Термодинамика и молекулярная физика

Довольно приличную квартирку, под самой крышей пятиэтажного домика, я снял на улице Рефорж, в двухстах метрах от Марсельского Кафедрального Собора, стоящего возле порта. Доходный дом мадам Кони, представлял собой комплекс из четырех домов, поставленных квадратом, с небольшим внутренним двориком, в котором нашлось место и для моего мотоцикла. Правда мадам Кони, требовала, что я не заводил «это чудовище» во дворе, а вначале выкатывал его на прилегающую улочку, мотивируя это тем, что дым вырывающийся из выхлопной трубы, плохо действует на ее цветник, и пару деревьев, за которыми она так тщательно ухаживает. Впрочем, меня это не напрягало, а женщина была в своем праве. Да и действительно, плотная застройка практически исключала любой маломальский сквозняк, и дым действительно долго держался у земли, не желая растворяться в воздухе.

Сразу после того, как я определился с жильем, то разобрал все свои тайники и заначки, и отправился в банк, здесь открыл счет, положив на него десять тысяч франков, а заодно арендовал и сейфовую ячейку привязав ее аренду, к текущему счету. И вот в ячейку как раз и легли все основные средства в размере четырехсот семидесяти трех тысяч долларов, с учетом тех, что я нашел в портфеле постояльцев, и полутора тысяч фунтов стерлингов, все из того же портфеля. Своя сотня взятая в дорогу, к тому времени полностью разошлась еще в Германии. И большую часть суммы во французсуких франках. Очень не хотелось показывать их отправляя на счет, из опасения, что придется выдумывать то, как они оказались в моих руках. А положенная на счет десятка тысяч, хоть и довольно большая, но тем не менее, вполне обычная сумма, для среднего француза.

Помимо четырех жилых домов, хозяйка имела в своем распоряжении небольшой бар, или кафе, предназначавшийся скорее для своих квартиросъемщиков. Сам бар располагался на первом этаже одного из домов, но несколько столиков было выставлено и наружу, среди растущих, честно сказать, довольно чахлых деревьев и цветов. В общем-то учитывая, что большая часть пространства была закатана в бетон, а для деревьев были выделены только метровые кольца, с довольно паршивенькой землицей, было немудрено, что эти насаждения дышат на ладан. Цветы, так и вообще большей частью росли в керамических горшках. Но даже такой садик, честно сказать, вполне умилял, и казалось, что здесь дышится гораздо легче, чем в любом другом месте округи.

В баре тетушки Инес, можно было прекрасно позавтракать, заказав или омлет, или сосиски с гарниром, или какое-то рыбное блюдо, благо что до моря было всего несколько шагов. Кроме того, здесь всегда бал горячий кофе, или свежее пиво, доставляемое тетушке с одной из пивоварен округа. При этом бар открывался с первыми лучами солнца, а закрывался тогда, когда последний клиент поднимался из-за стола. Учитывая, что часть дома снимали студенты технологического училища, чаще всего оказывалось так, что бар работал до самой полуночи. В общем это было довольно удобно, хотя для некоторых довольно шумно. Что интересно, какая бы не собиралась шумная компания в баре, к моему мотоциклу, за все время никто даже не подошел, и меня это очень радовало.

Моя квартирка была расположена на самом верху, практически на мансарде, и выходила окнами в противоположную от внутреннего дворика сторону. Помимо этого, у меня имелась небольшая открытая веранда размером четыре с половиной на полтора метра, выходящая на запад, как раз в сторону улицы Шапит. Таким образом, моему взору открывалась, скажем так, достаточно приличная панорама, большей частью проходящая по крышам располагающихся чуть ниже жилых домов и выходящая в район Кафедрального Собора и Старого Порта, который в общем-то сейчас еще был не таким уж и старым.

Квартирка была в общем-то небольшой, общей площадью всего около тридцати квадратных метров, тем не менее платил я за нее, с учетом того, что мне позволили держать во дворе мотоцикл, целых сто пятьдесят франков в месяц. И это для Марселя, считалось очень недорого. Хотя, учитывая то, что что зарплата пятнадцать франков в день уже считалась приличной, получалось, что я отдаю за жилье, почти третью часть среднего заработка. Хотя студенты, в доме напротив, платили конечно значительно меньше, но и набивались в такую квартирку как у меня человек по пять. Что поделаешь, город считался курортным и цены были соответствующие.

Фактически эту квартиру, наверное, можно было назвать, чем-то вроде «гостинки», принятой в свое время в Союзе. В комнате находилась довольно удобная деревянная кровать с комплектом постельного белья, которое раз в месяц, можно было сдавать в прачечную, за дополнительные три франка, еще одним франком удовлетворялась горничная, которая появлялась по первому зову, наводя в квартире порядок. То есть убирала, мыла полы, протирала пыль и чистила туалет.

Унитаз в туалете, был больше похож на произведение искусства. Представьте себе широкую округлую фаянсовую вазу, украшенную орнаментом, поверх которой лежала откидывающаяся деревянная крышка с кругом для сидения. За спиной, именно за спиной, а не под потолком, находился бачок, облицованный красным деревом, и в общем-то выглядело все это очень прилично. Прибавьте к этому, нормальную туалетную бумагу в рулончике, и вспомните, что сейчас, начало двадцатого века, и возрадуйтесь, хотя бы тому, что не нужно подтираться портретами вождей, из газеты «Правда», при этом воровато оглядываясь, и боясь, что кто-то донесет на вас, за это безобразие, и весь день ходить с черным задом окрашенным вонючей типографской краской.

Тут же в комнатке с унитазом, находилась и раковина с проточной водой. Правда меня сразу же предупредили о том, что воду лучше не пить. Да и для чистки зубов тоже желательно приобретать что-то иное. Умыться, еще куда ни шло, но остальное… Теоретически, кипяченая вода, вполне годна к употреблению, но лучше не рисковать. В том же баре, что держит мадам Инес, воду ежедневно доставляет водовоз, из горного ручья что на восточной окраине, а городская берется из местной реки, и ни о какой очистке, здесь пока не задумываются. В общем-то этой водой, что текла из крана, другой раз и умываться было противно. Воняло так, что и открывать кран было тошно, но для смыва тем не менее подходила прерасно. Душ, считался излишеством. При необходимости можно было посетить баню, где тебе в зависимости от цены, могли предложить и роскошную ванну, и даже девушку, которая потрет тебе спинку, и без лишних вопросов окажет любую другую услугу.

Кроме кровати, в комнате имелся платяной шкаф, стол и два стула. Теоретически, мне никто не запрещал готовить и дома. Пожалуйста, покупай керосинку или примус, и наслаждайся домашними обедами. Вот только гораздо дешевле было питаться в каком-нибудь баре. Да и хранить продукты тоже было негде. Об электричестве, тут пока не задумывались. В городе оно имелось разве что в богатых домах, в мэрии, соборе и некоторых присутственных местах. В квартире имелось две керосиновые лампы, и их света, в общем-то было достаточно, чтобы не расквасить себе ночью нос, идя в туалет, а большего и не требовалось. Верандой, я почти не пользовался, хотя иногда вечерами и выходил на нее, чтобы перекурить, но это случалось достаточно редко.

Первым делом, после того, как решил вопросы с жильем, постарался найти преподавателя испанского языка, что оказалось, не такой уж и большой проблемой. Сейчас, что только не предлагали. И со следующего дня, трижды в неделю, начал ходить на занятия. В остальное время, развлекал себя как мог. Посещал местные музеи, наконец-то добрался до дворца, который так и не смог осмотреть в прошлой жизни. Как оказалось, парк Лоншан был открыт еще в 1869 году одновременно с дворцом, который строили в течении тридцати лет. В это время во дворец переместили коллекции произведений искусства и естествознания. В парке также находился зоопарк с 1898 года, где в металлических клетках были размещены звери, привезенные из африканских колоний Франции. Правда к моменту моего посещения, клетка со львом, была уже пуста, да и в остальных, животные находились в удручающем состоянии. Разве что, было интересно в птичьем вольере. Особенно возле клетки с попугаем, где любила собираться окрестная детвора, хором повторяющая в слух скабрёзные выражения, обучая местного какаду, «правильному» французскому, благо, что посещение зоопарка было бесплатным.