Террариум черепах

– Ну да, - пожимаю плечами я. - Оно у всех есть.

– У меня нет.

– А должно быть, Принцесса, иначе, где бы ты сейчас

страдала?

Я сажусь на пол кладовой и блонде ничего не

остаётся, кроме как сесть рядом.

– Зачем людям место для страданий? - спрашивает она.

Я закатываю глаза. Неужели нельзя просто молча

думать о плохом и мучиться?

– Потому что они все несчастны, - поясняю я.

– Не все.

– Все. Этот мир - обитель разрушенных судеб. Пора

бы тебе уже привыкнуть.

– Неужто, ты не можешь смотреть на всё позитивнее?

– Будь я героиновой наркоманкой, получившей

очередную дозу, может быть, и могла бы. А так… нет.

– Ты ужасный человек.

– Может быть.

– И что только нашёл в тебе Макс…

Я усмехаюсь. Если бы я могла знать, Принцесса,

если бы я могла знать…

Шестьдесят пять

Домой я не иду, а направляюсь прямиком к Максу.

Не знаю, что я буду ему говорить, но идиоту понятно,

что он чертовски неправ. Во всём. Начиная от Леры и

заканчивая Принцесской.

Кроме Макса дома, к счастью, никого нет. Я захожу

в квартиру и молчу. Он тоже молчит, выжидающе

смотрит на меня. Где-то я это уже видела…

– Макс, какого чёрта? - ладно, я хотела сразу не

нападать, но он меня просто из себя выводит одним

своим вызывающе умиротворённым видом.

– Ты о чём?

Я закатываю глаза, скидываю кеды и иду в гостиную.

Он тащится за мной.

– Какого чёрта ты трахнул Юлиану?

– А что тебя, собственно, не устраивает?

– Макс, грёбаный ты ублюдок, ты что, решил всех

девчонок перепортить? - Странно даже, обычно меня

трудно вывести из равновесия. - Юлиану-то ты зачем

трогал? Она же ангелок, в конце концов, а ты и её

попортил!

Макс ухмыляется.

– Дело только в Юлиане? Серьёзно? Я думаю, нет.

Ты слишком эгоистична и бездушна, плевать ты на неё

хотела. Просто ты бесишься. Ревнуешь и бесишься.

Бешусь, ага. От того, что ты такой кретин.

– Макс, твою мать, когда же ты поймёшь, что на

тебе свет клином не сошёлся. И что ты не дар божий,

из-за которого все должны страдать. Сволочь ты.

Макс тяжело вздыхает.

– Сядь.

– Пошёл на хрен.

– Я сказал, села и заткнулась.

Тут я подчиняюсь, так как никогда не видела Макса

таким… властным. И злым.

– А теперь послушай.

– Не хочу я ничего слушать! - перебиваю его я.

– Леонова, - говорит он и его низкий бархатный голос

настолько уверенный и даже повелительный, что у меня

даже мысли не возникает снова с ним спорить.

– Хотелось бы заметить, что я вас ни к чему не

принуждаю, поэтому нечего строить из себя борца за

справедливость или делать вид, будто тебе небезразлична

поруганная честь бедной Принцесски. - Он наклоняется

ко мне, его лицо в паре сантиметров от моего, и говорит

уже тише, с нотами издёвки в голосе: - Вы сами на

меня запрыгиваете. И Смирнова, и Лера, и ты… и Вера.

У меня пропадает дар речи. Я открываю рот, но

не могу выдавить из себя ни одного слова. С трудом

сглатываю, вздыхаю и на удивление спокойным твёрдым

голосом произношу:

– Теперь я могу сказать?

– Да.

– Отлично. Пошёл на хрен.

Я встаю с дивана, медленно иду в коридор, натягиваю

кеды, открываю дверь и выхожу из квартиры. Несмотря

на желание шандарахнуть её посильнее, прикрываю дверь

за собой тихо-тихо. Я ненавижу Макса. Он рушит мою

жизнь, ничего при этом не делая.

Шестьдесят шесть

Верка роется в моём шкафу, приговаривая:

– Столько классных шмоток, а ты на бомжа похожа.

Пойдём куда-нибудь, развеемся, а то ты совсем плохо

выглядишь. Как бы тебя очередной нервный срыв не

хватил.

Я её не слушаю, но она не замечает. Такая жизнера-

достная, она всё продолжает капаться в моих вещах,

говоря о какой-то чуши.

– Вер, ты спала с Максом? - прерываю я её

щебетание.

Она роняет все тряпки, что были у неё в руках,

оборачивается и смотрит на меня, как утопающий. И

молчит. Долго.

Я утомлённо потираю лицо и спрашиваю:

– Когда успели-то?

– На Новый год… - шепчет она и тут же пытается

оправдаться: - Ань, я пьяная была…

– Мне не интересны подробности.

Я усмехаюсь.

– Ну надо же, всех нас переимел.

Вера всё так же стоит возле моего шкафа, не зная

что сказать. Видимо, ей стыдно передо мной. А мне

вот совершенно плевать, Вера взрослый человек и может

спать с кем хочет.

Я решаю смилостивиться:

– Ладно, что ты там говорила про развеяться?

Веркино лицо сияет. Вообще-то, я не хочу никуда

идти. И в моём понимании, развеяться - значит, прочитать

хорошую книгу или послушать Papa Roach, но почему

бы хоть раз не сделать исключение?

Верка долго роется в моём шкафу и, наконец,

выуживает какие жутко обтягивающие чёрные брюки и

светло-голубую блузку без рукавов. Я даже не знаю,

откуда у меня сие дизайнерское творение.

– Держи, примеряй, - говорит она и протягивает

мне вещи.

– А не могу я пойти так?

На мне тёмно-зелёная кофта в крупный цветок на

пару размеров больше меня самой и чёрные свободные

джинсы.

– Ни в коем случае, - качает головой Вера и вновь

настойчиво протягивает мне брюки с блузкой.