Теотль Сухоруков

— Защиту? — переспросил я. — Защиту нам или себе? Вы видите, как мы вместе бьем астеков. И понимаете, что очень скоро Теночтитлан посчитает вас слабейшей частью восточной долины. Понимаете, что скоро они к вам придут за пленниками. Так, кому из нас нужна помощь?

Машишкатль гордо молчал.

— Только Тлашкала слишком привыкла командовать, верно? — улыбнулся я. — Но так не пойдет. Думаю, что и тлатоани, и я — оба рады союзу с сильными тлашкальскими воинами. Однако, это может быть равный союз. Одинаковые права и одинаковые обязанности. Один участник — один голос.

— Но в Тлашкале всё устроено не так. Выше всех стоит совет тетектинов…

— Но решают всё четыре тлатоани, — поднял бровь я.

— Верно, — теперь улыбнулся Машишкатль. — Четыре.

— Намекаешь, что каждый будет иметь в нашем союзе свой голос? — я покачал головой, ибо не собирался отдавать власть внезапно появившейся Тлашкале. — Вы станете одним участником. Одним из четырех. И голос у вас будет один.

Тлашкальтек нахмурился.

— Подумай, Машишкатль. Ведь в итоге им может стать именно твой голос. Поддержи нас, а мы поддержим тебя.

Глава 32 Тлашкала в огне

Союз заключили в самую короткую ночь года — в июне. Питаю я страсть к солнечному циклу, что поделать. Да и местные ребята тоже. В тайном святилище, где провел я несколько счастливых (и не очень) лет, собрались лидеры Чололлана, Уэшотцинго, Атлишко и четырех тлашкальских альтепетлей — Тизатлана, Тепетикпака, Киауиштлана и Окотелолько. Машишкатль проникся идеей стать с нашей помощью лидером всей Тлашкалы, так что продавил согласие своих коллег стать равным членом союза. Слишком уж очевидны выгоды и слишком опасно оставаться в одиночестве, когда ситуация становится слишком горячей. Тем более, что альтернативного варианта — кинуться в объятья астекам — у Тлашкалы просто не было.

Сначала мы обсудили условия, а после принесли клятвы. Сразу после этого в Окотелолько началось строительство храма Змея Земли. Крепость тоже начали строить, но в Киауиштлане. Ничего личного — просто этот город тлашкальтеков стоял в горах, и здесь цитадель станет почти неприступной. Но Машишкатль все-таки слегка обиделся.

Начали укреплять и военную мощь новых союзников. Те, конечно, считали себя заведомо самыми сильными и в наших военных инструкторах не нуждались. А вот про оружие из тумбаги и бронзы были наслышаны. Только вот у нас по-прежнему имелся острый дефицит обоих сплавов. Золота мало, а нормальное месторождение серого металла мы так и не нашли. Всё что попадалось — это жалкие крохи. Долбить гранит ради тоненьких прожилок оловянной руды, уходящих вглубь вулканов, нерентабельно. После присоединения Уэшотцинго, начали обследовать и западные горы, только и там особых залежей олова не обнаружилось. Так что загрузить «литейный цех» на полную мощь удавалось только медью.

Но оружием всё равно делиться приходилось.

«Вместе с Тлашкалой наш союз способен собрать войско тысяч в 15–20, — прикинул я. — Я никогда не смогу перевооружить такую толпу!»

Создавалось ощущение, что только в землях пурепеча имелись богатые месторождения олова. Как бы его у них закупить… Или придется отвоевывать?

«Размахнулся! — хмыкнул Золотой Змей в моей голове. — Тебе сначала надо с астеками разобраться».

«Да понимаю! Не хочу я ни с кем воевать. Только с астеками, кажется, придется… Но война — это на годы. И результат неясен. Наш союз — это не очень надежное и не очень организованноеобразование. Его не боятся и не уважают. А вот астекский союз как раз уважают. А боятся еще больше. Надо не астеков бить, а этот страх уничтожить. Но как?… Кортес же как-то смог…».

