The Мечты. Соль Мёньер

– Но... это ж бред, - пробормотал Рома. – Прикинь, какой у них сейчас переполох... 

– Вряд ли, - качнула головой Женька. – Нина не стала бы звонить тебе при дочери. А вот ты подумай дважды, чтобы действительно не устроить переполох.

– Переполох – мое второе имя. Нинка ж ей жизни не даст. Надо что-то делать.

– Не трогай ребенка.

– А если предложить ей пожить у нас? Ну, в случае чего, а? Ты не будешь против? – продолжал развивать свою мысль Моджеевский, который, как скорый поезд, пролетал мимо станций, на которых можно остановиться, чтобы быстрее достигнуть конечной точки.

– Тут места хватит роте твоих детей, - рассмеялась Женя.

Надо сказать, Евгения Андреевна Все-Еще-Малич достаточно хорошо знала своего суженого, чтобы вовремя и хотя бы ненадолго отвлекать его от идей, превращающихся при должном старании в дрова, которые он может наломать, с чем ей неоднократно приходилось сталкиваться в прошлом. А если эти дрова еще и поджечь, то двойной урон народному хозяйству обеспечен. Потому вряд ли оброненные слова были так уж случайны, как могло бы показаться на первый взгляд. В этом самом месте вихрь Роминых измышлений изменил свое направление, что нашло свое отражение в приподнятой брови и фирменной усмешке.

– Роты у меня пока нет, но мы можем над этим поработать.

– Не сейчас, - отложила решение вопроса Женя и допила свой кофе. – Сейчас нам обоим на работу пора.

– Тебя сегодня Вадим отвезет, ладно? – несколько разочарованно протянул Роман. – Мне сейчас на стройку надо.

– Вечером заберешь?

– Вечером – обязательно. И давай рванем куда-нибудь поужинаем? Я договорюсь – и Лизу подбросим твоим?

– В «Соль Мёньер», - ткнула в него пальцем благоверная и, увернувшись от Роминых расставленных рук, сбежала. На прощанье показав ему язык. Моджеевский в ответ на эту шалость расхохотался, и она занимала его еще некоторое время дорогой на работу.

Но когда на стройке ледового дворца в областном центре выяснилось, что авария, в результате которой на бок завалился кран, в следствие алкоголизма как отличительной национальной черты, а из Германии пришла неутешительная новость, что турки опять влезли в тендер, который он уже всерьез считал взятой высотой, Роман, чтобы ничего не разломать сгоряча и с досады, вернул свои мысли в прежнее русло. И сидя в собственном кабинете собственного административного здания собственной корпорации, он задумчиво изучал фотографию Богдана, Тани и Лизы на прогулке в парке прошлым летом, когда они с Женей все-таки пересеклись со всеми детьми в любимой Италии.

Женя была умница, и потому предпочла заняться шопингом, лишь бы не нервировать старшую дочь Романа. Правда самому Ромке в тот день для полного счастья не хватало только ее.

Насмотревшись вдоволь, он решил еще и послушать. И после обеда набрал все-таки старшенькую, вслушиваясь в телефонные гудки.

– Привет, па, - раздался, наконец, в трубке Танин спокойный голос.

Роман же, памятуя о том, что Женя велела не трогать ребенка, лихорадочно соображал, как бы его так не трогать, чтобы все узнать. Ну и не устроить переполоха. Потому решил зайти издалека.

– Привет, дочь! – бодро отозвался он и выпалил первое, что в голову пришло: - Слушай, я по делу. Мне тут билеты достались совершенно случайно, к нам театр Виктюка приезжает в центр на праздниках. Может, сходим? На «Саломею»?

– Чё? – крякнула дочка, на мгновение выпав из образа.

– Ну по мотивам Уайлда. Который Оскар.

– Пап, у тебя все в порядке? – с сомнением в голосе спросила Таня.

– Да, конечно. Захотелось время с тобой провести, что такого? Не интересно на Уайлда, можем в филармонию, на Чайковского. Как ты относишься к Петру Ильичу?

– Точно-точно в порядке? Может, тебя твоя Женька бросила?

– Да ну типун тебе на язык! Мне только этой беды не хватало! – замахал свободной рукой Моджеевский. – Ладно, не хочешь – не надо. Можно еще в кино сходить, там как раз фильм про Сафо вышел. Пойдем, пожрем попкорна? Просто отец и дочь, просто поход в кино. И тема абсолютно нормальная для современного человека, да?

– Думаешь?

– Ну конечно, Танюш! Что такого? Я считаю, что мы давно должны были перешагнуть через все эти предрассудки... ну и... близкие люди по большому счету не определяются их полом, правда?

«Господи, бред-то какой...» - мелькнуло в его седой, но все еще привлекательной голове.

– На старости лет ты решил сменить пол? – громко рассмеялась дочка. Неожиданно поняв причину их разговора, она дала волю собственной вредности.

– Ты что! Тогда меня точно Жека бросит, - нервно хохотнул Роман, но все же заставил себя заткнуться и проникновенно выдать самое главное: - В общем, если что, ты это... мой дом всегда для тебя открыт... и я слова тебе не скажу. Мне кажется, очень важно, чтобы ты это знала.

– Я поняла, поняла. Тебе мама звонила?

– Звонила, - обреченно признался Моджеевский.

– Так вот лучше бы ты у нее спросил, с чего она это придумала! – буркнула Таня.

– Она очень... очень... возбуждена была... И что-то спросить оказалось проблематично.

– Ей всегда что-то не так, - вздохнула дочка. – Как думаешь, я такой же стану?

– Не станешь, надеюсь, - честно проговорил Роман, точно помня, что в молодости Нина вела себя совершенно иначе, и подобные ситуации в принципе возникнуть не могли.

«Ты довел!» - возопила она в его голове, уперев руки в боки. Моджеевский даже вздрогнул от реальности картинки и вечно недовольного голоса бывшей и поспешил отмахнуться от столь неприятного видения.

– Так ты не лесбиянка, да? – испытывая некоторое облегчение, уточнил он на всякий случай.

– Нет, папа, нет, - снова хмыкнула Таня и стала прежней – привычным представителем миллениалов, - успокойся. Маму напрягает, что у меня нет партнера, а я всего лишь демисексуальна.

– Чего? – опешил отец, и очки на его носу, кажется, тоже подскочили, вместе с бровями, подлетевшими вверх – рановато успокоился. – Это что еще такое? 

– Ну если доступно… то я не испытываю сексуального влечения ко всему, что движется. Так понятно?

– А к чему испытываешь?

– Когда испытаю, тогда и узнаю.

– Танюш, я, конечно, понимаю, что странно обсуждать эти темы с отцом... мне тоже странно. Но все же... что это значит? Внуки у меня хоть будут когда-нибудь?

– Я у тебя не единственная.

– Тань. Ну я динозавр!

– Вот уж повезло с родителями, - проворчала Таня. – Ну что непонятного? Если я когда-нибудь почувствую к кому-то сильную привязанность, тогда, может, что-то и получится. А просто так мне не интересно.