Тео. Теодор. Мистер Нотт

Существование четвёртого чемпиона Виридиан проигнорировал.

Наконец, Дамблдор развеял чары, которыми создал помост, где выступали все важные ораторы, и ровно в полдень огласил условия: чемпион должен был забрать у дракона из кладки особое, золотое яйцо, представлявшее собой артефакт.

Седрик вышел первым, под яростные крики болельщиков Хогвартса и улюлюканье двух дальних трибун. Тео не слишком следил за тем, что он делает, завороженный огненной магией, клубившейся вокруг и внутри дракона. Он хорошо помнил семейные книги — по легенде, первый Нотт, высадившийся в Британии в войске Вильгельма Завоевателя, сразил валлийского дракона и основал свой замок рядом со столицей, проведя ритуал с сердцем пораженной твари. Древние Нотты не до конца соответствовали друг другу, и если одни писали, что он сердце съел, чтобы овладеть огненной магией, то другие — что он сердце принёс в жертву для укрепления магии всего рода. Те книги Магнус Нотт был вынужден продать куда-то на континент (или даже американскому кузену), чтобы выручить денег для выплаты долга, но Теодор все их успел прочитать. То, как хорошо они отпечатались в его памяти, тоже было настоящей магией.

Наконец, Диггори справился с задачей — дракон пытался сжечь трансфигурированную из камня собаку, которая плавилась, но продолжала лаять, позволяя юноше выхватить из гнезда яйцо.

Трибуны зааплодировали, пока драконологи незримыми и зримыми магическими путами уводили вдесятером дракона. Кто-то из уэльских студентов запел песню «Драконица» на валлийском, как только драконологи вывели Валлийского зелёного. В отличие от предыдущего, этот дракон не обладал ярковыраженной чешуёй, но его мощные задние лапы имели пугающий вид. Теодор представил, что делал бы он, окажись на поле боя против такого, и содрогнулся.

— Смотри, вон Чарли, мой брат! — воскликнула Джинни. Чарльз Уизли отличался, разумеется, рыжими волосами, прихваченными в хвост. Он отдавал приказы, колдуя какую-то иллюзию на глаза дракона — очевидно, чтобы она не начала атаковать зрителей. Наконец, драконологи скрылись, а дракониха заняла свою кладку, куда уже поместили новое золотое яйцо.

Французская чемпионка под достаточно вялые приветственные крики своей трибуны и какую-то песню бесстрашно вышла навстречу дракону. Тео поразился её виду: если Седрик был одет в обычные брюки и рубашку, скинув при входе на площадку мантию, что могла бы зацепиться за сучья гнездовины, то Делакур вышла в юбке!

— Дура, — прокомментировал Артур в тон мыслям Нотта, — а если бежать придётся?

Теодор явственно видел, как колдунья готовится использоваться свою магию вейлы — бесстрашно двигаясь навстречу явно озадаченному дракону, которая не до конца понимала, почему её не боятся. Они сблизились на расстояние меньше двадцати шагов, когда студентка Шармбаттона выплеснула свою истинную сущность, потеряв человеческий облик.

— Какая мерзость, — спокойно сказала Грейнджер. — На Чемпионате мы хотя бы не видели это так близко.

Французская трибуна зашлась свистом, а трибуна немцев скандировала что-то, очевидно, обидное для чемпионки, что та даже отвлеклась и выкрикнула фразу на немецком.

— Она обозвала их свиньями! — воскликнул кто-то сзади.

Дракониха, опешившая и подавшаяся назад под воздействием ауры вейлы, воспользовалась этим, перейдя в атаку. Тем не менее, противостояние оставалось скорее психологическим: дракон не дышала огнём, а вейла не колдовала; они двигались в некотором полукруге, Делакур выдавливала другое магическое существо из гнездовища.

— Надо же! Кто вообще позволил вейлам учиться в школе!

Теодору в голову пришла мысль, что так любимый в том году студентами Гриффиндора Люпин, если он был оборотнем с рождения, точно так же как-то учился в Хогвартсе, а если бы это было достоянием общественности, то ему бы явно не поздоровилось.