О Кортесе, вернее, об испанцах тоже думать надо. Что делать с щитовым строем?! Он сейчас — почти имба на фоне ловко прыгающих полуголых «рыцарей». А мушкеты конкистадоров (или что там у них было?) снесут его в первой же схватке.

Я даже собрал всех своих немногих командиров, кто пришел со мной из Эхутлы и озадачил:

— Возможно, когда-нибудь нам предстоит воевать с новым врагом. Врагом, имеющим страшное оружие. Оно изрыгает гром и пламя, разит на большом расстоянии. И ничто не может защитить от этого оружия: ни доспех, ни щит. У них же самих есть доспехи, копья, топоры и маки из металла более прочного, чем тумбага. Как с ними воевать?

В комнате повисла тишина.

— Это звучит очень страшно, мой Бог, — решился подать голос Черный Хвост. — Кажется, что это непобедимый враг. Умоляю, скажи, что у него есть хоть какие-то слабости.

Я задумался.

— Их жуткое оружие не очень дальнобойное. Может быть, шагов на сто стреляет. И неточное — поэтому враги стреляют всегда толпой и разом. И редко! — вдруг вспомнил я. — Каждый выстрел вздохов через двадцать. А то и больше. Еще… Поначалу их будет немного. Несколько четырехсоток.

— Нападать из засады, — рубанул Отмеченная Спина. — Небольшая группа нападет и не даст им стрелять. А за это время подойдут большие отряды.

— А та группа погибнет?

— Воин идет в бой и побеждать, и умирать, — пожал плечами разрисованный вождь.

— А землю это оружие тоже пробьет? — прищурился Хвост.

— Что значит: землю? — не понял я.

— Вот столько, — генерал развел ладони шире плеч, словно хвастался пойманной щукой.

— Думаю, нет.

— Тогда можно заранее выбирать место схватки. Быстро выкопать насыпи перед воинами. И выманить этого врага к себе легкими отрядами. Атаковать только тогда, когда они близко подойдут.

— Неплохо! — я и вправду оживился. Как это там называлось? Брустверы? Флеши?

— Что ж, они дураки там? — разрушил мои надежды Вочтуиката. — Я бы не полез на эти насыпи. Ждал бы, пока высами вылезете — и как вжарил из своего чудесного оружия!

— Значит, надо заставить их наступать! — сжал кулаки Черный Хвост. — Отрезать их от запасов. Не пускать к воде. Мучить их пленников. Оскорблять их богов и вождей.

— А все-таки? — задумался я. — Если враг не пойдет на насыпи — что делать?

— Сто шагов и 20 вдохов, — вздохнул Дшанластоо. — Надо пробежать сто шагов еще быстрее. Нужны быстрые воины. Легкие. Зачем доспехи, если враг их пробьет? Быстрые побегут…

— И полягут! — ввернул Вочтуиката, прочно вставший в этом мозговом штурме на сторону конкистадоров.

— Полягут, — согласился сапотек. — Если врагов будет 400 — первые 400 полягут от их оружия. Зато добегут вторые 400. И схватятся на копьях и маках. И они могут полечь. Но за это время дойдут еще и еще по 400! Нужно бить врага числом. Пять воинов — на одного врага.

— А из них полягут двое. Или трое! — возмутился я.

Спина только выразительно на меня взглянул: он ведь, мол, уже всё сказал. Только вот меня его самурайская философия совершенно не устраивала. Отдавать по три тысячи за тыщу испанцев я не готов. Потому что их только поначалу будет мало. А при желании Испания (и не только она!) может засыпать нас десятками тысяч солдат. Хватило бы кораблей. Где я наберу столько воинов? И не просто ведь абстрактных юнитов, а воинов! На которых нужно тратить время, ресурсы!