Тихие сказки

— Что же это, Кот?

— Тайну, Том. Они все обходятся без Тайны. И я раньше обходился. А теперь не могу. Вот есть сказка про то, как человек тень потерял. А есть правда про то, как все Тайну потеряли.

— И когда же это ты понял, что потерял Тайну?

— Не знаю точно, когда. Но только, глядя на тебя, понял. Вот стал почему-то присматриваться к тебе, следить за тобой. Увидел, как ты часами стоишь, глядя на пустяк какой-то, и весь светишься. И чего это, думаю, он светится?

— Ну а теперь понял?

— Не… не понял. Но я почему-то тебе поверил, Том. Поверил, что что-то есть, что какая-то Тайна есть. У тебя есть, а я ее потерял.

Тому вдруг захотелось погладить его, как когда-то, и назвать старым детским именем «Мурзик», но он удержался.

— Знаешь, у меня у самого сейчас тоска. Я вот совсем не знаю, как выполнить Ее задание…

— Какое задание?

— Да вот, Она велела сделать то, что нужно ушедшему Другу. А я не знаю, что же ему может быть нужно?

Кот вдруг поднял переднюю лапу и застыл в удивлении. А потом сказал:

— Ты узнаешь. Ты найдешь. Только можно я буду с тобой вместе искать?

Том смутился. Ему так часто надо быть одному. Бывают моменты, когда просто нельзя иначе. Вот ведь и сейчас Кот его отвлек, а его Любимая и Скрипач вдруг отдалились куда-то. Правда, они, кажется, всё сказали, что нужно. А все-таки Кот от них отвлёк. Кот? Или этот странный колокольный звон, в котором совсем не было глубоких переливов. Да нет, Кот молодец, Кот ему что-то очень важное сказал. Но все-таки взять его с собой не поиск? Том помолчал, а потом тихо сказал:

— А ты не испугаешься? Не помешаешь мне?

— Нет, не помешаю. Испугаюсь или нет, но тебе не помешаю ни в чем. Понимаешь, до сих пор я любил только самого себя. А теперь я люблю тебя. Хочешь верь, хочешь нет.

— Но я ведь ничего не знаю, — тихо сказал Том.

Они сами не заметили, как очутились в лесу. В большом ночном лесу, над которым загорались звезды. А вот и Оль и рядом с ним тот, кого он когда-то звал Половинкой. Но они молчат. Смотрят на Тома с Котом и молчат. Только тихо кивают. Руками? Ветвями?

— Да, я ничего не знаю, — повторил Том и замер на месте. И вдруг:

А я что-то знаю. А я что-то знаю, А я что-то знаю, Знаю и пою.

— Помпончик?

Кот мягко потерся о руку Тома и прошептал: Вот он вправду знает, потому что не точно знает, потому что не все знает, а что-то… Вот ему я верю.

— Помпончик, ты понимаешь, Она сказала, что я должен сделать то, что нужно нашему ушедшему Другу. Но я ведь совсем не знаю, что я могу сделать.

— А что Белый Заяц делал? — спросил Помпончик.

— Он играл на своей скрипке, которая говорила, что все хорошо. И когда я спросил его, как это он может говорить сейчас, что все хорошо, он ответил, что это Тайна.

— Аа, — сказал Помпончик.

— Что «а»?

— А то, что Тайна — то осталась. Друг ушел, а Тайна осталась. Раньше все видели Друга и никто не видел, что у него есть большущая Тайна. Теперь он ушел, а Тайна-то осталась. Этого другие не видят, а Заяц видит. А это ведь самое главное, что у Друга было и есть.

— Было и есть, — как эхо повторил Том. И вдруг вспомнил того, еще не совсем отделившегося от… Всего. — Мы видим только что — то, а есть еще ВСЁ, но оно не видимо. Так вот почему Белый Заяц говорит «всё хорошо». Хорошо — ВСЁ. То, что всё охватывает, что мы не видим. Мы видим столько ужасного… Но мы не всё видим. А ВСЁ…

— А ВСЁ — это Тайна, — тихо сказал Помпончик.

Том начал волноваться и что-то вспоминать. «Ну да, ты снова забыл их, — сказал Помпончик. — А я всегда помню то, что ты забываешь и забываю то, что ты помнишь. Иди к тем, кто никогда, никогда не теряет Тайны. Они умеют не только хранить, Они умеют еще кормить тайну.

— Как это?

— Как костер кормят. Бросая в него поленья.

И — вот он — костер гномов. Тишина. Господи, какая тишина! Она растет, как Дерево, как Любовь. Она расправляется, как небо. Том оглянулся на Кота. Но Кот… Что это с ним? Он свернулся клубком у Тома на коленях, как только Том уселся на пенёк, и совершенно замер. Будет ли он слышать голоса гномов или нет, это неизвестно, но мешать он точно не будет, он сейчас само спокойствие.

И вот — тихий звон со звезды и в ответ голос первого гнома:

Есть план на небесах, иль все сошлось случайно, Не мне о том судить, забота не моя. Я знаю лишь одно — у Дерева есть Тайна И с ним, как и с тобой, встречаюсь в Тайне я. Пред бездною небес, что всё земное знанье? Откуда мы пришли? Куда уходим мы? Есть Тайна у Души и это — ликованье, Отсутствие концов и выход из тюрьмы.

И вот второй звон и ответ второго: И нечего мечтать о невозможном чуде И строить в небесах загробное жилье — Все есть сейчас и здесь. О только б, только б люди Учились постигать присутствие Твое! Присутствие Твое, когда вокруг — ни звука Когда прибрежный лес дрожит в речной воде, Когда блестит реки далекая излука Присутствие Твое, когда — никто, нигде…

И опять — звон. И — третий голос:

Я только переводчик. Знали б вы, Как мало мне отпущено свободы, Как будто ждет лишенье головы За каждую неточность перевода. Когда бы смерить, сколько нужно мне Немого неотрывного вниманья, Чтобы понять, что зреет в тишине И что звучит в глубинах мирозданья… И сколько нужно тайного труда, Чтоб в слово превратить касанье Духа И то, что молча говорит звезда, Доступным сделать для чьего-то слуха. Когда б вы догадались, сколько зла Скрывается в одной фальшивой ноте, Вы бросили бы все свои дела И стали б помогать моей работе.

Кот приоткрыл один глаз, потом вздохнул, поморгал и закрыл его, а Том стал прислушиваться к четвертому голосу:

Я узнаю, как создаются звезды: Когда земная жизнь сойдет на нет, В бессветный бездне затрепещет воздух И задрожит и замерцает свет. Одна душа пересекла границу, Одна свеча у Бога зажжена… Но вдруг в зрачках бессчетных отразится И станет бесконечностью — одна.