Тигры Редфернов

Глаза Редферна широко распахнулись.

– Нет! – яростно вскрикнул он. – Не надо мной заниматься! Снимите эту дрянь, и хватит! – он злобно рванул браслет, попытался подняться, но Пегги мягко удержала его на месте.

– Но почему? – удивленно спросил комиссар. – Валентина вылечит вас одним прикосновением, я сам видел...

– Нет!

– Энджел, вас лихорадит, – увещевающе сказала Маргарет. – Вы потеряли немало крови и почти ничего не ели. Успокойтесь, пожалуйста, вы же делаете себе хуже.

– Не смейте меня трогать, – прошелестел пироман, но в его голосе уже почти не было напора. – Она… она испортит! Отнимет у меня…

«Это ж надо так трястись над тем, чем тебя облучило из провала на ту сторону», – подумал Натан, но свои мысли оставил при себе, а вслух сказал:

– Мы разобудем одеял и горячего питья. Но снять с вас браслет сможет только мистер Лонгсдейл. Вам придется поехать в его лабораторию.

– Отлично, – выдавил Энджел. Зубы у него мелко постукивали от озноба. Бреннон вздохнул. Тяжко, наверное, Пегги с ним приходится.

– Ладно. Договорюсь с Лонгсдейлом.

Редферн вытянулся на кушетке и снова закрыл глаза. Он был вконец заморенным, а посторонние люди вокруг явно его раздражали – глаза под веками беспокойно двигались. Маргарет прижалась к нему теснее и обняла крепче, пытаясь согреть.

– Наконец-то вы хоть на минуту оставите меня в покое, – устало пробормотал этот неблагодарный сукин сын. Бреннон хмыкнул и направился к Лонгсдейлу, который вместе с парой полицейских осматривал моряков.

...комиссар произвел неизгладимое впечатление на своих коллег в оцеплении. Он их не винил – успел мельком оценить свое отражение в зеркале: нечасто служитель закона, отправившись на обыск, возвращается в таком виде, словно его выплюнул морской змей после попытки прожевать. Не дав полицейским прийти в себя, Бреннон сразу же отправил одного человека в департамент, одного – в ближайшую больницу, а Джен – за экипажем Лонгсдейла. Еще двое полицейских вместе с Натаном вошли в театр и сейчас заканчивали с опросом доргернцев и составлением поименного списка.

– Сочувствую, – негромко сказал Бреннон, остановившись рядом с Гюнтером.

– Че уж там, – буркнул боцман. Он мрачно, исподлобья глядел на полицейских. – Полоумный ублюдок больше угробил. Теперь что?

– Мы отправим вас в больницу, затем разместим в гостинице, а после того, как вы дадите показания, купим вам билет на поезд до Бресвейн или до любого порта на ваш выбор, – Бройд, конечно, сигарой подавится от таких расходов, но что поделать.

– Показания? – Гюнтер зыркнул на комиссара из-под кустистых бровей. – Эт че ж, вы его ловить собрались?

– Да.

Боцман долго, вдумчиво глядел на Бреннона и наконец изрек:

– Эт да. Эт вы сможете. С ним-то, – он мотнул башкой в сторону Лонгсдейла, – че б не смочь. Но сволочной недоносок вряд ли даст себя повесить.

– Посмотрим, – отозвался комиссар. Мысль о самосуде его не прельщала, но он не мог представить, каким образом ему бы удалось доказать в настоящем суде, что Ройзман, он же Рагнихотри, убил половину экипажа и всех пассажиров "Кайзерштерн".

– Ну что? – спросил он у Лонгсдейла, когда тот закончил с осмотром матросов.

– Они все – люди, – сказал консультант. – Связи с Рагнихотри у них не осталось, так что они вне опасности. По крайней мере, пока.

– Хорошо. Вы сможете избавить Редферна и Пег от браслетов?

– Гммм... разве не стоит сначала его вылечить?

– Мистер пироман не хочет лечиться у нас, он хочет домой, а с браслетом ему туда не добраться.

Лонгсдейл помолчал и осторожно спросил:

– А вы не намерены воспользоваться этой ситуацией, чтобы вернуть мисс Шеридан домой, а мистера Редферна – отправить в тюрьму?

– Нет, – отстраненно ответил Бреннон, – не намерен.

***

Было раннее утро; прозрачный свет лился в кабинет Лонгсдейла сквозь высокие красивые окна. Камин жарко пылал, перед ним, завернутые в теплые одеяла, сидели Пегги и Редферн. У ног девушки лежал пес, похлопывая хвостом по ковру всякий раз, когда она почесывала ему загривок носком ботинка. Консультант склонился над рукой Энджела и изучал через многоугольную лупу узор на браслете. Будь у пиромана силы, он бы сидел, напряженный, как струна; однако, за неимением сил, он ограничился подозрительным взглядом, которым неустанно буравил Лонгсдейла.

– Может, его связать? – тихо спросила Джен.

– Кого именно?

– Обоих, – поразмыслив, ответила ведьма. Комиссар хмыкнул. После загадочной сцены между Лонгсдейлом и Редферном на корабле Бреннон не рискнул оставить их без присмотра. Хотя ему пришлось из-за этого поручить моряков с «Кайзерштерн» заботам Бирна.

"Родственники", – подумал Бреннон. Интересно, в какой степени, раз тот, другой, так хорошо помнит Редферна и явно не питает к нему теплых чувств?

– Это из-за самочки?

– Чего? – вздрогнул Натан.

– Ну, они сцепились из-за нее? – ведьма кивнула на Маргарет.

– Черт их знает, – буркнул Бреннон: эта идея ему не понравилась.

– Вы, люди, странные. Все время делаете какую-то хрень из-за ерунды.

– То есть у ваших, гм, молодых людей, не случается конфликтов из-за девушки? – невольно заинтересовался комиссар.

– Очень редко. Если девушке нравятся двое, а она нравится двоим, то они так и остаются втроем. Не понимаю, что вам мешает делать так же.

Бреннон поперхнулся. Ему даже в голову не приходило, насколько могут отличаться от моральные устои таких, как Джен, от человеческих правил.

– А... но... но как же дети?

– Какие дети?

Комиссар попытался подобрать слова, которыми прилично объяснить это девушке, но Джен беспечно добила его последним выстрелом:

– Вождь клана решает, какая женщина от какого мужчины будет беременеть. Дети должны рождаться от самых сильных и наследовать их лучшие свойства. Разве вы так не делаете?

– Нет, – обалдело выдавил Натан; ведьма озадаченно нахмурилась:

– Тогда зачем вы жените ваших дочерей на мужчинах, которых сами им выбираете? То есть если дело не в рождении сильного потомства, то… то…. то чем вы тогда так недовольны? – Джен непонимающе уставившись на Маргарет и ее пиромана. – Она же нашла себе подходящего мужчину, что вас не устраивает?

Комиссар мог бы перечислять несколько часов, но не находил выражений, в которых мог объяснить ведьме, что юные мисс из приличных семей никоим образом не должны "находить" себе мужчину. Да еще и такого, прости Господи!