Том 1. Стихотворения 1906-1920

Весна в вагоне

Встают, встают за дымкой синей Зеленые холмы. В траве, как прежде, маргаритки, И чьи-то глазки у калитки… Но этой сказки героини Апрельские — не мы! Ты улыбнулась нам, Мария, (Ты улыбалась снам!) Твой лик, прозрачней анемоны, Мы помним в пламени короны… Но этой встречи феерия Апрельская — не нам!

Гурзуф, 1 мая 1911

В сквере

Пылают щеки на ветру. Он выбран, он король! Бежит, зовет меня в игру. «Я все игрушки соберу, Ну, мамочка, позволь!» «Еще простудишься!» — «Ну да!» Как дикие бежим. Разгорячились, — не беда, Уж подружились навсегда Мы с мальчиком чужим. «Ты рисовать умеешь?» — «Нет, А трудно?» — «Вот так труд! Я нарисую твой портрет». «А рассказать тебе секрет?» «Скорей, меня зовут!» «Не разболтаешь? Поклянись!» Приоткрывает рот, Остановился, смотрит вниз: «Ужасно стыдно, отвернись! Ты лучше всех, — ну вот». Уж солнце скрылось на песке, Бледнеют облака, Шумят деревья вдалеке… О, почему в моей руке Не Колина рука!

После гостей

Вот и уходят. Запели вдали Жалобным скрипом ворота. Грустная, грустная нота… Вот и ушли. Мама сережки сняла, — почему? И отстегнула браслеты, Спрятала в шкафчик конфеты, Точно в тюрьму. Красную мебель, отраду детей, Мама в чехлы одевает… Это всегда так бывает После гостей!

Конец сказки

«Тает царевна, как свечка, Руки сложила крестом, На золотое колечко Грустно глядит». — «А потом?» «Вдруг за оградою — трубы! Рыцарь летит со щитом. Расцеловал ее в губы, К сердцу прижал». — «А потом?» «Свадьбу сыграли на диво В замке ее золотом. Время проводят счастливо, Деток растят». — «А потом?»

Болезнь

«Полюбился ландыш белый Одинокой резеде. Что зеваешь?» — «Надоело!» «Где болит?» — «Нигде!» «Забавлял ее на грядке Болтовнею красный мак. Что надулся?» — «Ландыш гадкий!» «Почему?» — «Да так!» «Видно счастье в этом маке, Быть у красного в плену!.. Что смеешься?» — «Волен всякий!» «Баловник!» — «Да ну?» «Полюбился он невольно Одинокой резеде. Что вздыхаешь?» — «Мама, больно!» «Где болит?» — «Везде!»

В сонном царстве

Скрипнуло… В темной кладовке Крысы поджали хвосты. Две золотистых головки, Шепот: «Ты спишь?» — «Нет, а ты?» Вот задремала и свечка, Дремлет в графине вода. Два беспокойных сердечка, Шепот: «Уйдем!» — «А куда?» Добрые очи Страдальца Грустно глядят с высоты. Два голубых одеяльца, Шепот: «Ты спишь?» — «Нет, а ты?»

Бабушкин внучек

Сереже

Шпагу, смеясь, подвесил, