Тепла хватит на всех

«Ясно… слушай. А почему нельзя это было сделать заранее?» — спросил я.

«Высший уровень секретности. Особенно устройство корабля», — ответил Вася.

«Вот как? То есть рассматривался вариант, что я могу сбежать с засекреченного объекта в центре плато Путорана? На секундочку, района с самой низкой плотностью населения на Земле?» — мысленно ухмыльнулся я.

«Думаю, рассматривался вариант внедрения диверсионной группы, если бы гипотетическому шпиону удалось бы послать сигнал о том, что важнейшие сведения загружены в голову одному человеку, которого можно, например, похитить. Не взламывая сложнейшую компьютерную систему с квантовой криптографией», — ворчливым тоном сказал Вася.

«Ладно, — ответил я. — Если можешь меня сейчас выключить — выключай».

«Хорошо».

Я провалился в глубокий сон.

Меня разбудил включившийся в купе свет. Я едва успел натянуть штаны и собрать кровать, как в дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в купе заглянула незнакомая девушка. Симпатичная.

— Доброе утро! — сказала она. — Завтракать будете? Прибываем через сорок минут.

— Пожалуй, буду, — кивнул я, прислушавшись к ощущениям. Несмотря на плотный ужин, голод давал о себе знать.

— Блинчики, сырники, кофе или чай?

— Сырники и кофе, пожалуйста, — попросил я.

— Конечно, — она кивнула, смущённо улыбнувшись, но задержав на мне взгляд.

А я вдруг понял, что был бы совсем даже не против женской компании. Вот прямо здесь и сейчас. «Адреналин что ли так сказывается?» — подумал я.

«У тебя тестостерон подскочил малость, — прокомментировал Вася. — Реакция на обстановку. Твоё подсознание решило, что ты собираешься в бой. Тестостерон — это не только романтика, но и агрессия. Организм перестраивается».

«Блин, мы кажется договаривались, что ты не будешь лезть в мои мысли!» — возмутился я.

«Извини, мне показалось, что ты ко мне обращаешься», — ответил Вася.

Я подавил раздражение. А потом понял, что начал привыкать к своему компаньону. Это ведь очень удобно — иметь возможность уснуть без проблем в любой ситуации или, например, измерить уровень гормонов в крови. И я ведь только начал познавать все плюсы такого партнёрства.

«Ладно, проехали», — сказал я.

«Если хочешь могу немного поколдовать со стимулами эндокринной системы, чтобы понизить уровень…»

«Нет! — возразил я, даже не дав ему договорить. — Спасибо, но не надо».

«Ладно, как знаешь».

В купе снова вошла девушка. В этот раз она принесла поднос с дымящимся кофе, который тут же наполнил помещение приятным ароматов, и свежими сырниками со сметаной'.

— Спасибо большое! — поблагодарил я, не в силах оторваться от выпуклостей на её форме.

— На здоровье, — ответила стюардесса.

— О, Лидочка, уже и накормили нашего героя?

Дмитрий Семёнович возник за спиной девушки и протиснулся в купе.

— Значит, так, молодой человек, — сказал он. — Вопрос удалось решить на высшем уровне. Сразу после «Звёздного» мы едем на Красную площадь, на министерской машине. Там будет минут двадцать — сразу после этого обратно в аэродром, но борт придётся поменять, так что полетим из «Внуково».

— Добро, — кивнул я. — Спасибо.

— Ладно тебе спасибо, был бы толк, — озабоченно сказал зам. После чего вышел из моей каюты, дав мне возможность спокойно позавтракать.

Мы приземлились в «Чкаловском». Знакомый аэродром, сколько раз летал отсюда в дальние командировки. В груди даже тоскливо заныло, когда я увидел знакомый терминал, где обладатели синих служебных паспортов проходили пограничный контроль.

В этот раз в терминал мы даже не заглянули. Прямо к трапу подогнали пару машин с мигалками, и мы помчались по пригородной трассе.

До Звёздного городка было рукой подать, и уже через пятнадцать минут мы прибыли на место. Проехали КПП без досмотра, потом зарулили к большому памятнику Гагарину. Остановились прямо возле него.

— В багажнике, возьми две гвоздики, — проинструктировал меня в салоне Дмитрий Семёнович.

— Просто положить возле памятника? — спросил я.

Заместитель странно посмотрел на меня.

— Да, Женя, просто положи цветы. Заодно попробуй подумать о нём. Что он чувствовал тогда, накануне своего первого старта. Ну и дальше на твоё усмотрение, — вмешался Сергей Сергеевич.

Я вышел из машины. За мной никто не последовал. Багажник открылся автоматически, я достал оттуда две гвоздики и подошёл к памятнику.

Странное дело: монумент был серым, без каких-то деталей, но в нём было что-то неуловимое, по-домашнему тёплое.

«Ну здравствуй, Юра», — мысленно произнёс я.

Потом положил две гвоздики у его ног.

«Пожелай мне удачи, что ли…»

Ответом мне был только неожиданно налетевший порыв прохладного ветра, разбросавший пушистые снежинки по постаменту.

Я постоял так несколько секунд. Потом вернулся к автомобилю, и мы помчались в Москву, на Красную площадь.

Мы заехали прямо к воротам некрополя. В городе стояли серые рассветные сумерки, но на площади уже были туристы. Кто-то глядел на нас с любопытством. Я тут же отвернулся по старой привычке, чтобы не попасть на случайные снимки.

В Кремлёвской стене были похоронены погибшие космонавты. Не только Гагарин, но и его коллеги: Владимир Комаров, Георгий Добровольский, Владислава Волков и Виктора Пацаев. А ещё главный конструктор «Востока» — Сергей Королев.

Мы положили по две гвоздики каждому космонавту. Потом заместитель и Сергей Сергеевич остались возле могилы Королёва. Я же вернулся к Гагарину.

Думал снова сказать про себя что-то правильное, подобающее случаю.

— Он бы сказал, что всё будет хорошо.

Я резко обернулся. Возле границы некрополя стояла пожилая женщина в оранжевом жилете коммунального работника. Голова закутана в пуховый платок, в руке — простая метла из прутьев. Я удивился: неужели в наше время до сих пор такими пользуются?

— Он добрый был, — продолжала незнакомая старушка. — Вот и поддержал бы тебя.

— Уверен, что так бы и было, — согласился я, изобразив улыбку.

— Ты другой. Но и предстоит тебе ой сколько всего… — вздохнула она. — Знаешь, когда придёт время ты вспомни, что он был добрый. Ладно?