Тео. Теодор. Мистер Нотт

— Это корабль! — воскликнул кто-то из старшекурсников — и действительно, из воды вынырнул огромный деревянный корабль с тремя мачтами и несколькими палубами. Едва он полностью всплыл на воду, паруса его сами собой развернулись и тут же корабль направился прямо ко встречающей делегации британцев.

— Французы? Или это Дурмстранг? — гомонили студенты. Корабль солидно повернулся бортом к причалу Хогвартса — обычно с этой стороны из замка выход был закрыт, и лишь первокурсники выбирались здесь из лодок. На борту черного от времени и влаги корабля виднелись какие-то буквы, некоторые из которых выглядели так чудно, что их было нельзя разобрать. Теодор понял только некоторые — «А», «Н», «Р», «Т». На носу корабля виднелась какая-то резная фигура магической твари, а корму украшал поделённый на четыре части флаг: верхняя левая и нижняя правая были украшены голубыми косыми крестами на белом фоне, а две оставшиеся — хищного вида птицей с двумя головами на зеленоватом фоне. Полотнище развевалось и хлопало на ветру, тогда как паруса, едва корабль замер на месте, повинуясь приказам неведомого капитана, безжизненно повисли, недвижимые ветром.

— Мы рады приветствовать, — раздался громкий от чар, жёсткий, неприятный голос Крауча, — наших дорогих гостей из Института колдовства Дурмстранг во главе с господином директором Каркароффым!

Он повторил эту фразу на другом языке, звучащем ещё более жестко, видимо, немецком, после чего корабль дал залп из пушек дальнего борта, расцветивших небо над озером в болотно-зелёные и бело-золотые цвета. Наконец, через несколько мгновений по палубе забегали какие-то люди, видимо, экипаж, и, повинуясь магической команде, причала Хогвартса коснулся трап, скинутый с корабля.

Первым на землю спустился мужчина в высокой меховой шапке и отороченном мехом одеянии, пальцы которого украшали множество зачарованных перстней. Он излучал показное радушие, хотя Теодору сразу же показалось, что это радушие было показным.

На неплохом английском языке он поприветствовал Британию, пожал под вспышки колдокамер руки министру и директору, после чего с корабля начали спускаться собственно студенты Дурмстранга — два десятка молодых крепких юношей, высоких и ладных, одетых в строгого вида мундиры с поясом и брюки. Все они неуловимо отличались друг от друга — кто-то шёл с устрашающего вида посохом в руке, на навершии которого скалился образ какой-то твари, кто-то — с ножнами на поясе, где покоилась церемониальная шпага, несколько держали руки в перчатках, будто бы опасаясь, что их пальцы увидят.

Студенты загомонили, когда несколько неуклюже среди студентов-гостей по трапу спустился ни кто иной, как Виктор Крам. Теодор изумился.

— Крам! Крам! Крам! — тихо скандировал Пакстон себе под нос, абсолютно восхищённый фигурой ловца сборной Болгарии.

— Слава богу, что они не притащили кузена Иницио, — выдохнул с другой стороны от Тео Блейз. — Этого ублюдка я бы не пережил. А Крам… да, не знал, что он ещё студент!

Через несколько мгновений церемония завершилась, и, повинуясь командам деканов и старост, студенты Хогвартса втянулись обратно в замок — лишь чтобы оказаться выведенными с другого выхода, на площадку перед дорогой, ведущей к квиддичному полю и далее, к Хогсмиду.

— Смотрите, в небе! — абсолютно спокойным отрешённым голосом сказала какая-то светловолосая девочка в шарфе Райвенкло. Тео показалось, что он видел её пару раз с Джинни, но вскоре гомон студентов, увидевших в небе приближение летящего объекта, отвлек его от мыслей про райвенкловку со странными украшениями.

Карета, запряжённая десятком огромных крылатых лошадей («Пегасы!» — едва не задохнулся от восторга оказавшийся неожиданно рядом Арчи; в этот раз деканы не успели выстроить толпу ребят по факультетам), остановилась в десятке метров от Хогвартса. Едва от передней дверцы этой кареты наземь упала выдвижная ступенька, директор Дамблдор стремительно преодолел это расстояние, вовремя, чтобы галантно подать руку огромной, сравнимой с Хагридом ростом, женщине в такого же огромного размера мантии, что первой покинула повозку.

— Мы рады приветствовать наших дорогих гостей из Академии магии Шармбаттон! — вновь говорил Крауч, приветствуя директора Шармбаттона, мадам Максим.

Огромная женщина, рядом с которой Дамблдор казался Флитвиком, степенно кивнула, позволяя министру коснуться своей руки губами под вспышками камер репортёов. Студенты Дурмстранга, что тоже были здесь, негромко обсуждали что-то на немецком языке, поглядывая в сторону французской директрисы.

