Тепла хватит на всех 3

Разумеется, у меня сразу возник вопрос:

— А что, зонды не могли взять образцы?

Сергеич посмотрел на меня, чуть приподняв бровь.

— Если бы могли — давно бы сделали, как ты понимаешь, — вздохнул он, после чего пояснил: — они избегают захвата. Мы предполагали, что это будет возможно в случае, если Максим убедит одного из местных помочь нам. Ну или сам получит возможность их контролировать. Мы предполагали, что для этого используется один из каналов мозговой активности, и его Вася с помощью квантового вычислителя мог бы расшифровать ключ.

— Что ж, — кивнул я. — Звучит логично. Что же пошло не так?

Вместо ответа руководитель опустил взгляд на стол. Потом постучал указательным пальцем по распечатке, где был первый доклад Максима. Я начал его ещё раз перечитывать:

«Вступил в контакт с местными жителями. Крестьяне. Возделывают культуру урум-лам-ка. Это что-то вроде злака с чёрным стволом и крупными чёрными зёрнами. На контакт шли охотно. Видимо, меня приняли за одного из городских чиновников. Я не спешил это опровергать. Решил, что сначала надо приглядеться. Сегодня буду ночевать в их доме. Мне предложили угол в общей комнате. Местные отличаются большой чистоплотностью, я согласился. С соблюдением всех мер предосторожности. Проговорили вопрос оплаты. Предположения оказались верны: медной пластинки хватило в оплату за ужин, ночлег и, возможно, на транспорт до города. Тут используются вьючные животные. Они напоминают огромных нелетающих кур, с толстыми клювами, но чёрной шерстью вместо перьев. Информация о них есть в наведённой памяти, так что, думаю, зонды уже достаточно их изучили. Завтра перед отъездом в город постараюсь отправить очередной доклад».

— Что думаешь? — спросил Сергеич, пытливо заглядывая мне в глаза.

— Странно, что сообщение начинается с контакта, — ответил я.

— Да. Что ещё?

— Оно слабо структурировано, — ответил я после секундной паузы. — Больше похоже на путевые заметки, чем на доклад. Хотя… не знаю, может, в ВКС так принято?

Сергеич усмехнулся.

— Скажи, ты сам составлял доклады? — спросил он.

— Ну как сам… просил набросать варианты Васю, конечно. Так проще. И вроде бы нигде не запрещено, — ответил я.

— Больше того: это поощряется, — ответил руководитель. — Но, как ты понимаешь, Вася это сделал бы совершенно иначе. Ладно, посмотри второй доклад.

Я покопался в бумажках и достал ещё одну распечатку.

«Никто не знает, в какой семье родится маг. Это событие считается большой честью для родителей. Но оно же и большое горе: потому что после этого ребёнок перестаёт принадлежать семье. Он становится собственностью Императора. Его навсегда забирают в особое учебное учреждение. Что именно там происходит с детьми — никто не знает. Но после него они не только забывают своих родных. Они становятся абсолютно, до фанатической преданности лояльны Императору. Ещё ни разу не было ни одного мага, который мог что-то сделать вопреки императорской воле. У моих хозяев четыре местных года назад забрали маленького сына. Им дали огромную компенсацию, они могли бы родить ещё несколько детей и ни в чём не нуждаться. Сегодня я поеду в город. Интересно посмотреть, как здесь устроено дорожное сообщение. Моя легенда отлично работает, все считают меня выходцем из Кхаррун-Тора. Всё выспрашивают, как я выживал на Огненной Земле. Приходится отвечать. Столица далеко от побережья, связь может быть с перебоями, но доклад постараюсь отправить».

— Ну? Что думаешь? — спросил Сергеич после долгой паузы.

— Странно. Очень, — честно признался я. — Фокус внимания на деталях. Никакой информации о состоянии, о связи, о задании и приоритетах. А что с зондами? Была какая-то внешняя картинка?

— Нет. Так далеко наши старые зонды не забирались, а новые, с «Росы», он выпустить не успел.

— Кстати, почему «Роса»? А не «Север-2»? — спросил я.

