Термодинамика и молекулярная физика
Шрифт:
В парке на вершине находящегося в парке фонтана были расположены скульптуры четырёх больших быков и трех женщин: центральная фигура, представляющая Дюранс, по бокам находится фигура, олицетворяющая виноград, и другая фигура, олицетворяющая пшеницу и плодородие. Позади женщин, в центральной части дворца, находится искусственный каменный грот, украшенный резными сталактитами и нимфами. Из-под трёх женщин и из быков вода текла во второй бассейн, а затем в искусственный пруд. Затем вода стекает из пруда в подземные трубы, из которых выходит в виде водопада и в двенадцать богато украшенных бронзовых фонтанов, расположенных вдоль него, впадая во второй, более крупный пруд. За дворцом располагается классический французский сад, известный как Сад Плато. Также есть
Одним словом, все это было очень интересно, и я с удовольствием бродил там в течении нескольких дней рассматривая сад, в музее картины великих художников пятнадцатого-шестнадцатого веков, и экспонаты естественной истории. Еще более интересные представления, разворачивались на пляжах Лазурного берега. В то время, как на пляжах возле воды располагались красотки, в современных купальниках, уже практически ничего не скрывавших от многочисленных зрителей, чуть выше собирались люди пожилого возраста, в основном разумеется мужчины, и с удовольствием вглядывались подслеповатыми глазами, хотя порой используя и театральные бинокли, для того чтобы разглядеть молодых девушек и восхититься их формами. Заодно и вспоминая былые времена.
— А ты помнишь, лет пятнадцать назад, на пляж выходили только ради того, чтобы прогуляться по берегу, подышать морским воздухом, а уж отсутствие шляпки или летнего зонтика, считалось чуть ли не развратом, зато посмотри сейчас! Что за нравы, как можно на виду у всех ходить в коротенькой маечке, с выглядывающими из-под нее трусами.
— Где, где ты это увидел?
— Да, вон же прямо перед тобой.
— Что-то подслеповат стал, дайка мне бинокль! Ух, ты. Вот это да! А ножки-то какие. Знаешь Жозе, мне кажется у меня сейчас встанет.
— Что там у тебя может встать? Там уже все давно сморщилось и усохло.
— Не скажи. Еще каких-то лет пять назад…
— Какие там пять, лет двадцать пять еще поверю.
— Эх, как я жалею, что не видел всего этого тогда.
— Ну да, тебя всегда тянуло на что-то огромное, и толстозадое, как твоя Марта, ты бы на это и смотреть бы не стал. Пойдем ка лучше выпьем кофе больше пользы будет.
Слушать это было не менее интересно, чем находиться среди этих девчонок на пляже, впрочем, и там я отдыхал тоже не однажды. Хотя, если те же девушки, с каждым годом уменьшали на себе количество одежды, то мужчины, наоборот придерживались классических купальных костюмов. И это был именно костюм, а не банальные плавки. Представьте себе наглухо закрытую, под самое горло футболку с длинными рукавами, трусы, больше напоминающие шорты. Причем та самая футболка, непременно спускалась вниз, прикрывая собой то, что несколько выделялось. При этом на ногах обязательно должны были находиться гольфы до колен, и кожаные тапочки. И если слабая половина, уже отказалась от большей части точно такого же костюма, удалив из него и гольфы, и до предела укоротив футболку, то мужчины до сих пор щеголяли именно так. Причем, если на пляже появлялся кто-то смелый, решивший разоблачиться и оставить на себе только шорты, на него зыркали, как на врага народа, а некоторые даже высказывали свое: «Фи!».
