Тео. Теодор. Мистер Нотт

— Рад видеть, что в Британии всё по-старинке, — завёл разговор отец семейства. — Как и говорил дедушка. Острые взгляды, дрянная погода, и отвратительный выбор в ресторанах.

— Пожалуй, трудно не согласиться с тем, что сегодня нам не повезло, — согласился Теодор, отмечая в меню, чтобы ему принесли чай — через мгновение домовик перенесла чайник и кружку на блюдце к его месту. — В остальном… не могу ничего сказать про взгляды, может, привык, а рестораны — это дело вкуса. Один мой сокурсник был в восторге от того, какую еду подают в МАКУСА, а его приятель, уроженец Бостона, наоборот, смеётся над этими словами.

— О, в вашем хвалёном Хогвартсе учатся люди из-за океана? — улыбнулась Лаура, явив явно не природные, а исправленные магическим врачебным вмешательством зубы. Во всяком случае, так с удовлетворением подумал Тео, глядя на следы старых чар на эмали.

— Что вы, тётушка, — её перекосило, — в Хогвартсе учатся студенты со всех уголков Земли. И японцы, и индусы, и, разумеется, уроженцы Нового Света.

— Я читала, — добавила к его словам неожиданно Изольда, — что директор Хогвартса Дамблдор — сын колдуньи из индейцев, приехавшей в Британию учиться.

— Может быть, только сенатор Гриск сильнее, чем Дамблдор, — отрывисто ответил сестре Вайоминг.

— Айми, спокойнее, — одёрнул наследника Кантакерус. — Так что, Теодор, Магнус не смог найти время составить вам компанию? Узнаю кузена. Признаться честно, после того, каким… клоуном был ваш дед (подумать только, наездник фестралов! Нотт! Неудивительно, что мой дед уехал отсюда), Магнус выглядел едва ли лучше. Вы же выглядите достойным юношей. Сказывается воспитание матери.

Теодор проглотил несколько резких фраз, которые хотел сказать в ответ родственнику. Изольда покраснела.

— Что вы, — наконец, улыбнулся он родичу. — Отец сейчас в исследовательской экспедиции на Ближнем Востоке, — «убивает арабских колдунов в интересах лорда Лонгботтома», не добавил Тео. — А квиддич ему… не так интересен, как в юности, поэтому он оставил меня на хозяйстве.

— Вот как, — проговорил Кантакерус, всё же выбирая сорт мороженного, которое перед ним тут же появилось магией эльфов. — Что ж, это неплохо. Не думаю, что мы бы нашли общество друг друга приятным.

Луиза Лаура предложила сыну поделиться своими вопросами. Вайоминг был явно смущён, однако, всё же заговорил. Они обсудили, какой факультет в Хогвартсе самый лучший (и какой на самом деле лучший в Ильвермони), какой предмет интереснее всего изучать, Тео рассказал про свою палочку (Кантакерус «вникуда» посетовал, что у детей до семнадцати лет палочки должны изыматься) и про друзей. С последними обоим детям Ноттов было интересно познакомиться.

— Я в целом не вижу, чем можно заниматься в Магической Британии, кроме квиддичного турнира, — процедил Кантакерус в ответ на просьбу сына (дочь он проигнорировал) разрешить погулять с друзьями Теодора. — Здесь узкие улочки, полные грязи, хоть они и маги, и редко можно встретить нормально одетого человека. В этом плане ты, Теодор, меня удивил. В хорошем смысле.

— Я думаю, что, конечно, магическая часть нашего мира достаточно узка, — согласился Теодор, — и стоило бы взглянуть разве что на Эдинбург и Годрикову Лощину, родину Годрика Гриффиндора, а остальные части Британии не так интересны. Однако в Лондоне есть много вещей в мире магглов, которые можно посмотреть.

Дети тут же наперебой запищали с просьбой разрешить им, Луиза Лаура схватилась за сердце, а Кантакерус, казалось, проглотил зонт Теодора, так неестественно прямо он сел, выпучив глаза.

Наконец, он отмер.

— Я не думаю, что это хорошая идея, однако, все хвалили мне центр Лондона. У меня нет желания следить за вами, — обратился он к детям, — одновременно с тем, как мы с вашей матерью будем ставить на площадке временное жилище, поэтому… завтра в двенадцать здесь же, Теодор. Вам удобно? — Тео кивнул. — Договорились.

Поболтав ещё о всякой всячине (Нотты даже попытались намекнуть, что хотели бы заглянуть в гости — такого позора Тео был не готов переживать), они разошлись. Попрощавшись с кузенами, Нотт вернулся домой и с наслаждением наложил несколько десятков проклятий на заведённый в бывшей гостевой спальне первого этажа маггловский манекен, расплавившийся в лужицу от гнева Теодора.

— Так плохо? — спросил Арчи, наблюдая за выпусканием пара, прислонившись к дверному косяку.

— Напыщенный самовлюблённый болван, — коротко и ёмко охарактеризовал Кантакеруса-Третьего Тео, после чего пересказал их беседу.

— Завтра в полдень? Что же, — рассмеялся Артур. — Теперь я вижу для себя новую цель!

— Это какую?

— Породниться с тобой через кузину Изольду! Если в Британии ей понравится больше, чем под пятой у отца…

— Пошёл ты! — рассмеялся Тео.

***

Следующий день трое ребят провели, прихорашиваясь и составляя план прогулки. Прибыв на место, они съели по стаканчику мороженного — Лаура Луиза не явилась, зато Кантакерус был мрачен за двоих и скуп на слова, — после чего отец семейства откланялся, уйдя многоразовым порталом на территорию Чемпионата, а пятеро подростков гурьбой вышли из кафе.

Косой переулок своей волшебностью Ноттов не особо поразил — и Изольда, и Айми согласились с тем, что первое впечатление от старомодной улочки, застывшей во времена принятия Статута, достаточно яркое, но в остальном делать здесь было особо нечего. В «Вальпургиеву ночь» гостей не повели, чтобы не давать культурного шока, зато отправились камином в Годрикову лощину.

Тео сам там не был, но во всех путеводителях это место, одну из последних магических деревень, советовали всем магам-туристам.

Под светом яркого солнышка ребята насладились видом на памятник жертве Джеймса и Лили Поттеров с маленьким Гарри на руках, барельефом Годрика Гриффиндора, посвящённом истории основания Хогвартса, и мило побеседовали с очень древней колдуньей, которая узнала троих старших ребят по фамилиям (отметив заодно, что они выросли — но когда именно она их видела, они все трое вспомнить не могли).

Когда они уже отошли обратно к каминам, Теодор хлопнул себя по лбу.

— Это же Батильда Бэгшот!

— Как, сама Батильда Бэгшот?! — воскликнул Айми. — Она же тёткой Гриндевальду приходится! Я читал про него в «Величайших преступниках Америки»! Это же! Это же!

Мальчишка зашёлся восторгом, а его сестра, держа брата за руку, мило рассмеялась в кулачок.

Они уже успели рассказать, что среди всех героев комиксов Айми больше всего любил Кровавого Ворона, индейца из прерий, что сражался с Лигой Массачусетса за право управлять Великими равнинами, а среди настоящих героев упивался историей вояжа Геллерта Гриндевальда по МАКУСА в начале века. Там неиронично, по словам Изольды, сделали из ужаснейшего мага столетия в Европе бренд!