The Symmetrical Transit
Шрифт:
Гермиона потрясла головой и оторвала взгляд от своих рук, встречаясь глазами с Малфоем.
Он довольно долго, не мигая, сверлил ее взглядом. Гермиона старалась не закрывать веки, но на глаза навернулись слезы, а ей точно не хотелось, чтобы он подумал, будто она расстроена. Поэтому сморгнула выступившую влагу и когда снова сфокусировалась на Малфое, тот уже отвернулся к окну, изучая невидимые ей линии.
– Ты знаешь, некоторые ученые полагают, что в нашем мозгу формируются базовые связи. События, люди, полученный в самом начале нашей жизни опыт. Всё это создает в мозгу ядро, – он сложил вместе два кулака, изображая мозг. Гермиона помнила, как делала то же самое в начальной
– То, что ты узнаЕшь и испытываешь позднее, связано с этим ядром. Оно влияет на всё происходящее с тобой, потому что является основой того, как ты видишь ситуацию и обрабатываешь информацию. Это то, что формирует твою точку зрения, твои представления о мире и в конце концов определяет то, кем ты станешь. Именно поэтому человек, чей отец избивал мать, в итоге тоже будет бить свою жену. А тот, кто в детстве испугался в ванне, пусть даже не помнит об этом, всю жизнь будет бояться воды. Всё связано с ядром. Основой твоего мозга. Основой того, какой будет твоя жизнь. Ты не можешь этого изменить. Ты не можешь изменить того, кто ты есть или как тебя воспитывали. Изменить ядро. Но жизнь может. Жизнь может перекроить ход вещей. Тебе не дано забраться к себе в голову и уничтожить эти связи. Но если с тобой произошло что-то особенное… если ты пережил экстраординарную ситуацию – это ставит в твоем мозгу блок. Вокруг которого связи начинают формироваться заново. И тогда всё меняется. Тогда ты не бьешь свою жену или становишься профессиональным пловцом. Именно тогда ядро становится не таким определяющим.
Он уронил руки, его пальцы застыли, разорвав иллюстрировавшие мысль переплетения. Ладони замерли на коленях, затем переместились на подлокотники, Малфой откинул голову назад на спинку стула. Гермиона молча наблюдала за ним, обдумывая и анализируя услышанное. Его глаза снова прослеживали невидимый узор на окне, и в этот момент он выглядел поразительно одиноко.
– Ты понимаешь, Грейнджер?
Пропустив удар сердца, она кивнула и, прочистив горло, ответила:
– Да.
Он снова затих, а Гермиона слишком задумалась, чтобы обратить на это внимание.
День четырнадцатый; 14:02
– Ты же не говоришь по-польски? – это был не вопрос, скорее мольба.
– Боюсь, что нет.
Они оба стояли на ступенях, ведущих к небольшому домику, где в дверном проеме что-то кричала очень раздраженная женщина. И так активно размахивала руками, что подойди она ближе, запросто могла бы попасть по непрошенным гостям. Глаза ее были широко распахнуты, и это выглядело несколько жутко.
Внезапно женщина развернулась и бросилась обратно в дом. Дверь осталась открытой, и громкие крики, обращенные то ли к ним, то ли к кому-то еще, были отчетливо слышны.
Гермиону бесил языковой барьер. С другой стороны, она не была до конца уверена, что ей хотелось узнать, почему женщина так разозлилась. Они всего лишь упомянули имя, и в тот же момент приветливая улыбка на лице хозяйки дома сменилась жуткой гримасой. Возможно, презрением.
Гермиона вздохнула и мельком посмотрела на своего спутника, но тот с нечитаемым выражением лица смотрел прямо перед собой. Тогда она осмотрела крыльцо, дом, деревья, лужайку. Развернувшись, оглядела две машины, мимо которых они проходили ко входу.
– Не могу поверить, что не выписала марку автомобиля, – пробормотала себе под нос Гермиона, на что Малфой ничего не ответил.
