Тео. Теодор. Мистер Нотт

На вопрос Теодора Уизли не ответил, тупо разглядывая его. За его спиной мерцал какой-то ящик на столе. Теодор видел такой же дома у Луи, брат называл его «приставкой».

— И что же, вместо спасения Британии, вы вчетвером живёте здесь и играете в… приставки? — старательно удерживая себя от ядовитого презрения в голосе, спросил Тео. — А твоя мать в курсе?

— Послушай ты, ублюдок, — Уизли рванулся вперёд, и Нотт больно ударился затылком и спиной о стену сзади, прижатый бросившимся Рональдом. Его левый локоть придавливал шею Теодора, а палочка в правой руке упиралась в самое сердце слизеринца. Это было неожиданно и страшно. — Закрой свой грязный слизеринский рот. Твой дружок уже вынудил меня бросить Поттера, но тебе я не прощу и слова в адрес моей семьи. Ты понял меня, ублюдок?

Теодору было тяжело дышать. Он прохрипел, и Уизли ослабил хватку.

— Послушай, — сипло ответил Тео, не делая попыток атаковать его в ответ, — мне похрену, что случилось у тебя с Малфоем. Я отношусь к нему ничуть не лучше твоего.

Это была ложь, но это вызвало понимание в глазах Рональда. Он отступил, убрав локоть, но палочка по-прежнему упиралась в живот Нотта.

— И я здесь, вообще-то, с твоей сестрой, — продолжил Теодор. — Нас пригласил твой брат на рождественский ужин. Кажется, тебя там не будет?

— Мы не должны были встретиться, — буркнул Рон смущённо, его лицо покраснело, — никто, кроме Билла и Флёр не знает, что я здесь. Поклянись, что не скажешь.

— Я клянусь хранить тайну о спрятанном в Ракушке Рональде Уизли, — ответил на это Теодор, потирая одновременно шею правой, а затылок левой рукой. Ушибы ныли, а его запястье обхватил невидимый никому, кроме самого Теодора, золотистый жгут, тут же погасший.

— Ну и славно.

Уизли вернулся за порог двери, словно забыл, зачем выходил.

— Постой. Так что же случилось с Малфоем?

Рональд зыркнул на Теодора исподлобья.

— Ненавижу этого хорька, — отрезал Рональд и закрыл за собой дверь с хлопком.

— Тео, ты где потерялся? — послышался голос Джинни.

— Вулнера Санетур, — пробормотал юноша, приложив ладони к горлу и затылку. Ссадины защипало, и он поморщился — впрочем, за несколько секунд всё успокоилось. — Иду, Джинни! — ответил он приветливо.

***

— Счастливого Рождества!

— Счастливого Рождества!

Гости обменялись поздравлениями. За столом были чета Уизли, ещё-не-но-почти чета Ноттов, Люпин и молодая девушка-метаморф, на вид — ровесница приснопамятного Уингера, чернокожий Кингсли Шеклболт и, неожиданно, профессор Макгонагалл, вызвавшая при первом виде тревогу и остолбенение Теодора — ведь Джинни не могла быть в гостях в Ракушке, это было нарушение правил. Впрочем, Джинни шепнула ему, что всё в порядке. Нотту пришлось поверить.

Кингсли то и дело пристально бросал взгляды на Теодора, которые начали даже и раздражать юношу. Негру, казалось, так сильно хотелось поговорить, что он не мог удержаться от этой мысли.

Флёр призвала на стол приготовленные блюда. Центральное место занял жареный цыплёнок — она назвала его каплуном — от которого исходил приятный аромат пряных специй. Теодор дождался, пока незримый эльф Уизли (Дерри он отдал команду убраться в Нотт-холле в качестве рождественского подарка неряхе Томасу и был уверен, что это не его домовик готовит для француженки) наполнит его тарелку.

— Это есть фуа-гра, — любезно проинформировала его бывшая мисс Делакур, считав некоторое недоумение на лице Нотта. — Очень вкусно!

«И правда!»

Фуа-гра, которое подавали в доме мсье де Бражелона пару лет назад, было несколько иным по виду, но ничуть не менее вкусным.

Миссис Уизли… то есть, Молли, с нарочито радушным видом разрезала стейк из лосося, в то время как Артур с изумлением распробовал десерт. Флёр то и дело кидала на них взгляды с читавшимся в них превосходством. «Семья есть семья», — меланхолично подумал Нотт. Этот конфликт, что тлел между родителями Уильяма и его женой, одновременно вызывал некоторое смущение и был забавен. Джинни поддерживала и брата, и его жену, и родителей одновременно, а Тео старался делать вид, что ничего не происходит все эти месяцы. И одновременно сожалел, что в его семье такая полузабавная вражда невозможно.

Ведь никого из его семьи, кроме леди Виктории и кузенов-Джонсов, не осталось.

Когда горячее было съедено, а гости опустошили вторые штофы французского вина, Уильям произнёс очередной тост и предложил развеяться на открытом воздухе.

Гости с оживлением восприняли это предложение. Молли не преминула заметить о духоте в помещении, а Люпин с вымученной улыбкой попросил разрешения закурить, за что был вознаграждён тычком от сопровождавшей его ведьмы.

— Мне показалось, или у неё были волосы другого цвета? — тихо шепнул Теодор своей спутнице, глядя на другую ведьму, у которой, как и у хозяйки, был весьма округлившийся живот.

— Это Тонкс, — пожала плечами Джинни, шепча ему в ответ. — Она метаморф.

Метаморфизм был редким даром, как слышал Тео. Метаморфы редко доживали до совершеннолетия, теряя свой рассудок из-за постоянных перемен внешности, но эта Тонкс (где-то он слышал эту фамилию, не у коронера ли?) была контрпримером. Нотт уважительно кивнул, постаравшись отогнать неприятные воспоминания от её однофамильца.

Джинни отлучилась в глубины коридоров Ракушки, а взгляд Теодора перехватил мистер Шеклболт.

— Кингсли, — слегка наклонил влево голову Теодор, обращаясь к подошедшему чернокожему колдуну. — Как вам кажется, кухня французов передаёт дух рождества?

— Этот… каплан — достойная дичь, но мне всё же милее традиционная фаршированная индейка, — дипломатично ответил колдун. — Составите мне компанию, Теодор?

Нотт покосился на коридор. Джинни там не было, и сослаться на неё он не мог. «Вовремя он», — подумал юноша.

— Конечно, Кингсли.

Они вышли на вечерний сырой воздух южной Англии. Задний дворик Ракушки содержал так же фруктовый сад с яблонями и грушами, несколькими диковинными деревьями, накрытыми куполом магии сверху, и спускался вниз пологим склоном к небольшому ручью в паре сотен футов.

Рядом с яблонями и грушами стояла ещё одна ель, наряженная мерцающими игрушками и увенчанная вифлеемской звездой. Старшие Уизли и Люпин что-то обсуждали рядом с садовыми качелями, на которых устроилась Тонкс, глядя в небо. Профессор Макгонагалл с вежливым видом беседовала с Уильямом и его супругой поодаль.

— Странно, что здесь нет ни лорда Руперта, ни Персиваля, — сказал, чтобы что-то сказать, Теодор. Он и сам знал ответ. Джинни говорила ему, что Персиваль, в виду близости к Яксли и прочим Пожирателям по долгу своей службы в аппарате Визенгамота, не хотел давать им даже повода уличить себя в связи с радикально настроенными по отношению к власти братьям. Лорд Руперт выглядел каждый понедельник так, словно одной ногой уже был в семейном склепе, и тоже наверняка не захотел бы испытывать себя на прочность вновь.