Тепла хватит на всех 2

Удивительно, но импровизированная команда действовала на удивление слаженно. Словно не один месяц провела в море.

Ещё на мостике присутствовал Мэрдан. Он скромно забился в унифицированное кресло возле большого стола, на котором в специальных распорках находился огромный развёрнутый свиток с навигационными картами.

Я в который раз удивился отсутствию серьёзных противоречий между бывшими стражниками и заключёнными. Изменившиеся социальные роли всё сообщество приняло как-то легко и свободно. Слишком легко. Возможно, их прежние отношения вовсе не были такими, какими они виделись со стороны, для административного руководства.

Чем они могли тут заниматься, на отдалённом острове? Кроме организации секс-туров для дам, которым хотелось острых ощущений? Впрочем, для того, чтобы проводить расследования ситуация сейчас, мягко говоря, была не самая благоприятная.

Поначалу, когда погода только начала портиться, ни Трумбэл, ни его подручные не проявляли серьёзных признаков беспокойства. Но по мере того, как ветер крепчал, а волны начали захлёстывать бак по самую надстройку, они всё мрачнели.

Когда мы поднялись, часть команды уже была занята тем, что проверяла все трюмы с припасами, чтобы всё было надёжно принайтовано. Кто-то даже начал обходить каюты. Корабль поднимали в спешке, более-менее привели в порядок технические помещения, избавились от трупов, но на борту оставался изрядный бардак, который в штормовых условиях был опасен.

Мы с Лаймиэ вызвались добровольцами — обходить каюты и помещения на нижних палубах, где беспорядок мог быть особенно опасен. Нам выделили сектор в районе нашей каюты и ниже — до самого трюма.

Работать в условиях качки было тяжело — но мы справлялись: размещали вещи по шкафам, запирали их, проверяли крепление мебели, при необходимости подтягивали специальные винты, которым она была закреплена на палубе.

От трийан оставалось много чего: нательные сумки, в которых они переносили личные вещи и документы, специальная обувь, гигиенические наборы и прочее. А также свитки-книги, фотографии и прочие мелочи. Кое-где на стенах даже висели фотографии, на которых трийане были запечатлены в компании людей, видимо, по каким-то торжественным поводам.

Мы почти успели добраться до нашей палубы, когда вдруг качка резко усилилась. Корабль беспорядочно кидало на волнах. В борта будто то и дело ударяли кувалды. Палуба то ударялась в пятки, то проваливалась, оставляя нас в невесомости.

— Ну всё, — сказал я после очередного такого кульбита. — Дальше небезопасно…

Только я произнёс это, как в коридоре замигали синие лампы и послышался неприятный треск.

— Аварийные команды по отсекам, штормовые переборки закрыть, пассажиры на первую палубу, закрепиться, — в динамиках прохрипел усталый голос Трумбэла.

«Что такое „штормовые переборки“?» — спросил я Васю.

«Тут принято оставлять сообщение по верхней палубе между отсеками, даже в шторм, — ответил тот. — Такая странная традиция. Его прекращают только тогда, когда возникает аварийная ситуация или непосредственная угроза затопления».

«Ясно», — ответил я.

— Надо наверх, — сказал Лаймиэ.

— Наверх так наверх, — согласился я.

— Тейдан… возможно, придётся покинуть корабль.

— Куда? — невольно улыбнулся я, представляя, что сейчас происходит за бортом.

— Непотопляемые плоты — хороший шанс выжить. Если нас опрокинет, — ответила она.

Будто в подтверждение её слов палуба под нам вдруг вздыбилась, поднявшись чуть ли не на сорок пять градусов. Зависла на секунду в таком положении. Потом рухнула вниз.

Чтобы остаться на ногах, приходилось изо всех сил держаться за специальные поручни, установленные вдоль переборок в коридоре.

«Тут интересная система спасения, — заметил Вася. — Не такая, как на земных кораблях. Там, скажем, есть особые крепления, которые…»

«Не сейчас», — перебил я его.

Я довёл Лаймиэ до главной палубы, где уже собралось большинство тех, кто не был занят в борьбе за живучесть. Они стояли вдоль переборок, держась за штормовые поручни.

— Жди здесь, — сказал я ей, убедившись, что она надёжно держится.

— А ты?..

— Надо голову забрать, — ответил я, двигаясь обратно к трапу на нижнюю палубу.

— Переборки! Их скоро закроют! — предупредила она.

— Успею, — самоуверенно ответил я.

Корабль продолжало кидать и швырять. Синее аварийное освещение то и дело мигало. Передвижение требовало усилий и полной сосредоточенности.

Наконец, я добрался до нашей каюты. Со второй попытки открыл дверь, и меня тут же затащило внутрь так, что я едва не споткнулся о высокий комингс, едва успев в последний момент оттолкнуться от палубы.

Металлическая ёмкость с головой была на месте. Я взял её вместе с матерчатой сумкой, которую приспособил для её переноски, накинул на плечо, и уже собрался было выходить, когда вдруг почувствовал чьё-то чужое присутствие.

Я осторожно обернулся.

В дверном проёме стоял незнакомый мне человек. Его суровое лицо с густой бородой было искажено странной гримасой, лишь отдалённо напоминающей улыбку, а глаза, казалось, светились изнутри синим огнём. Впрочем, это могла быть иллюзия из-за аварийного освещения.

Я осторожно снял сумку с плеча, раздумывая, нельзя ли будет использовать ёмкость с головой в качестве оружия. Мгновение спустя решил, что, с учётом складывающихся обстоятельств ещё как можно, и перехватил лямку поудобнее.

— Ты кто? Что тебе надо? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал твёрдо и уверенно. Иногда это помогает сбить с толку нападающего.

Улыбка медленно сползала с лица человека.

— Ты не тот… — вдруг заявил он с досадой. — Не тот и не там… всё неправильно, неправильно.

Резкий вздох со всхлипом.

— Ты о чём? Эй?

Его взгляд остекленел на секунду. Потом снова стал осмысленным. Он тряхнул головой.

— О, здравствуйте, — продолжал человек. Его голос резко изменился. Он перешёл с эйра на урмуд, причём на вежливую форму.

— Кто вы? — снова спросил я, тоже на урмуде.

— Меня зовут Тримран. Я механик. На этой палубе заклинило аварийный люк. Трумбэл послал меня посмотреть, в чём дело.

— А, — кивнул я. — Ясно.

— Вам лучше подняться на главную палубу. Там находятся непотопляемые плоты и люки для аварийной эвакуации. Шторм серьёзный, я такого и не припомню за все десять лет, что провёл на острове…

Тримран почему-то виновато улыбнулся.

— Да… да, конечно. Поднимусь.

— Вот и отлично! Скажите… это ведь вы… да? — добавил он с детской непосредственностью. — Ну… прилетели к нам? Да?

— Верно, — кивнул я.

— Мне почему-то кажется, что Трумбэл зря перестраховывается, — сказал мой собеседник. — Мы не можем утонуть. Пока вы на борту.

Он снова улыбнулся — в этот раз вполне нормальной, человеческой улыбкой.

Тер-Маа