Тьма и свет

Но он не стал действовать привычным способом. А все потому, что тем, кто жил в агентстве, еще не пришел срок умирать. А Проводник никогда не нарушал правила, установленные его госпожой.

— Кто вы? – повторил голос за дверью. – Назовите свое имя.

Проводник прищурил глаза и разглядел собеседника. Им оказался светлый призрак. Некогда этот человек работал дворецким. И вот теперь, после смерти, остался на этом свете, продолжая выполнять привычную работу, которая, кстати, ему нравилась. Жажда жизни удерживала призрака, не позволяла уйти на свет.

— Открой, Аристарх, — произнес Проводник, и призрак за дверью удивленно моргнул.

Имя дворецкого как—то само всплыло в голове служителя смерти. Порой он мог видеть намного больше, чем хотел.

— Я никому не причиню зла, — повторил Проводник. – Я отец Софьи Федоровны Воронцовой, — наконец, представился посланник и спустя несколько секунд дверь, скрипнув, отворилась.

За порогом Проводника ждали. Он увидел призрака в одежде дворецкого, державшего в руке свечу, а за ним девушку с волосами цвета огня. От нее тянуло ведьмовской силой. Тут же стоял старик, одетый в ночную сорочку, в колпаке, забавно нахлобученном на седую голову, и еще кто-то из агентов.

— Вы Федор Воронцов? – спросила рыжая ведьма.

Посланник смерти усмехнулся. Ведьма прищурила глаза, затем вдумчиво проговорила:

— Вы – Проводник. – Она не спрашивала. Она констатировала факт.

— Да, — ответило существо, — но вы можете называть меня даже Федором. Я не против. У меня слишком много имен. Одним больше, одним меньше. – Улыбка тронула его губы. – Нет никакой разницы. И да, я пришел сюда, чтобы поговорить со своей дочерью. Но чувствую, ее здесь нет.

Ведьма даже оживилась. В ее глазах промелькнуло что-то наподобие надежды.

Проводник нахмурился.

— Капа осторожнее! – Прозвучало в тишине, но ведьма лишь отмахнулась от парня, стоявшего рядом, бросив: — Не сейчас! – А затем шагнула к Проводнику.

— Ваша дочь находится в опасности! И не только она. Наши друзья пытаются ее спасти, — выпалила рыжая.

Проводник склонил голову набок. Капа продолжила говорить, быстро объясняя, стараясь излагать все по существу. Девушка, кажется, надеялась, что он поможет. Посланник смерти выслушал сбивчивый рассказ ведьмы, затем покачал головой.

— Я не могу вмешиваться в судьбы живых. Те, кому суждено уйти, уйдут.

— Даже если это ваша дочь? – вдруг спросил смешной старый маг в колпаке.

— Даже если она пытается восстановить справедливость? – поразилась Капа.

Проводник усмехнулся.

— Софья не умрет. Ее имени нет в списках.

Капа облегченно вздохнула и обменялась взглядами с другими агентами. Проводник видел, что ведьма хочет спросить его об остальных своих друзьях, но понимал, что не станет отвечать.

— Когда Софья вернется сюда, передайте ей это, — попросил он и, сунув руку в складки черного плаща, вытащил на свет обычное кольцо. – Скажите, я жду. Нам с ней надо о многом поговорить.

— Вы не поможете? – принимая кольцо, спросила рыжая.

Проводник отрицательно покачал головой. Он не обманул, сказав, что не вмешивается в судьбы живых. Те, кому суждено отправиться за кромку, уйдут. Иного быть не может и не должно. Никто не имеет права ничего менять.

— Какой же вы после этого отец? – спросил один из агентов, стоявших поодаль.

Посланник смерти никак не отреагировал на брошенную в лицо злую фразу.

Отец. Как нелепо и чужеродно звучит это слово. И все же, оно правдиво. У него есть дочь. Только ей не грозит смерть. Другим. Не ей. Проводник знал это отлично, поэтому не чувствовал ни толики волнения. Срок Софьи еще не пришел. Так зачем ему вмешиваться во что-то? Пусть все идет своим чередом. Это правильно.

— Я передам, — произнесла ведьма, когда посланник смерти кивнул ей, прощаясь, и вышел из особняка.

Сделав несколько шагов по дорожке, ведущей к воротам, он принял облик, сотканный из теней, а затем и вовсе растаял, словно утренний туман под лучами пробудившегося солнца.

***

— Вы получили свою плату. Можете идти. – Приоресса пыталась скрыть блеск в глазах, но Михал видел ее волнение. Аллесианец понимал: Гертруде не терпится выпить темную магию Воронцовой и продлить свою никчемную жизнь еще на век. Для приорессы сила Софьи Федоровны была сродни целительному нектару.

Пора, подумал Ворон и направился к выходу из кабинета хозяйки обители. Но прежде, чем уйти, будто опомнившись, он повернулся и протянул руку, подзывая любимца.

— Ваш ворон, — с пониманием произнесла Гертруда, проследив, как птица вспорхнула со стола и перелетела на руку аллесианца. – Мне всегда было интересно, — продолжила женщина, — что такого особенного в этой птице? Но вы ведь не расскажете, не так ли?

Михал отрицательно покачал головой.

— Я иду с вами, — предложила приоресса. – Провожу дорогого гостя.

Брат улыбнулся. Он понимал: Гертруда хочет лично убедиться, что гость покинет обитель. Она ему не доверяет. Будто что-то чувствует. Слишком осторожная, даже удивительно. Обычно те, кто долго живут на свете, становятся излишне уверенны в своем вечном существовании. Но точно не она.

Хитра, подумал Михал. Не зря столько лет живет на свете. Гертруда умна и чрезвычайно опасна. Но тем интереснее будет поймать приорессу, как лису, за хвост. Орден в курсе ее проделок. Не так давно, конечно, узнали. Но без доказательств ее не могут призвать к ответу. В этом и загвоздка. Но еще Михал знает, что не покинет обитель, не выполнив задание ордена.

— Идемте, — приоресса пыталась скрыть свое нетерпение. Все ее внимание сконцентрировалось на аллесианце и она упустила из виду существо, которое осталось в ее кабинете – глаза и уши брата Михала. Зато сам служитель ордена бросил быстрый и осторожный взгляд на стол Гертруды, заметив тень Гаврана, сидевшую на спинке стула, в то время как сам ворон, лишенный тени, расположился на плече хозяина.

Шли молча. Длинный коридор уводил Михала и его опасную спутницу вниз. Уже во дворе они заметили Марию. Сестра обители только начала приходить в себя после обрушенной на нее магии аллесианца. Вид у женщины был такой, что брат Михал понял: не находись он в обществе приорессы, сестра Мария могла бы сделать какую-то глупость, и ему бы пришлось снова использовать свои силы.