Тимьян и розмарин

– Смотрю, у тебя одни методы воспитания и для кота, и для меня. И это несправедливо хотя бы потому, что на сей раз я ни в чем не виноват. Я рассмеялся оттого, что твой Плут неудачно атаковал стекло, а не оттого, что ты выдала противный, режущий слух ультразвук.

– Ультразвук не может резать слух, олух, – фыркнула девушка. – Оба вы одинаковые, вот и методы борьбы те же.

– Борьбы? Могу я скромно предложить тебе мир и кружку пива?

– Вот как, значит, исчезает романтика из отношений. Сначала пошлые намеки с утра, а к вечеру ты уже и вытерпеть меня на трезвую голову не можешь, – запричитала девушка, перебирая сваленные в кучу вещи. – Или я тебе больше нравлюсь, когда в подпитии? – задала она вопрос с подвохом, пытаясь вытащить платок из-под Лейфура, который, почуяв в ее голосе неладное, решил сдаться и встать. Ри победно улыбнулась и повязала добычу поясом, продевая сквозь петли брюк.

– Пиво-другое еще никому не повредило, – мужчина ловко увернулся от вопроса, в котором надо было либо признать либо опровергнуть ее отношения с алкоголем и то, какой милой она становится после стакана глинтвейна. Соврать, польстить или сказать правду – любой из вариантов ничего хорошего не сулил. Лейфур не собирался дать переиграть себя даже по мелочи.

– Меньше от пива

Пользы бывает,

Чем думают многие;

Чем больше ты пьешь,

Тем меньше покорен

Твой разум тебе.

– Уж кому говорить о нарушении предписаний «Старшей Эдды», так это мне, – заметил мужчина, явно довольный поворотом их разговора в дебри древнескандинавского литературного наследия. – Лучше бы ты за валлийские сказки цеплялась.

Ри только улыбнулась. Дерзни. Лейфур улыбнулся в ответ и отплатил девушке той же монетой:

– С чародейкой не спи,

Пусть она не сжимает

В объятьях тебя.

– Караул, спасайте бедного Лейфура, общественной и политической жизни лишают, есть не дают и спать мешают, – девушка в свободной форме закончила обвинения в свой адрес.

– Вы только посмотрите на нее, даже не отрицает своей ведовской силы, только и потешается…

– Над бедным шкафом здоровым, который заграждает выход, – закончила она фразу и шлепнула его по заднице. – Двигай, Норманнсон, кажется, ты меня приглашал на романтическое свидание в захудалый паб.

– Сразу заметно, что тебя воспитывала улица, Ри. Никакого намека даже на поверхностные знания правил хорошего тона. – Он покачал головой. – Вот не знаю, то ли я с самого начала не рассмотрел в тебе эту из ряда вон выходящую дерзость, то ли это сидение дома превращает тебя в ворчливую троллиху. Пора эвакуировать тебя из сей обители зла.

Мужчина подхватил Рину на руки и перекинул через плечо, как мешок с зерном. Она даже пискнуть не успела, не то что достойно ответить на троллиху. Все колкости задохнулись в возмущении и девушка только проворчала:

– Опусти меня на землю.

– Что, прости, я не расслышал?

Это неприятное чувство, когда твои же приемы оборачиваются против тебя самой. «Так нечестно», – проворчала Ри и скрестила руки на груди, что в ее перевернутом вверх ногами состоянии летучей мыши выглядело весьма комично. Увидь ее Лейфур в таком положении, то и выпустить из рук со смеху мог.

– Кажется, ты хотела о чем-то меня попросить, – в его делано невозмутимом тоне отчетливо слышалось веселье. – Ну же, Ри, это ведь так просто.

– Не мог бы ты опустить меня на землю, – она выдавила из себя жалкую попытку быть вежливой.

– Я думаю, да, это возможно. Только вот волшебного слова не хватает.

