Терновый венок надежды
Шрифт:
– И тебя, и других. И живых, и мертвых. И прошлое, и будущее...
Глаза мои округлились еще больше, и я замерла не шевелясь.
– Да не бойся ты меня. Это мне в пору остерегаться тебя, а не наоборот.
– Меня?
– Да не бойся, говорю. Не выдам твои тайны. Внучка моя, Баттиста, рассказала мне всё о тебе.
– Как? Она же, - замолчала я, осекаясь на правде.
– Да что ты. Не переживай, - опустила голову женщина, взгляд в землю.
– Давно знаю, что нет ее больше с нами. Что убил... что скинул со скалы.
– Как? Как знаете?
– Да как и
– Чего молчали?
– казалось, что-то взорвалось во мне от негодования.
Рассмеялась та сама себе под нос. Взгляд мне в глаза.
– Да кто мне поверит? Старуха, выжившая из ума. Говорящая с призраками... Вот даже сейчас... стою на дороге и сама с собой болтаю.
(с издевкой улыбнулась)
Промолчала я, спрятав взгляд.
– Но... полно ворошить прошлое. Я тут не только поблагодарить тебя. Внучка поведала мне, что гложет тебя. И я хочу помочь.
– Что?
– в непонимании уставилась на старуху.
– Что-что? Веди меня, говорю, туда где ты погребена. Пора и нам сослужить тебе службу. Отплатить за твою доброту и милосердие. Терпение.
– Что вы?!
– ВЕДИ говорю! Веди, не спорь. Никому о тебе не расскажу, не бойся. И мира сего не бойся. Верь в себя. Ты еще многое здесь изменишь. Много душ спасешь. Пришло твое время. Пора просыпаться.
***
Шаг за шагом. Я сгорала от волнения, словно мне предстояло вновь родиться на свет. Снова встретить лицом к лицу эту жестокую, несправедливую жизнь. И чем ближе к месту моего погребения, тем страшнее становилось и хотелось сбежать.
Но, временами всплывающее в моей голове прежде сказанное этой пожилой женщиной, что шаркала за моей спиной, заставляло опять и опять прийти в себя и настойчиво идти навстречу свободе.
***
Путь выдался далекий, тяжелый, хотя на любые мои просьбы отдохнуть старуха только загадочно улыбалась и шептала:
– Успею, дочка. Скоро отдохну. Веди. Веди, не бойся...
...
еще немного, небольшой пригорок... и замерла около камня, на котором любила сидеть Баттиста.
– Здесь.
Смолчала та. Только нежно улыбнулась.
Неуклюжие старания в силу своего возраста - и все же подхватила с земли какой-то острый камень. Еще шаг - и расселась на траве.
– Потерпи, дорогая. Я уже рядом.
Рывок, копок, царапины...
– моя могила худела на глазах.
Казалось, страх сдирал заживо с меня кожу... но и остановить происходящее я не желала.
... и вдруг
вокруг стало ярко, неестественно ярко. Ветер коснулся щек.
Иллюзия?
Еще мгновение - и в грудь словно кто-то вогнал воздух, вернув мне ... жизнь.
(выдрала кол)
Вдох.
И очи мои распахнулись к небу. К небу...
К НЕБУ.
***
Стоя на четвереньках, пожилая женщина силой вытащила меня из могилы. Уложила голову себе на колени. Добрый, нежный взгляд в глаза.
Робко провела рукой по щеке, убирая волосы, а затем шепнула:
– Забирай мою одежду. Она теперь тебе куда нужнее, чем мне.
– Что?
– Я знаю, кто ты. И я помогу тебе.
– О чем вы говорите?
– нелепо дернулась.
– Не надо. Не сопротивляйся.
Твоих сил не хватит даже чтобы встать с земли. ... Почти век здесь пролежала. Без помощи тебе не обойтись...Испей мою кровь, Виттория.
– Н-нет,- нервно вздрогнула, - Что вы?! Нет, нет, конечно, - хотела вырваться из ее рук, отдернуться, но только что и смогла - это едва ли оторвать голову от ее колен и тут же рухнуть обратно.
– Прошу... Тебе нужно много сил. То, куда ты придешь, нельзя назвать раем. Тебе многое предстоит, многое придется вытерпеть и пережить. Но ты справишься. Справишься и спасешь многих. Твое сердце доброе, верное... сильное и справедливое. Ты нужна миру. Ты нужна здесь. Все слишком заждались перемен. Перемен, которые способна принести только ты. Верь себя, верь в ту силу, которой тебя наградила земля. Силу оч-чень могущественную, хоть и тяжелую. Верь Искье, береги ее и держись за нее, как за оплот. И тогда всё преодолеешь.
– Но не обязательно же убивать...
(добро так, нежно улыбнулась та)
– А ты не думай об этом всём как об убийстве. Нет. Думай как об одолжении. Твоем - мне... Я устала. Ты даже не представляешь насколько устала. Я давно жажду покоя. Хочу чтобы весь этот сумасброд закончился. Наконец-то закончился... Жить вот так среди живых и мертвых, ни туда, ни сюда, разрываться среди могущества и желания быть как все. Я устала быть старой, выжившей из ума, обузой. Я хочу покоя. Покоя... и тишины. Прошу, освободи меня.
(уставилась я ей в глаза, ища опровержения услышанному - да тщетно;
очи, полные боли, отчаяния и слез, вторили словам)
– Пей, и похорони меня в совей могиле.
Не противься... своей судьбе, Виттория. Прошу, не противься, родная...
...
Плакала и кляла себя.
Не знаю откуда нашла смелости и сил совершить все это, но я приняла свою участь. Приняла и исполнила мольбу.
Одеть льняное одеяние, набросить сверху темно-коричневый плащ, прибрать волосы в пучок. Вытереть слезы и отправится в другом направлении от нововыросшей могилы.
Спешно покинуть жуткий ад...
Но вдруг еще шаг... и меня кто-то окликнул. Голос... такой родной и знакомый.
Резкий разворот... и взор мой устремился вдаль, пока не уткнулся в две фигуры - молодая женщина и рядом девушка с ней, красивая, нежный цветок лет семнадцати.
Узнала.
– Благодарим за всё! Благодарим тебя, Виттория!
(несмело, счастливо улыбнулась я в ответ,
утопая в облегчении)
– Спасибо и вам! Прощайте, Баттиста и Джулия!
– Прощай.
Береги себя, дочка, - прошептала "старуха"...
Часть Третья. Перемены
Глава 22. Слепой путь
Я шла по улицам Неаполя, жадно пряча свое лицо от прохожих. Преступник... убийца. Я - убийца, не имеющий права на бытие. Согласно всем законам природы, я не должна уже существовать. Бродить этими местами, вдыхать этот воздух. Ловить на ресницах капли холодного, вечного дождя... Слышать шум бурлящей жизни...
И не должна была свершить то, что содеяла...