Террариум черепах

там у Веры на уме, но мне это определённо не

нравится. Что, неужели, тоже запала на Макса?

Я отвлекаюсь от этих мыслей, когда в класс заходит

Арина Викторовна, а на её безымянном пальце мерцает

колечко. Да ладно…

Семьдесят

После уроков все расходятся по домам, а я иду в

кабинет изо, прекрасно зная, что Альберт Николаевич ещё

в школе.

Стучусь в дверь и открываю её. Так и есть. Фирс

сидит за столом и что-то заполняет.

– Альберт Николаевич, можно?

– А, Призрак отношений.

– Да.

– Заходи.

Я захожу в класс.

– Альберт Николаевич, а вы что… Арине Викторовне

предложение сделали?

Фирсов, нисколько не удивлённый, улыбается и

спрашивает:

– А ты откуда знаешь?

– Кольцо видела.

– Сделал, - кивает Альберт Николаевич.

– Обалдеть… - выдыхаю я и сажусь на парту. Но

тут меня вдруг посещает менее приятная мысль:

– Альберт Николаевич, а вы не торопитесь?

– Леонова, в моём возрасте вредно тянуть.

– Ну, а как же там… Сомнения и проверка чувств…

И остальная хрень, о которой говорят в фильмах.

– Проверка чувств? Ты что, серьёзно? - Я пожимаю

плечами. - Леонова, я чертовски люблю эту женщину,

какая на хрен проверка чувств?

– То есть… не нужно сомневаться и ничего

выдумывать?

– Леонова, когда чувствуешь, что это твоё, думать

вообще не обязательно.

– А это, значит, ваше?

– Моё.

– Всё так просто?

– А зачем усложнять?

И правда, зачем.

Фирс меня что-то сильно загрузил. Я спрыгиваю с

парты и уже иду к выходу, переваривая полученную

информацию, как меня окликают:

– Призрак отношений, - я оборачиваюсь. - На свадьбу-

то придёшь?

– Конечно. А что подарить?

– Деньги, разумеется.

Я усмехаюсь.

– Что, Альберт Николаевич, тянете из гостей наличку?

– Ну а как иначе.

– Ладно. Будет вам наличка.

Я улыбаюсь и выхожу из класса. Ну ничего себе.

Семьдесят один

Когда мама приходит с работы, у меня уже готов

ужин. Мне очень хочется её порадовать, ну и конечно,

попытаться загладить вину.

Я беру прихватки, достаю из духовки форму с

ужином, ставлю на плиту и иду в коридор.

– Чем это пахнет? - спрашивает она, снимает туфли

и идёт в ванную.

– Запеканкой из кеты. Как ты любишь.

– Серьёзно? - моет руки, вытирает их полотенцем и

идёт на кухню.

– Ну и что ты на этот раз сделала?

– Нет, это я как бы извиняюсь за вчерашнее.

Мама внимательно рассматривает моё кулинарное

творение и одобрительно кивает.

– Накладывай.

Мы сидим за столом, мама поглощает ужин.

– А ты есть не собираешься? - спрашивает.

– Ты же знаешь, я терпеть не могу рыбу.

– Точно. - Мама пару минут молчит, а потом, как

бы между прочим, произносит:

– Сегодня я показывала потенциальному покупателю

квартиру. - Я киваю. - Ему всё понравилось. - Вновь

киваю. - Мы заключили договор.

– Хорошо.

– Через три недели мы должны выехать, - говорит

она осторожно, наблюдая за моей реакцией. Но я

спокойна, разговор с Фирсом подействовал на меня

удивительно умиротворяюще.

– Завтра мы едем смотреть дом, - продолжает она.

– Хорошо, - вновь киваю я.

– Слушай, может, меня в школу вызывают? - с

опаской интересуется она. Я усмехаюсь.

– Нет.

– И в твоей комнате не лежит чей-то труп?

– Нет.

– Тогда что случилось?

– Мам, ты любишь Мишу?

Изумлённая моим неожиданным вопросом, она

неуверенно отвечает:

– Ну конечно.

– И чувствуешь, что это твоё?

– Да, - говорит она уже более твёрдо.

– Тогда я только рада. Когда чувствуешь, что это

твоё, не надо сомневаться. Вот и ты не сомневайся.

Мама смотрит на меня, как на блаженную.

– Ты где этого всего понахваталась?

– Мелодрам пересмотрела, - пожимаю плечами я.

Мама, по-прежнему настороженная, спрашивает:

– То есть, всё нормально? И здесь нет подвоха?

– Мамочка, я так тебя люблю, что даже выразить

не могу, как за тебя рада. Просто я вела себя

эгоистично, за что сейчас мне очень стыдно.

Я обнимаю её и выхожу из кухни, перед этим

добавив:

– Главное, что ты счастлива.

Но вот то, что ты заставляешь меня жить с Максом

изрядно подпортит тебе карму.

Семьдесят два

Почему хорошие девочки так падки на плохих

мальчиков? Неужели у белых и пушистых жизнь

настолько скучная? Или в глубине души они считают,

что смогут исправить плохого мальчика, подмять его

под себя, сделать покладистым? Глупо, конечно, но

так хочется верить в сказку, где опасный хищник

превращается в ласкового котёнка, стоит ему встретить

«ту единственную». Начитаются своих книжек, а потом

голова забита этой ванильной ерундой.

Девочки любят мальчиков, которые заставляют их

страдать. Ситуация с Юлианой это доказывает. Что это?

Неосознанное желание играть роль бедной несчастной

жертвы или подсознательный мазохизм?

И что, спрашивается, они все находят в Максе?

Вера, Лера, Юлиана… Да даже я. Все, как одна, пали

ниц перед ним. Какого чёрта? Что в нём такого

особенного? Внешность? Да, он высокий, симпатичный,

но далеко не идеал мужской красоты. Может, ум? Мне

всегда было с Максом интересно, но не думаю, что