Титаник 1912

Мэдди Астор прижалась к мужу, ее лицо было бледным.

– С вами все в порядке, дорогая?
– спросила Мэгги Браун.

Мэдди тайком потрогала низ живота и издала звук "шшшш". Мэгги кивнула с широкой улыбкой.

– Берегите ее, Джон, она - куколка. Будьте сильной, миссис Астор.

Джон Астор обнял ее за плечи:

– Обязательно.

Они последовали за стюардом и через несколько секунд скрылись из виду. Бенджамин Гуггенхайм и его группа поднялись по трапу, за ними последовали Исидор Штраус, основатель компании "Мейсиз", Брюс Исмей, глава компании "Уайт Старт Шиппинг Лайн", Тейеры и графиня де'Ротес.

Находясь на палубе D Дэниелс с усмешкой сказал:

– Даже если мы наберём воду, переборки находятся под этой палубой, и вода не сможет проникнуть дальше.

Мы все в полной безопасности.

– Если только переборки не были пробиты, - сказал Джон.

– О, сэр, я уверен...

Однако он не закончил. Это было невозможно.

Пассажиры устремились в зал ожидания в поисках тепла и человеческого общения. Семьи и пары зарывались под одеяла перед каминами. Некоторые стюарды готовили чай и кофе, расстилали одеяла и говорили тихими, спокойными голосами. Они подавали вино, фрукты и сыры.

– Шотландская дорога - так мы называем дорожку вдоль этой палубы. Это прозвище для него; это самый оживленный проход на корабле, - сказал Дэниелс, когда они спустились ниже. Третий класс и экипаж постоянно находятся на этой дорожке.
– Никто не спешил, а стоял на палубе "Е", растерянный и ошеломленный.
– Здесь мы собираемся, видите ли, в салоне.

Члены экипажа выглядели спокойными и беззаботными, не понимая, что происходит на самом деле. Мысль о том, что судно тонет, была весьма туманной. Пассажиры, разбуженные со своих коек, стояли вокруг, задавая вопросы на других языках; но ответы так и не приходили.

– Вы знаете, что происходит?
– спросил стюард у Дэниелса. Тот посмотрел на всех, кто наблюдал за ним, и вскинул руки: - Что вы слышали? У нас тут просто ужасный бардак.

– У нас нет вестей сверху. Мы пытаемся это выяснить.

– Все вы?

Дэниелс кивнул, его лицо раскраснелось:

– Все мы.

Мы все узнаем и сообщим вам.

Палуба F предназначалась для пассажиров третьего класса, и на ней находились прекрасные турецкие бани, которыми некоторые пользовались. Стюарды успокаивали пассажиров и говорили им, что все в порядке и не нужно ничего предпринимать, кроме как собраться в салонах со спасательными жилетами. Они заверили всех, что это незначительная проблема, но протокол требовал реакции.

Несколько стюардов заблокировали лестницу, чтобы никто из пассажиров третьего класса не смог подняться по ней, но они не мешали большой группе, спускавшейся вниз во главе с Дэниелсом. Вместо этого они с любопытством смотрели на них, гадая, что и зачем они делают.

С этой палубы они спускались по обычной лестнице, так как парадная лестница не простиралась так глубоко.

– Вы не можете спуститься на G. Она затоплена, - сказал стюард, проходя мимо них.

Дэниелс схватил другого стюарда:

– Мы хотим знать, что происходит.

Наверху у нас нет никаких новостей о том, что тут творится.

Вокруг них в столовой стоял третий класс. Женщины плакали, мужчины ругались, требуя рассказать, что происходит. Те, кто не понимал по-английски, были в недоумении.

Стюард вздохнул: - Некоторые из кочегаров заперлись и откачивают воду, чтобы поддерживать свет, чтобы мы могли подавать сигналы бедствия и могли наблюдать, иначе мы оказались бы в кромешной тьме. Боюсь, они останутся там до тех пор, пока корабль не пойдет ко дну. Работники почты пытаются спасти почту и отказываются уходить. Палуба G - сумасшедший дом. Грузовой отсек почты и котлы полностью затоплены.

– Что ж, мы заставим их выйти оттуда и сесть в спасательные шлюпки, - сказала Мэгги. Прежде чем кто-то успел сказать хоть слово, она пошла по коридору. Все последовали за ней.
– Когда этих людей поднимут на борт?

– Как только первый и второй классы будут погружены в спасательные шлюпки, мэм, - ответил Дэниелс.

– Персонал пренебрег учениями по спасательным шлюпкам, - сказала Мэгги, - и это будет столпотворение. Подумайте, сколько времени уйдет на погрузку этих людей, если половина из них не говорит по-английски.

Джон уставился вперед, не двигаясь с места. Перед ним было начало потока морской воды, заливавшей корабль. Он стоял в дюйме воды. Он предложил большинству подождать там и оставаться сухими.

Температура воды составляла двадцать восемь градусов, и она была мучительно холодной, но он шел, пока не погрузился по колени.
– Пойду посмотрю, что происходит.

Через минуту у него онемели пальцы на ногах, а в голени словно вонзились ножи.

Открыв дверь в бассейн с подогревом, он обнаружил, что вместо воды в бассейне, окруженном элегантной мраморной плиткой и декором, навевающим мысли о римских банях, вся комната представляет собой один сплошной бассейн. Его внимание привлекло движение.

Клэр Коттон, ее брат Сэм, Говард и Карл Бер последовали за Джоном.

– Будьте осторожны. Бассейн где-то рядом, и вы можете провалиться под воду. Невозможно узнать, где он находится, - сказал Джон.

– Что это? О нет, туда упали люди?
– спросила Клэр, пробираясь вперед.
– Никто не пришел им на помощь?

– Держитесь стен, - снова предупредил Джон.

На поверхности плавали тела телесного цвета, которые слегка шевелились. У дальнего края сидела фигура с опущенной головой и плакала, ее длинные волосы закрывали лицо, которое едва выступало над водой. Ее тело было погружено в ледяную воду.

Группа прошла вдоль края стены, чтобы добраться до нее.

Свет был тусклым.

– Мы идем. Теперь все в порядке. Вы в безопасности, - сказала Клэр.
– Секунду, и мы будем рядом с вами и найдем для вас что-нибудь теплое.

Она удивлялась, как стюарды могли так пренебрегать своими пассажирами, оставляя их тонуть у бассейна и замерзать в холодной воде. С третьим классом обращались ужасно, подумала она.

– Мы здесь, - позвал Дэниелс.

– Оставайтесь там. Клэр, пожалуйста, вернитесь. Мы можем вытащить ее, - умолял Джон.

Говард заставил себя идти вперед. Ниже колен ледяная вода, словно кинжалы, больно вонзалась в его плоть. Она была настолько холодной, что причиняла боль. Кости словно ломались, а кожу пронизывали страшные боли. Нервы горели и болели, казалось, что их разрывают, раздавливают и колют, причем все одновременно. Говард дрожал от холода и боли.

Как женщина могла сидеть в воде, не кричать и при этом оставаться живой? Почему она была голой, как и все остальные? Как они потеряли свою одежду? Что-то было ужасно не так.