Террариум черепах

Он качает головой.

– Просто мы живём, как какие-то старики, недовольные

жизнью. Особенно ты. Пора бы уже встряхнуться. Давай,

не дрейфь, прыгни с крыши.

– То есть, если я прыгну с крыши, я резко помолодею

и буду довольна своей жизнью?

– Нет, - качает головой он и терпеливо, как маленькому

ребёнку, объясняет: - Ты просто прыгнешь с крыши.

Просто залезешь на неё по той трубе и прыгнешь.

Иначе будешь жалеть всю оставшуюся жизнь.

– Принимается.

Живём всё-таки один раз. Забираюсь на крышу и

подхожу к краю. Макс тоже залезает и встаёт рядом.

– Я не могу, - говорю.

– Высоты боишься?

– Да вроде не боюсь, просто… страшновато.

– Давай вместе.

Берёт меня за руку и начинает отсчитывать.

– Три, два… - я плотно закрываю глаза. - Один.

Мы прыгаем, и я падаю прямо на него.

– Глаза уже можно открыть, - чуть насмешливо

говорит Макс.

Я открываю глаза и смотрю на него сверху вниз.

– Какого чёрта? - это единственное, что я могу

сказать.

– Тебе понравилось?

– Самую малость.

Он прижимает меня за талию к себе и целует, я

охотно отвечаю. Резко перекатывается, и я оказываюсь

снизу, подмятой под него.

Затем резко отрывается от меня, встаёт и поднимает

меня. Всю малину испортил.

– Держу пари, ты никогда не играла в снежки, -

говорит он неожиданное. Я киваю.

– Пустая трата времени.

– Ты не права. Снежки - это весело.

– Закидывать противника снегом до смерти? Чёрта с

два.

– Не до смерти, а до победы.

– И как определяется победа? Пока один другого не

вырубит?

– Пока один не сдастся.

– Я сдаюсь заранее.

Но ему плевать на мой отказ, он отходит от меня

на несколько метров, и мне в плечо прилетает снежок.

– Так нечестно, я не была готова! - недовольно,

словно обиженный вредный ребёнок, кричу я.

Следующий достигает цели в виде моего живота.

– А теперь была? - насмешливо интересуется он.

Я тут же леплю снежок, который изначально

совершенно отказывается лепиться, я всё-таки в этом

новичок, и кидаю в Макса, попав прямо в голову.

Надо заметить, что обычно, когда я что-либо кидаю,

я всегда промазываю.

– Чёрт, - виновато бормочу я. Но ему хоть бы

хны. Он весело улыбается и говорит:

– Я знал, что ты втянешься.

И начинает обстрел снежками. Приходится включаться

в игру.

Через полчаса я, изрядно измотанная, устало кричу:

– Сдаюсь я, чёрт бы тебя побрал!

А вот Макс остался всё таким же бодрым. Подходит

ко мне и спрашивает:

– Понравилось?

– Самую малость. Пойдём, нам ещё до дома идти.

– Надо будет ещё в аптеку зайти.

– Зачем?

– За презервативами.

Я таращусь на него.

– На кой чёрт?

– Мало ли, пригодится.

Пригодились.

Пятьдесят восемь

Мы с Максом не выходим из дома уже четвёртый

день. Он сказал отцу, что едет со всем классом на

озеро. На несколько дней. Звонит ему каждый день и

рассказывает, что «здесь очень тепло и в палатке ему

живётся отлично». Честное слово, не знаю, как и почему,

но отец ему верит.

Мы с Максом мирно спим, когда раздаётся трель

домофона. Медленно и неохотно я просыпаюсь, с трудом

встаю с кровати и иду к двери.

– Кто? - спросонья хриплю я.

– Я, Энни.

Мама… Чёрт, мама! Все остатки сна разом пропадают.

Я в панике и… Отлично, я голая. Несусь, как ужаленная,

в комнату, натягиваю бельё и свою валяющуюся по всей

комнате одежду и ору, как чёртова идиотка:

– Макс, вставай!

Очаровательно, это помогает, и он сразу просыпается.

– Мама приехала!

В отличие от меня, Макс не паникует, он быстро

встаёт и подхватывает свою одежду.

– В шкаф, - говорю.

Он подчиняется, но, тем не менее, не упускает

возможности съязвить:

– Аня, шкаф - это так пошло.

– Пошути мне ещё, - я задвигаю дверь шкафа-купе

и бегу открывать маме дверь.

– Ну ты чего так долго не открываешь? - спрашивает

она, ставит свой чемодан на пол и обнимает меня. Я

изо всех сил стараюсь, чтобы она не заметила, что я

дышу, словно загнанный заяц.

– Прости, мам, в квартире был беспорядок, и я…

– Всё с тобой понятно.

Она снимает куртку, сапоги и идёт в душ.

Я облегчённо выдыхаю и тащу своё тело в комнату.

Открываю шкаф.

– Пронесло? - спрашивает Макс. Он уже одет. Я

киваю.

– Вроде да.

Осторожно, чтобы мама не услышала, мы прокрады-

ваемся к двери. Но дверь ванной неожиданно открывается,

и я затаскиваю Макса обратно в гостиную, тут же

накрываю его рот ладонью.

– Энни, принеси полотенце, пожалуйста, - говорит

мама.

Только одна стена отгораживает нас с Максом от

мамы и стоит ей только заглянуть за неё, она нас

увидит. Но она не заглядывает.

– Сейчас, мам, - выходит ужасно нервно, и мне

остаётся только надеяться, чтобы мама этого не заметила.

Я иду к шкафу, полотенца лежат на верхней полке

и мне приходится подпрыгнуть, чтобы достать одно. Я

не слышу, но буквально-таки кожей чувствую смешок

Макса. Сволочь.

Приношу маме полотенце, и она вновь скрывается

за дверью.

Мы с Максом всё-таки добираемся до коридора.

– Согласись, это было весело, - шепчет он.

– Обхохочешься, - недовольно бормочу я.