно.

На негнущихся ногах Теодор вышел из Больничного крыла и постарался найти одиночество, чтобы выпустить эмоции, накопившиеся за последние часы.

Глава 118

События субботнего вечера никому не были разглашены. Фактически немногие оказались посвящены в детали; уже следующим утром квиддичисты воронов смеялись и шутили, а в команду оказались отобраны те, кто даже не успел приступить на памяти Тео к попыткам полёта. Список был утверждён Флитвиком и передан Нотту для ознакомления. Комментировать матчи должен был Флинт, в отличие от старшего брата предпочитавший поединкам в воздухе поединки на земле. Возможно, правда, это тоже было подражательством текущим интересам Маркуса.