Теплый шоколад на десерт

– Все образуется. Все так или иначе встает на предназначенные ему места. Не существует загадок без ответов. Ты справишься. Ты и не представляешь насколько ты сильная.

– Не стоит меня идеализировать, Кэл. Я не рождена ангелом с белыми пушистыми крылышками. В моей жизни достаточно темных пятен. Я делала ошибки, была излишне самоуверенна и вела себя глупо, играя в забавные на мой взгляд игры, разбрасывалась пустыми обещаниями, давала клятвы, даже и не думая их исполнять, не задумывалась, что сказанное мной в шутку, воспринимается крайне серьезно. И теперь по моей вине гибнут ни в чем не повинные женщины.

– Черт тебя побери. Джиллиан, вот ты сидишь передо мной и ведешь себя так, словно я незнакомец, который берет у тебя интервью! Я должен клещами вытягивать из тебя каждую деталь, – в душе у Кэла бушевали страх и ярость. – Я этого не потерплю. С меня хватит! Ты постоянно что-то утаиваешь и скрываешь, постоянно напоминая мне о своем личном пространстве. Я не могу тебя защитить, не зная, кто тебе угрожает! – неожиданно он быстро шагнул вперед. Джиллиан и глазом моргнуть не успела, как он рывком поднял ее на ноги. Она предполагала, что Кэл разозлится, но никак не ожидала, что он будет настолько взбешен.

– Кэл, – тихо сказала она, – ты делаешь мне больно.

– А как ты думаешь, что ты мне делаешь? – он так стремительно отпустил ее, что Джиллиан отшатнулась назад, выронив наполовину пустой бокал с чаем. По счастливой случайности он не разбился, закатившись под стол и расплескивая по полу остатки травяного настоя.

Кэл отвернулся, запустив кулаки в карманы.

– Нет, ты не понимаешь. Знаешь, Джилл, как мне хочется схватить этого мерзавца вот этими руками? Что я готов разорвать его пополам за одну только минуту твоего страха! Каким беспомощным я себя чувствую, зная, что какой-то слетевший с катушек психопат охотится за тобой. И что еще хуже, еще тяжелее, что после всего этого ты мне не доверяешь!

– Дело не в доверии, – от бешенства в его глазах, сердце Джиллиан колотилось так сильно, что чуть не выпрыгивало из груди. За все то время, пока они были вместе, она ни разу не видела его таким – на грани срыва. – Нет, Кэл. Это гордость. Я привыкла со своими проблемами справляться сама. Я слишком рано стала взрослой, поняв, что моя жизнь это только моя и больше ничья.

– И?

– Я расскажу все завтра. Ты! – она неожиданно вспылила, – Ты хочешь, чтобы я дважды прошла через ад воспоминаний, в который попала по своей самонадеянности и глупости. Едва избежав смерти?!

– Джилл...

– Завтра, – оттолкнув Кэла, она прошла мимо него.

====== Часть 15 ======

Захлопнув перед носом Кэла дверь отведенной ей комнаты, Джиллиан в изнеможении повалилась на постель и внезапно рассмеялась истерическим смехом. Зажав ладонью рот, уткнулась лицом в подушку, давя рвущиеся из груди всхлипывающие звуки. Не хватало, чтобы ее услышал Кэл. Он наверняка торчал под дверью, гадая, чем же она сейчас занимается.

Надо же! Потратить столько времени, сил и денег (посещение психотерапевта недешевы ), вытравливая из памяти «историю знакомства с обаяшкой Майклом», вновь обрести веру в людей — мужчин в том числе, влюбиться выйти замуж, пусть неудачно, получить образование, стать отличным специалистом в области психологии, помогая людям, попавшим в сходные ситуации, чтобы все достижения рухнули разом, потому что какому-то идиоту пришло в голову поиграть в «вершителя судеб», и сделать ее главной героиней этого безумства. И как вишенка на торте — вернуться в прошлое и заново пережить то, что казалось похороненным в глубинах сознания.

Нет, она не верила в возвращение Майкла, по крайней мере так должно быть. По просьбе Джиллиан Бен Рейнольдс раскопал все возможные сведения о пациентах психиатрической клиники в Нэшвиле. И о пожаре унесшим с собой пятнадцать жизней, в том числе и Майкла Эдварда Беллами двадцати одного года.

Джиллиан так и не смогла заснуть, уставившись в темноту, проигрывала в уме вечернее происшествие, то новое что она узнала от Кэла, подставляя кубики к картинке-загадке, которую она уже долго решала.

