Тьма уже внутри
Шрифт:
Он вопросительно поглядел на Лили, чуть склонив голову, и его глаза, удивительно черные, будто дождевое осеннее небо в ночи, сверкнули теплом, а взгляд смягчился.
— Да, — кивнула Лилия, мягко и досель невиданно женственно улыбнувшись. — Прошу тебя, подожди меня внизу.
На секунду замерев над ней горой, Миарх коснулся свёртка кончиками пальцев и вышел, оставив у входа сумку, которую до тех пор держал в руках.
— Лили, да что происходит? Кто он? Что…
На взволнованный голос жены в коридоре показался Родион.
— Розочка…
— Прошу,
Родион обиженно засопел и потопал прочь. В гостиной нарочито громко заработал телевизор, и теперь сестер никто не мог подслушать.
— Роза, я все объясню. Послушай! — свёрток в руках Лили многозначительно закряхтел, грозясь разразиться плачем.
— Это же… — Роза приложила ладонь ко рту. — Господи, Лилия! Это ребенок!
Она не спрашивала. Разве ж уместны тут подобные вопросы? Гораздо важнее понять, откуда у Лили, еще две недели назад не бывшей на сносях, взялось это чудо.
— Откуда? Ты где его взяла?
Мысль, что украла, Роза старательно отметала.
— Он мой, — нежно поглядела Лилия на свёрток. — И мне теперь нужна твоя помощь.
— Конечно, — совсем растерялась Роза, беспомощно кутаясь в халат. — Ну, конечно Лили! Раз так… Раз уж твой… Все вместе вырастим! И я, и Родька поможем!
— Хорошо, — отчего-то бы погрустнела Лилия. — Миарх сомневался, но я знала, что на тебя точно можно положиться.
Слов на это у Розы не нашлось. Вместо этого она переняла протянутый сестрой свёрток с младенцем. Малыш не спал и недовольно заерзал, оказавшись в чужих руках.
— Спасибо, — тихонько, будто бы силясь не срываться на крик и не зареветь в голос, прошептала Лилия, отступив. — Мы не могли оставить его там. Он еще слишком слаб, и привлекает внимание других. А они либо иссушат его за человеческую сущность, либо поглотят.
Но Роза совсем не слушала, глядя в черные, удивительно осмысленные глазки-бусины малыша.
— Ему нужно набраться сил, — продолжала Лили. — Придется набраться. Вот, тут все необходимое, — подняла она сумку у порога. — Мои дневники, деньги… Роза, спасибо тебе!
— Постой, ты о чем? Стой!
Лилия, уже повернув ручку двери, обернулась. В ее синих глазах стояла не просто печаль. Горе. До того необъятное, что сердце у Розы сжалось до боли.
— Куда ты? Объясни же мне толком! Я не понимаю…
— Я не могу остаться. Орден найдет меня. Они уже ищут. И если найдут, ни мне, ни ему не жить. Я должна уйти.
Уйти. Розе хватило ума понять, куда.
— Ты уходишь с ним? Этот Миарх тот, о ком ты говорила? Он…
Назвать его истинную сущность Роза не сумела. Страшно стало. Будто самая жуткая сказка вдруг ожила и неизвестно, бороться с ней из последних сил или же с радостью принять.
— Миарх сможет защитить меня от людей, — улыбнулась Лилия через силу. — Там его мир. Но дитя от других сохранить он не в силах. Малыш должен окрепнуть, иначе его подчинят и поглотят. Пойми! — Лили с мукой в лице ухватилась Розу за плечи. — Он должен вырасти и тогда сможет вернуться. Только
тогда у нас будет шанс! Но сейчас я должна уйти. Это единственный выход!— Но если эти, из Ордена, найдут… Если придут сюда?
Роза даже и не заметила, что телевизор давным-давно стих, а в гостиной стоит звенящая напряженная тишина.
— Не придут. Прочти мои дневники и узнаешь, как уберечься. Ты родишь сегодня. Может, завтра. Миарх сказал. Никто не заподозрит. Документы сделают. След запутается.
— Нужно уходить, — темноглазый так внезапно возник в дверях, что Роза охнула от испуга.
— Да, сейчас, — пролепетала Лилия. — Сейчас, Миарх. Еще немножко…
Глаза ее сверкали маниакальным огнем. Без сомнений, решение оставить дитя было невозможным, сложным и причиняло боль. Эта боль заставляла губы Лилии кривиться в вымученной улыбке и трястись, сдерживая слезы.
Она подошла к Розе. Обняла на прощание аккуратно, не навалившись на ребенка. Поцеловала ее, а затем и дитя.
— Мы с тобой увидимся, — гладила она пальчиками едва наметившийся пушок темных волос на лбу. — Будь сильным, — малыш глядел на мать так, как никто не смотрит. Осмысленно, с осуждением. — Мы встретимся, родной. Обязательно встретимся. Роза, я очень тебя…
Роза лишь моргнула. На долю секунды прикрыла глаза, как все заволокла тьма.
— Лили, стой! — словно из транса выйдя, воскликнула она, озираясь. — Погоди! Мы обязательно что-нибудь…
Тишина.
В прихожей по-прежнему горел свет, и лишь грязные следы на новеньком линолеуме, да закряхтевший младенец на руках говорили, что все это взаправду. Все не выдумка, и уж точно не кошмарный сон, созданный чьей-то больной фантазией.
Глава 13. Побег
Рассказ Розы слушала я, затаив дыхание. И когда последнее слово было сказано, а женщина опустила голову, пряча вновь повлажневшие глаза, я выдохнула, прижав ладонь ко рту.
Ян молчал. Молчали и Роза с Мартой. И даже у меня слова пропали.
Бранов первым поднял голову.
— Так выходит… мама жива? Может быть жива до сих пор? Почему ты молчала?
— Лили просила, — вцепилась Роза в потасканный ежедневник, — она написала, что ты не должен знать! Все, что могла, я тебе отдала. Ты знаешь все о Хранителях Равновесия и Хаосе. Но о том, что внутри… Лили писала, — прижала женщина записи сестры к груди, — что не моя задача рассказать тебе. Ты сам почувствуешь, когда наберёшь силу. Но я надеялась, что ты никогда… Что оно никогда не проснется и…
Роза вновь зашмыгала носом. Бранов со злостью впился в свои и без того взлохмаченные волосы.
— Я мог ее найти. Мог не тратить время на глупые поиски этого Хаоса, мог бы учиться! Быть может, даже обратился бы к Ордену или…
— Ты не понимаешь! — утирала Роза припухшие глаза. — Орден не должен знать ни о тебе, ни о Лили! Они уничтожат тебя или запрут до конца дней! Я не позволю!
Марта шумно выдохнула, заерзав. Поднялась и, будто ей зябко в одночасье стало, обхватила себя за плечи и подошла к окну.