«Вот же зараза», – чуть не ответила она, но быстро сообразила, что это не то волшебное слово, которое требует от нее Лейфур и сказала «Пожалуйста».

– Что там с «пожалуйста»? – поинтересовался крайне недогадливый мужчина.

– Поставь меня на землю, пожалуйста, Лейфур.

Он осторожно опустил ее и придержал, пока Ри не преодолела легкое головокружение от смены положения, которое могло закончиться и приземлением на пятую точку.

– Какие мы заботливые, – только девушка слегка отошла, сразу же начала возвращать себе утраченные позиции. – Небось, боишься, что в деревне тебя неправильно поймут, когда заявишься с девицей, переброшенной через плечо.

– Да они мне только спасибо скажут, что я наконец вытащил затворницу из ее лесного логова. А то по селению уже толки идут, что тебя утащил к себе лесной народец. Они ведь знать не знают, что фэйри только таких ворчливых проблем, как Регина Уэллс, не хватало. И так твой кот всей лесной мелочи жизни дает.

– Я и без своего полного имени знаю, что ты невероятно осведомлен о моей скромной персоне, – фыркнула она недовольно, все еще не в состоянии простить рисунки. – И этот кот такой же мой, как и твой.

Лейфур хитро прищурился и попытался схватить девушку за талию.

– Даже не думай! – прокричала Рина, отбиваясь. – Обратно нести меня будешь.

– Как скажешь, моя королева.

Комментарий к The Calm Before The Storm

http://vk.com/doyoubelieveinfaeries

Хештэг к главе #TuR_Calm

========== Sacrifice Music ==========

Sharon Lyons – Sacrifice Music

– Мое дитя! – воскликнула Рианнон. – Остановитесь! Не забирайте его. Стража!

Она кричала, но никто не обращал внимания, будто бы замок в мгновение ока опустел. Преодолевая слабость, Рианнон встала с постели и медленно, то и дело останавливаясь, вышла из комнаты. За дверью не было ни Йоны, ни служанок, а чужеземцев и след простыл. Опираясь о стену и ведомая беспокойством, она отправилась дальше, осторожно спустилась по ступеням и босая, в одной сорочке, простоволосая вышла из башни.

Звездная ночь открыла след конских копыт, уходящий на север, а в несвойственной йольской ночи тишине все еще можно было различить звон металла. То был отзвук чужаков, которые в одну ночь разрушили жизнь Рианнон, изрубили ее своими острыми мечами и топорами. Она, утопая в снегах, сделала еще несколько шагов вперед и замерла не в силах двигаться дальше. Горе сковало ее горло так, что из него не вырывалось даже рыданий, кричать вслед ночным незваным гостям она перестала уже давно, только слезы текли по ее лицу, превращаясь в хрустальные ледяные капли. Она не замечала ничего, кроме собственного несчастья, оно овладело ее мыслями, только черный, усыпанный звездами, горизонт и призрак исчезнувших за ним всадников был сосредоточием ее мира, а оживший в тот миг, когда чужеземцы исчезли, замок казался далеким и нереальным.

– Гври, – прошептала Рианнон и силы оставили ее.

Златокудрый мальчишка лет пяти бежал к ней навстречу, раскрывая маленькие ручки для объятий. Длинный чертог казался бесконечным, мальчонка, перебирая своими маленькими ножками будто бы только отдалялся от нее. Светлое чувство радости сменилось тревогой, сияющий золотом чертог потускнел, и она вспомнила, что ее сына отобрали еще при рождении. Не дано ей увидеть, как он растет, смеется, плачет, разбив коленки.

Рианнон вынырнула из лихорадочного сна на поверхность и оказалась в своей кровати, нарытая шкурами, с влажной повязкой на лбу и пересохшими от жара губами. Гладис, ее верная служанка была рядом, чтобы смочить ее губы и послать за лекарем. Но когда он прибыл, королева опять погрузилась в обманчивые, но такие желанные видения.