— Мы с самого начала решили делать отдельные серии, под каждого члена отряда, — ответил Сергеич.

— Но зачем?

— Подумай, — сказал он.

До меня не сразу дошло, что я мог вернуться вовсе не первым.

— Ясно, — кивнул я. — Кстати, вы ему какие-то указания давали? После докладов? Что-то не вижу здесь.

— Нет, — ответил Сергеич. — Не давали. Ответное сообщение просто не успело дойти. Там не очень удачная конфигурация ретрансляторов была.

— А после? Посылали зонды?

— Да, — кивнул руководитель. — Можешь посмотреть материалы. Кое-что из его докладов подтвердилось: мы нашли эту ферму. В целом всё соответствует описанию. Но никаких следов Максима обнаружить не удалось.

— Тут два варианта: либо таким образом он хотел нам что-то сообщить, предполагая, что канал прослушивается. Либо мы общались не с ним, — сказал я, почесав подбородок.

— Мы тоже так думали. Но есть и третий вариант. Максим мог, скажем так, получить некоторые повреждения во время перелёта. На той стороне. Понимаешь, о чем я?

«Север — 2»

Старт, как и в первый раз, был секретным. По тем же причинам.

Сергеич даже предупредил меня, что на случай неудачи, заготовлена инсценировка моей гибели якобы во время испытательного полёта в окрестностях Юпитера.

Я знал, что мой новый корабль огромный, но одно дело знать и совсем другое — увидеть своими глазами. Он стоял в половодье огней величественной и неподвижной громадиной. Солнце едва успело нырнуть за горизонт, но уже разгоралась новая заря — ночь длилась всего лишь полчаса. Вот-вот искусственное освещение снова погаснет.

Казалось, что громадный «бублик» жилого отсека парил в воздухе, в нескольких метрах над скальной поверхностью. И лишь приглядевшись можно было увидеть широкие чёрные опоры. Внутри «бублика» находился энергетический отсек, ребристая семигранная призма, с термоядерным реактором, ионными движками и баком с пропеллентом. Я знал, что в крейсерском положении этот отсек смещался назад, чтобы мощнейшие магнитные поля не создавали опасность для обитаемой зоны.

Гравитационный отражатель находился на вершине высокой и ажурной башни, в носу корабля. Он был похож на широко раскрывшуюся розу, в самом центре которой вдруг вырос длинный блестящий шип. Этот шип представлял собой тот самый синтезатор глюонной плазмы, о котором говорил Сергеич. В случае, если плотность газа или микрообъектов во время полёта превысит критический уровень, а электромагнитные и гравитационные отражатели перестанут справляться — система автоматически его активирует. Весь корабль в этом случае окутается сверхплотным облаком глюонов, способных замедлить даже нейтрино.

«Север-2» умел «собирать» пропеллент из межзвездного газа с помощью многокилометровой электромагнитной воронки. И даже разгоняться до околосветовых скоростей. По крайней мере, теоретически — никто в этом режиме подобные системы ещё не испытывал.

Разумеется, летать к звёздам «по старинке», на релятивистских скоростях никто не собирался. Но такая возможность могла быть полезна для манёвров внутри систем, исследования нескольких планет за одно посещение.

Ресурсов первого «Севера» хватало только на то, чтобы долететь из точки Лагранжа планеты старта до аналогичного места в другой звёздной системе. А «Север-2» при желании мог заняться планетарными исследованиями. Что было очень полезно по крайней мере в нескольких уже открытых системах.

— Вася, отключи, пожалуйста, все сенсоры, — вдруг стоял Сергеич, не поворачиваясь ко мне.

Мы стояли с ним вдвоём, за оградой стартовой площадки. Справа от нас, всего в десяти метрах, был обрыв, ведущий вниз, в долину речки. В сумерках короткой ночи это место, казалось бы, жутковатым, если бы не огромный техногенный объект рядом.

«Что ж, начальник хочет поговорить наедине, — мысленно сказал Вася. — Оставляю вас, не скучай!»

«А что, ты так реально можешь?» — удивлённо спросил я. Но ответа не последовало.