Тьма уже внутри

Развернувшись к нам лицом и припав плечом к оконной раме, Ян теперь уже без малейшего стеснения выдохнул прямо перед собой.

— Прошу, продолжайте беседу, — словно дирижер махнул он рукой, и искорки сорвались с края тлеющей сигареты и вмиг погасли. — О чем вы говорили? Кажется, ты зазывал ее в свой уютный мирок? — уставился аспирант на императора.

— Подслушивал? — разъярилась я. — Бранов, да ты совсем уже…?

— Это Джахо, — не дал Ян до конца моему потоку возмущений излиться. — Передавать мне каждое слово вашего голубиного воркования я не просил. То еще удовольствие, знаешь ли.

— Ага, не просил, как же, — с недовольством помахала я перед носом рукой, разгоняя новую порцию дыма. — Слушай, какая муха тебя…

— Почему ты счел мое предложение об охране Создательницы самонадеянным? — на сей раз перебил меня Айтер, уставившись на Яна.

— Потому что защитить ее от Черного Пса ты не сможешь.

— Откуда такая уверенность? — сложил руки на груди император.

— Оттуда, — снова затянулся Ян, и его плечи дрогнули, а из груди вырвался кашель. — Не по тебе… кхе… задачка. Кхе!

Я едва руками не всплеснула. Давится ведь! Стоит и давится! Ну что за показуха детсадовская?

— Постой, — чуть развернул голову Айтер, улыбнувшись, но каждый мускул его тела напрягся, словно мужчина к атаке приготовился, — а уж не ты ли взял на себя славную ответственность ограждать… Мику, — с видимым трудом выдавил он, — ото всех невзгод?

Император, мягко засмеявшись, протянул руку, чтобы похлопать все еще кашляющего Яна по спине. И столько в этом легком движении было превосходства, что Бранов, вмиг ощетинившись, выставил ладонь перед собой.

— Может, и взял такую ответственность. Тебе-то какая забота?

— Никакой, — протянул император, с жалостью качая головой. — Но ты говоришь, что защитить Создателя от Хаоса мне не под силу. Спорить не стану, но чем ты можешь быть полезен? Уж прости, но я не вижу у тебя ни армии, ни магитворцев. Укротитель, что по праву должен возобладать над темной силой в тебе, слаб и немощен. Возможно, — выставил перед собой палец Айтер, заметив, что аспирант приоткрыл рот, — крылатая старуха сумеет помочь, как и обещала. Но пока… Что ты можешь предложить, кроме громких слов?

Ян замер, нахохлился. Я и сама замерла в ожидании, не сводя с него глаз. Хотелось выкрикнуть, перечислить все его заслуги и многочисленные достоинства, но я молчала. Понимала, что это не моя битва. И не мне за аспиранта ответ держать.

Бранов кашлянул еще раз напоследок. Даже не потрудившись затушить окурок, швырнул его через плечо в темноту окна и, глянув на Айтера исподлобья, с болезненной хрипотцой выдал:

— Все. Я отдам все, чтобы уберечь Мику.

Вот так просто. Отдам все. В голосе Яна и ноты сомнения не было. Сердце же у меня будто с ума сошло. Или ему попросту биться надоело? За две с половиной секунды весь выданный на жизнь лимит отстучать решило?

— Ты… что… — губы ссохлись, а в горле целая пустыня образовалась.

Я совершенно некстати закашлялась.

— Идемте, Создательница. Здесь невыносимо холодно и дурно пахнет, — с заботливой миной на лице попытался взять меня под локоть Айтер, но я не далась.

Взбрыкнула, аки кобылица молодая. Да и в ушах шумело так, словно у меня по артериям не кровь, а целый табун несется.

— Ты же сказал, что не знаешь, чего хочешь, — не отрывала я взгляда от Яна. — Ты же утром сказал, что я тебе как собаке пятая нога!

— Любишь ты фантазировать, Маша, — в ответ почему-то тоже разозлился Бранов. — Не говорил я такого! Просто сказал… — он сделал неровный вдох, будто его озноб забил. — Я от своих слов не отказываюсь. Быть вместе нам нельзя. Но это не мешает мне… — и смолк, вновь поежившись.

Нервно переступив с ноги на ногу, я сглотнула ком в горле. Тоже молчала, хотя внутренний голос то вопил благим матом, то срывался на шепот и стенания.

«Не мешает… что? — так и хотелось бросить слова аспиранту в лицо. — Не мешает издеваться надо мной? Метод кнута и пряника, Ян Викторович? Это вас возбуждает?»

Утвердительно отвечая на свои же безмолвные вопросы, я все больше вязла в болоте, задыхаясь от отчаяния и боли.

Если Яну и впрямь доставляет удовольствие то приспускать поводок, то вновь тянуть меня за собой на буксире, вынуждена буду его разочаровать. Подобные «выгулы», с успехом заменяющие шоковую терапию, не для меня. Даже если и захочу, даже если и начну получать удовольствие от извращенной игры, долго все равно не протяну. Сердечко не сдюжит. Лопнет, как банка стеклянная на морозе, после очередного «люблю-не люблю», и поминай, как звали.

Но подтверждать или опровергать мои домыслы было некому. Ян упорно молчал и лишь таращился на меня. Ветер трепал его одежду, взлохмачивал и без того торчащие патлы, заставлял ежиться, но ни звука выбить не мог.

Черт побери, глупый ты аспирант, почему ты молчишь?!

— Твое стремление отдать все, похвально, Ян, — заговорил Айтер, заставив меня вздрогнуть. — Но ты, верно, забыл… Ты порождение Хаоса. Чем ты отличаешься от Черного Пса и ему подобных?

— Я не иссушаю, — вмиг выйдя из оцепенения, сухо ответил Бранов. — Не захватываю. Еще примеры привести?

— Не нужно. Все сказано верно. Но это ведь лишь пока, — вздохнул император. — Ты хороший человек, Ян. Я вижу это. Но то, что внутри, все равно рано или поздно тебя захватит. Поработит и изменит навсегда. Хотелось бы верить, что, будучи в здравом уме, ты сделаешь верный выбор. А главное, позволишь сделать выбор… Мике. Если уж действительно она настолько тебе дорога.

Ян спешно сунул руки в карманы.

— Я же сказал, что никому не позволю причинить ей вред, — и глянул на меня. Я даже в полутьме его взгляд почуяла.

— Тогда попытайся меня простить, за то, что я сделаю с тобой, если вред ей причинишь ты. Вернее, — совсем посуровело узкое загорелое лицо императора, — когда причинишь. Увы, это неизбежно.

Ян издал короткий смешок и встряхнулся.

— Неизбежно, говоришь? — сделал он шаг к императору, вынув руки из карманов. — А тебе-то откуда знать? Ты ведь выдумка. Как бы тебе ни хотелось, ты всего лишь фантазия. Персонаж. Ты знаешь, на что способны люди? Настоящие, живые…

— Довольно, — тихо проговорила я под бешеный стук крови в висках. Не хватало еще, чтобы Бранище с императором в рукопашном бою схлестнулись. — Успокойтесь оба. Никто ни с кем ничего не сделает. Мут поможет Яну справиться с Хаосом, и Ян переправит всех в материю. Это решено. И это не обсуждается, — я толкнула ладонью дверь и обернулась напоследок. — И ваше предложение, Айтер… Извините, но принять я его не могу. Вам придется вернуться в свой мир без меня, — и вышла. Точнее, сбежала.