В какой-то момент, мне надоело мотаться с коляской, и я, отцепив ее бросил во внутреннем дворике съемной квартиры, и раскатывал на одиночном мотоцикле. Во-первых, так было гораздо удобнее, во-вторых, никто не принимал меня за таксиста и не требовал куда-то доставить. Однажды спустился сильно на юг и оказался в бухте Анс де Саблет, не самом богатом районе, одного из пригородов Марселя, месте, где в основном собирались местные рыбаки и работники местной лодочной мастерской, расположенной неподалеку. Мое внимание привлекло местное кафе с громким названием «Русский самовар» причем выписанное именно кириллицей, французский перевод хоть и присутствовал, но был написан довольно мелко, скорее в угоду местным законам, нежели для того, чтобы это бросалось в
глаза. Очень захотелось посмотреть на это заведение изнутри, ну и заодно чуть передохнуть, и выпить чашечку кофе.Ничуть не удивился и тому, что это место облюбовали русские эмигранты. Да и само кафе явно принадлежало не французу, и было сделано в русском стиле. Стены были разукрашены под деревенскую избу, сложенную из толстых бревен, на стенах висели картины в пасторальном стиле с пастушками, березками и стогами сена, окна с резными наличниками и кружевными занавесками. На стойке бармена, величественно возвышался медный, натертый до яркого блеска самовар, а официанты разгуливали в хромовых сапогах гармошкой, синих шароварах и красных атласных косоворотках, перепоясанных кушаками, и по виду, совсем не были похоже на русских, хотя похоже и понимали русскую речь, которая преобладала в этом заведении. Во всяком случае, за столиками разговаривали в основном именно на русском языке.
Зайдя внутрь, занял место за одним из столиков на веранде, и заказал подбежавшему гарсону, который попросил именовать себя «половой», сказав, что в этом заведении принято именно так. Улыбнувшись заказал стакан чаю и пару ватрушек, сто лет не видел ничего подобного, а здесь прямо-таки просто захотелось. Уже через пару минут у меня на столе оказался настоящий граненый стакан в серебряном подстаканнике с изображением Российского герба, стоящий на блюдечке. На столе появилась сахарница с кусковым сахаром, щипчиками для его колки и чайная ложечка, а в отдельном блюдце две одуряюще пахнувшие свежей сдобой румяные ватрушки, с легкой ноткой ванили. На вкус, оказались еще вкуснее, чем я ожидал.
В этот момент, из-за одного из столов поднялся какой-то молодой человек, хоть и в гражданской одежде, но с явно военной выправкой, и подойдя к небольшому возвышению, поднялся на него, подхватил, лежащую на табурете, довольно приличную гитару, и присев на табурет запел какой-то, несколько заунывный на мой взгляд русский романс. Впрочем, в антураже «Русского самовара» все это смотрелось довольно органично, хотя и несколько тоскливо. С другой стороны, а что еще, можно было ожидать от исполнителя-эмигранта.
Допев свой романс, он поднялся, прислонил гитару к табурету, и спустившись вниз присоединился к своим спутникам, а его сменил другой исполнитель. Я, доев так понравившиеся мне ватрушки, заказал еще парочку, и попросил принести свежий чай. На сцене, между тем, появился еще один музыкант, а вскоре и третий. Честно говоря, у последнего, похоже полностью отсутствовал музыкальный слух. Вроде бы и звуки, извлекаемые им из инструмента, и вырисовывались в некую мелодию, но вот то, что он выводил своим, хоть и довольно приятным баритоном, совсем не совпадало с его игрой на инструменте. Тем не менее, сидящие за столом выражали немалый интерес, к его исполнению, и судя по их виду, были явно рады этому.
Один из мужчин, обернувшийся в мою сторону, заметил мою гримасу отвращения, тут же поднялся и подойдя к моему столику, и не спрашивая моего разрешения, присел на один из стульев, причем постарался сделать это так, чтобы загородить меня от сцены. Причем именно меня от нее, а не наоборот. А после произнес.
— Прошу, вас, мсье, не делать такое недовольное лицо, в отношении этого человека. Когда-то он был великолепным певцом, но из-за контузии потерял слух. И порой то, что помнят руки, не совсем согласуется с тем, что находится в его памяти. Но мы рады хотя бы тому, что он вообще иногда выходит на сцену. Еще недавно он не хотел даже жить, не то, чтобы петь.
Услышав его слова, мне честно говоря захотелось просто провалиться сквозь землю, из-за своей гримасы. Поэтому извинившись перед мужчиной за нее, и пообещав впредь сдерживать свои эмоции, тут же спросил.
— Я понимаю, мсье. Скажите, чем я смогу искупить свою вину, перед вами? — На мгновенье задумавшись, добавил. — Скажите здесь петь, может любой желающий?
— Разумеется. Единственное условие, в этом заведении принято петь только Русские песни. Если вы знаете хоть одну из них, милости прошу.