Бросив еще один взгляд в сторону двери и кричащей в глубине дома банши, Гермиона решила изучить машины. Все равно владельцы слишком заняты, чтобы обращать
на нее внимание. К тому же, чем дальше от входа, тем меньше слышны эти визги… и это было просто прекрасно, учитывая то, что у Гермионы уже начал дергаться левый глаз.Несколько минут спустя она сообразила, что громкие звуки сменились шелестом разговора, и когда подняла голову, увидела появившегося на пороге заспанного полуголого мужчину. Как долго Малфой с ним разговаривал, она не знала. Гермиона уже шла по направлению к дому, похрустывая гравием дорожки и пытаясь выглядеть невозмутимо, – ведь хозяин наверняка заметил, как осматривают его автомобили, – когда Малфой развернулся и зашагал ей навстречу.
– Это он? – ответа она не получила, а человек на крыльце что-то взволнованно произнес. – Ма… Он, да?
– Пошли.
Гермиона смерила Малфоя глазами, затем пригляделась к мужчине, – его движения руками становились всё резче и быстрее, - и пришла к выводу, что и вправду пора уходить.
Ей потребовалось пробежаться, чтобы догнать Малфоя, хотя тот торопился не сильно.
– Ты же не ограбил его, ведь так?
Он посмотрел на нее с веселым удивлением:
– А что если и так?
– Господи, Малфой! Ты…
– Расслабься. А то у тебя мозг скоро лопнет.
– Я не…
– Я узнал имя.
– Что? Имя? У этого парня? Как?
– Да, имя.
– Но как ты спросил его?.. Я имею в виду…
– Я ткнул пальцем в машину и сказал Алек Кайзер, тупица. Как еще я мог…
– Сколько раз я…
– …он начал что-то говорить, но упомянул его дважды.
– Упомянул что? Имя? Кто?
Малфой сердито посмотрел на нее:
– Всем всегда приходится разжевывать тебе абсолютно всё…
– Нет, если со мной разговаривают нормально или…
– Оскар ДеЛойд.
– Что? Ты врешь!
Оскар ДеЛойд был помощником Министра… точнее, был им раньше. Гермиона встречала его несколько раз, но год назад тот внезапно исчез.
Ее спутник напрягся.
– Я бы…
– Он мертв!
Усмехнувшись, Малфой начал переходить улицу.
– Скрывается. И он не мертв.
– Скрывается? Но зачем ему это? ДеЛойд…
– Заключил сделку с дьяволом, и не смог выполнить свои обязательства.
– Ты всегда так делаешь? Говоришь загадками? Ты никогда не говоришь прямо, что имеешь в виду.
Малфой смерил ее таким взглядом, что на секунду Гермиона почувствовала себя круглой дурой.
– Я не говорю загадками. Если ты не понимаешь обычного языка…
– Если ты не можешь нормально изъясняться…
– Проще обвинить других в собственной неадекватности?
Гермиона раздраженно фыркнула и дернула Малфоя за руку.
– Я не неадек…
– А еще чертовски грубая!
– Ох, как же это мило! И это мне говорит человек, который пытался меня задушить! Швырнул меня в стену и…
– Да заткнись уже! Мы на улице. Я понимаю…
– Если ты сейчас хоть слово скажешь о моей крови, Малфой, я покажу тебе, что такое грубость, – ткнув в него пальцем, прошипела Гермиона.
Он сбросил ее ладонь и, сверкнув глазами, направился к автобусной остановке.
День пятнадцатый; 23:59
Гермиона была рада, что к проживанию в гостинице прилагался бесплатный ужин, потому что просить деньги у Малфоя она не собиралась. Во время их путешествия она не просила у него ничего – он просто покупал то, что считал нужным, и этого обычно хватало на двоих. Сегодня он ушел один и отсутствовал вот уже несколько часов. И если бы не еда в гостинице, Гермионе пришлось бы поголодать. Но теперь она лежала на своей кровати и даже расстегнула джинсы, чтобы было легче дышать. Конечно, так наедаться не стоило, но очень уж было вкусно.