Из кареты вышло несколько десятков рослых юношей и уверенных в себе девушек, которые, впрочем, что было видно не только Тео, но и всем вокруг, явно были одеты не по погоде. Одна из колдуний, закутанная с головы до ног в мантию, даже жалобно что-то воскликнула. Поскольку французского, как и немецкого, Тео не знал (в отличие от явно вернувшего себе настроение Малфоя, переводящего их слова Пайку и Гойлу), ему оставалось лишь догадываться. Буквально минуту спустя Дамблдор пригласил всех студентов и гостей Хогвартса проследовать в Трапезный зал — догадка Нотта была успешной: французы замёрзли.

Глава 42

Те студенты, которые не участвовали во встрече иноземных гостей, а таких было больше половины, с удивлением глазели на рассевшихся за столами факультетов хитрецов и умников иностранных гостей. Ученики и одной, и другой школ оставили где-то свои уличные одеяния. Немцы (или болгары, судя по наличию Крама, Теодор так и не разобрался) сидели в не менее строгих красных мундирах с ремнями, отличаясь друг от друга лишь нашивками на лацканах, где фигурировали некие флаги и греческие буквы. Всего за столом, как он быстро подсчитал, сидело четверо с нашивками «бета», один «гамма», двое «дельт» и «эпсилонов», «тета», «йота». Нашивки остальных он рассмотреть не успел.

— Какая дурацкая система, — буркнул Пайк справа. — Я не большой поклонник деления в Хогвартсе, на мой вкус Ильвермони гораздо мудрее распределяет студентов, но все эти деления по языковым классам — чушь. Почему европейцы терпят этот диктат русских и едут к ним учиться?

— Вообще-то, — вновь вступила с ним в пикировку Дафна Гринграсс, вздернув нос, — русские ещё после своей кровавой революции уже полвека не управляют Дурмстрангом! А в Ильвермони вообще ничего своего нет, всё скопировали в Хогвартсе. Колония!

— Гринграсс, а твой жених знает о твоей увлечённости немцами? — прошипел в ответ уязвлённый американец. — Или русскими, или вообще… поляками!

Теодора дёрнул за рукав Блейз.

— Смотри, Крам сидит с парнем с пепельными волосами. Вон, видишь?

Гостей посадили в самой дальней, удалённой части стола, и ближе всего к ним оказались первокурсники. Тео мысленно посетовал, что не попросил Джима разузнать для него всё о прибывших студентах, и кивнул Блейзу.

— Я знаю его. Мама в том году развелась с его отцом, это Кирк Диркшнайдер. Он мнит себя сердцеедом и мечтает своей фамильной секирой разрубить оборотня. Дикие люди с Альп, хуже нашего Макмилана!

Теодор не смог не рассмеяться. Эрни несколько недель назад стал жертвой шутки близнецов Уизли, и любое его слово сопровождалось невесть откуда идущим звуком воя волынок. Бедный шотландец был обследован сначала мадам Помфри, потом своим деканом, потом, наконец, Дамблдором, и лишь тот нашёл причину — которую, впрочем, никому не сказали. Усугубив, Макмилан на следующий же день нарвался на отработку вместе с Рональдом, когда набросился на того кулаками за шутку про волынки.

Иностранцы за столом Райвенкло пользовались большим интересом со стороны общественности. Одна из девушек, сидевших спиной к Теодору, буквально притягивала к себе взгляды, пока слизеринская семикурсница Мелвилль не заметила со своего места достаточно громким голосом, что вейлы перешли все границы, раз даже их полукровки позволяют себе «такое» поведение. Когда наваждение пропало, Теодор понял, что девушка очень похожа на Люпина, который так же, как она, нёс на себе проклятье. Но если магия оборотня была чёрной по своей природе и виделась в нём как симбионт, то магия вейлы (вестимо) в девушке виделась как сине-зелёный конструкт, то исчезающий в глубине её тела, то поднимающийся (и притягивающий взгляды!) к самой коже. Выглядело это достаточно мерзко.

Когда ужин подошёл к концу, слово взял Дамблдор.

— Уважаемые студенты и дорогие гости Хогвартса! Мы рады приветствовать всех вас в преддверии Турнира Трёх Волшебников, возобновляемого впервые за несколько столетий. Конечно, многие из вас, и я обращаюсь в первую очередь к ученикам Хогвартса, уже читали о том, насколько трагичной и кровавой была история турнира в прошлом. Для того, чтобы избежать повторения жертв, команда организаторов, во главе с мистером Краучем, приняла ряд мер, призванных обезопасить участников Турнира. Прежде, чем мы внесём Кубок Трёх Волшебников, я рад дать слово мистеру Краучу. Прошу вас, Бартемиус.