Кэл, она могла бы во многом упрекнуть его. Он с такой вкрадчивостью и тревогой пытался вытянуть из нее подробности. Джиллиан понимала, что он говорил ей далеко не все, о чем думал и что знал, и эти недомолвки раздражали и внезапно вызывали чувство вины. И она как нашкодившая школьница пыталась оправдаться.

О, да! Она верит, что он заботится о ней и всячески оберегает от лишних волнений. Но выглядит эта забота немного не натурально. Кэл слишком долго ярко и откровенно доказывал ей своим поведением, насколько он ее «любит» и как «уважает», унижая и издеваясь, доводя до слез. И неизвестно в какую сторону все повернулось в их отношениях, если бы не ее болезнь.

Обнаружив «миленькую» записку среди полученной почты, Джиллиан не раздумывая, направилась к Кэлу, она беспокоилась не о своем благополучии, а о безопасности фирмы. На конверте не было штемпеля, значит, его кто-то сунул между писем, лежащих на стойке рецепшн, откуда Джиллиан забирала бумаги по утрам. Но ей так и не удалось поговорить с Кэлом. Он в компании с хохочущей Валловски выпал из своего кабинета, буркнул недовольное в адрес Джиллиан и, не объясняя куда и зачем, ушел из офиса. Ей пришлось самой побеседовать с охраной и попросить тщательней проверять посетителей, она так же сменила коды охранной сигнализации. Узнав о новшествах, Кэл обозвал ее перестраховщицей, не озаботившись причиной, и ехидно поинтересовался, не увеличился ли случайно их банковских счет на шестизначную цифру, раз уж его напарница расшвыривает деньги на ерунду.

И у него еще хватило наглости сегодня вечером упрекать ее в молчании. В те дни он смотрел сквозь нее и почти не интересовался делами фирмы, лишь изредка снисходя для проведения особо важных интервью.

Порой Джиллиан удивлялась самой себе, как она терпит рядом такого самовлюбленного хама с эго, вознесенным до небес. Прикрывает его задницу, помогает выкручиваться из неудобных ситуаций. И…любит, испытывая невероятную нежность.

Как в горячке Джиллиан металась на кровати, то скидывая одеяло, то покрываясь ледяной испариной, закутывалась с головой. Внезапно осознав, что слишком слаба после перенесенной болезни. А завтра ей придется скрывать под улыбкой и физическую и душевную боль. Справится ли? Сможет ли? Голова раскалывалась от непрестанно меняющихся мыслей и воспоминаний. Даже проваливаясь в дрему от болезненной усталости, Джиллиан то и дело просыпалась, содрогаясь от кошмарных видений. Как только за окном посерело, она встала и до самого утра, остужая горящие щеки о холодное стекло, просидела на подоконнике точно так же, как и в ту ночь, когда сбежав от Майкла, вернулась домой. Уснуть не помог даже виски, украденный у отца, жгучий напиток пился, как вода, только вызывая приступы тошноты и еще более усиливая отвращение.

Майкл. Это был всего лишь небольшой, крайне неприятный жизненный эпизод, оставшийся в далекой юности. Три месяца, неделя и два дня. Так Джиллиан думала до вчерашнего вечера.

Около двадцати лет назад

Отец уже второй час мотался по дому, продолжая накачиваться виски, звук тяжелых шаркающих шагов, перемежался с грохотом падающих стульев, и до слуха Джиллиан доносилось злобное бухтение. Звякало горлышко о стакан, и в очередной раз хлопала дверка холодильника, а Джиллиан вздрагивала, презрительно морщась.

От голода свело желудок и слегка подташнивало, но спуститься на кухню значило выслушать очередную порцию пьяной брани и бессмысленных разглагольствований на тему «я тебя воспитал, и как ты посмела». А ей и без отцовских наездов было тошно.

« Скорей бы он набрался до отключки и отправился спать», – с ненавистью подумала Джилл.

Поджав под себя босые ноги, она сидела на неубранной кровати, на коленях лежал альбом с детскими фотографиями. С кривой ухмылкой погладила кончиками пальцев старый черно-белый снимок: мама улыбалась в объектив, отец, обняв ее за талию, хохотал, запрокинув голову, на его плечах восседала она – Джиллиан в возрасте четырех лет, сияющая от переполнявшего ее счастья, держа в ладошках мороженое в вафельном стаканчике.