Наконец, Делакур завладела золотым яйцом, и ринулась прочь, тут же потеряв облик устрашающей вейлы. Дракон буквально несколько секунд пыталась понять, что же случилось, и куда делся враг, прежде чем начать дышать огнём вслед девушке. Та отчаянно бежала по песку, колдуя огнеупорные щиты за собой вслед, но они помогли лишь отчасти — когда она уже пересекала черту площадки, куда нужно было добраться, загорелась её юбка.

Трибуны взревели, голося на все сорта о том, что магия вейлы была нечестным приёмом, пока директор пиренейской школы громко что-то доказывала по-немецки директору Каркароффу. Драконологи справились быстрее, дракониха всё ещё была напугана аурой вейлы, и вывели китайского дракона. Эта тварь имела лишь одну пару лап, кроме крыльев, имела красный облик, довершенный золотистыми шипами. Нотту такое сочетание тут же напомнило цвета Гриффиндора, и не ему одному.

— Дракон как наш лев, — гордо озвучил кто-то из ребят правее, не то Дин, не то Невилл. Его поддержали криками «Гриффиндор» другие студенты.

Крам не стал церемониться, как двое предыдущих чемпионов. Он, едва зайдя на площадку, выхватил палочку и сквозь зубы стал плеваться в дракона множеством чар. Многие из них не имели успеха — наколдованные ошейник и цепи лопнули, вода с шипением испарилась, едва достигнув пышущей жаром чешуи дракона, но Крам не терял времени. Глаза твари были надёжно прокляты, и, погрузив её в ослепление, он ринулся вперёд, лавируя в хаотичных струях огня, чтобы достать яйцо. Трибуны неистовствали, и пока Крам бежал, чары, защищавшие зрителей, трещали от потоков огня. Жар чувствовался кожей, те, кто сидел на первом ряду, вопили в ужасе, но, наконец, огонь иссяк. Виктор Крам с суровым лицом и яйцом в руках пересёк черту.

Ещё несколько минут, пока зрители приходили в себя, драконологи усмиряли драконицу, пришедшую в ярость из-за мощного проклятья на глаза. Кто-то из зрителей даже требовал, чтобы Чемпион лично снял своё проклятье, но, наконец, всё разрешилось — и на площадку вывели дракона для последнего чемпиона, Венгерскую хвосторогу. Лично Дамблдор объявил об этом, после чего многочисленные студенты Хогвартса, как по команде, завыли «Поттер — вонючка», активируя свои значки.

Теодор подавил желание закатить глаза, а Джинни ободряюще взяла за руку ещё сильнее спавшую с лица Гермиону.

Поттер вышел на площадку, одетый в квиддичную униформу. Сделал пару шагов и остановился. Шипастая драконница призывно пыхнула огнём из ноздрей и махнула своим опасным хвостом, украшенным острыми рогами.

— Акцио, Молния! — воскликнул Поттер. Гермиона прикрыла рот ладонями, как краем глаза заметил Тео. Чары гриффиндорца были так сильны, что его метла — именно её он призвал — под шокированные крики студентов прилетела аж из самого замка.

— Силён! — выдохнули Уизли.

Поттер оседлал метлу и ринулся вперёд, выписывая невообразимые виражи. Дракониха взмыла в воздух за ним под восторженные и встревоженные крики трибун. Директор Дурмстранга вскочил и что-то кричал организаторам, указывая пальцем то на дракона, то на чемпиона. Удивительно, но Поттер так и не вылетел за пределы площадки, что было бы для него равносильно поражению, а, отманив в сторону дракона, сумасшедшим финтом спикировал прямо в гнездовище и, в последний момент изменив траекторию, подхватил там золотое яйцо. Это было красиво — и очень опасно.

— Поттер! — взревел Хогвартс.

Довольный собой четырнадцатилетний студент, красуясь, сделал ещё пролёт вдоль трибун, прежде чем опуститься на песок площадки и, подхватив метлу, выбежать за её пределы — как раз вовремя, чтобы уйти от огненной струи дракона.

— Ну, даёт! — выдохнул Артур. Он за эмоциям даже забыл о том, что собирался поддерживать Седрика и петь про вонючку.

Наконец, чемпионов пригласили вернуться обратно на площадку, откуда драконологи с трудом вывели разъярённую хвосторогу, и судьи выставили оценки. Поттер и Крам получили наибольшие баллы среди всех, Седрик занял второе место, а Делакур получила максимум лишь от своей директорши.