Террариум черепах

мне, что ей нравится Макс и что ей кажется, что

нн не такой, как другие парни, я пообещала, что

никому не расскажу.

– Почему я? - удивляется Макс.

– Потому что ты, Макс, лекарство от рака, а

Лера смертельно больна.

– А ты уверена, что она больна именно раком?

– Уверена.

Мы подходим к моему подъезду.

– Ань, а ты болеешь?

Я замираю посреди лестнице.

– Да, Макс. Наверное, да. Но не раком.

Тридцать семь

Я смотрю на Макса, как на полоумного. А он

все роется в моём шкафу. Затем снова выуживает из

шкафа очередное платье, на этот раз бирюзовое, и

показывает мне.

– А его почему не носишь?

– Ненавижу бирюзовый цвет.

– Аня, у тебя столько крутых шмоток, а ты ходишь

в каких-то обносках.

– Я хожу в том, в чём мне нравится.

Макс кидает платье в кучу набросанного им

барахла и садится на диван рядом со мной.

– Ты должна померить одно из них, - выдаёт он.

– С какой это стати? - изумляюсь я.

– Я хочу посмотреть.

– Нет.

– Померяешь.

– Ладно, - пожимаю плечами я и встаю.

Подхожу к куче одежде и выуживаю оттуда серое

платье, в котором была у него на Новый год.

– Нет, - качает головой Макс, - в нём я тебя уже

видел.

– Все остальные платья покупала мне мама. Они

слишком открытые.

На самом деле, Лера назвала бы их монашеским,

но у меня совсем другие представления о приличиях.

К тому же, я не люблю себя показывать.

– В этом-то и смысл, милая, - подмигивает мне

Макс и я кидаю в него серое платье. Затем беру

бирюзовое и выхожу из комнаты.

Возвращаюсь уже в нём.

Макс внимательно осматривает меня с ног до

головы. Так кондитер осматривает только что приго-

товленный им торт. Серьёзным, деловитым взглядом,

выискивающим изъяны, которых в его работе не

должно быть. Здесь они, конечно же, имеются.

Он молчит, а я, в общем-то, и не жду

комплиментов. Я подхожу к дивану и сажусь рядом.

– У тебя классные ноги, - вдруг говорит он.

Я смеюсь.

– Нет, они короткие.

– Зато ровные и стройные.

– Худые, - поправляю я и кладу голову ему на

колени.

– Заткнись, они классные.

Макс смотрит на меня, наклоняется и целует.

Просто так. Без перехода. Просто целует и всё. И я

не отталкиваю его, хотя должна бы. Ну, хотя бы

потому, что я не конченая идиотка. Но я этого не

делаю. Я отвечаю ему. Я никогда раньше не целовалась,

но в этом, оказывается, нет ничего сложного. Как

доходит до дела, сам учишься. Сразу. Будто так и

должно быть, будто это заложено в тебя природой.

Я отстраняюсь от него и недовольно ворчу:

– Чёрт, Макс…

– В чём дело?

– Ты ведь должен спасти Леру.

– А кто спасёт тебя?

Я качаю головой.

– Меня не надо спасать, со мной всё в порядке.

Тридцать восемь

Макс догоняет меня, когда я выхожу из кабинета

русского языка.

– Ты долго собираешься меня избегать? - спрашивает

он. Я усмехаюсь.

– Макс, я что, похожа на дуру? Я тебя вовсе не

избегаю.

– За весь день ты мне ни слова не сказала.

– Не посчитала нужным, - пожимаю плечами я.

– Можно узнать, почему?

– Потому что ты, Макс, вчера всё усложнил. А я,

мать твою, не люблю, когда всё усложняют, потому

у нас тут, в конце концов, не сериал.

Он больше ничего не говорит, и я уже с облегчением

думаю, что он оставит меня в покое, ан нет. Хватает

меня за руку и тащит в мужской туалет. Мы привлекаем

много внимания, но меня больше злит его наглость.

– Ты охренел, что ли? - кричу я, как только он

захлопывает дверь.

– Леонова, а ты знаешь, что ты мне все мозги уже

вытрахала?! - О-о-о, кажется, он зол не меньше, чем я.

– Повтори, пожалуйста, что ты сейчас сказал?!

– Ответь мне, почему тараканы в голове у тебя, а

страдают другие? В чём проблема?

– Я тебе уже говорила, что в Лере.

– Лера… Ну, Лера мне нравится, да. Но люблю-то я

тебя.

Я открываю рот. Затем снова закрываю. О, чёрт,

какого хрена ты творишь??

– Я тоже люблю тебя, - шепчу я.

– И в чём же тогда дело? - спрашивает он более

мягким тоном.

– Макс, любовь нас ни к чему хорошему не приведёт,

а с Лерой у тебя может что-то получится.

– Дело ведь не только в ней, - качает головой он.

– Ты боишься.

Я тут же пытаюсь ощетиниться.

– И чего же?

– Боишься привязываться к людям, боишься быть

отвергнутой, боишься, что недостаточно хороша.

Моя броня трещит, но не рушится. Нет, Макс,

меня тебе не победить.

– Даже если и так, в первую очередь дело в

Лере. Она моя подруга и она несчастна.

– Леонова, с тех пор, как ты появилась в моей

жизни, она буквально трещит по швам.

– Макс… - пытаюсь я хоть что-то сказать, но он

качает головой, мол, не хочу ничего слушать.

– Всё будет так, как ты хочешь, - отвечает он

твёрдо и спокойно и выходит.

Я хмурюсь. Быстро же ты сдался.

Тридцать девять

Макс и Лера встречаются.

– Ань, я счастлива, правда, - рассказывает мне Лера

и улыбается. - Он совсем не такой, как другие парни.

Он замечательный.

Я тоже улыбаюсь. Я сделала всё правильно.

Звенит звонок, мы собираем вещи и выходим из

кабинета. В класс физики я захожу первая. Ко мне

подходит Макс.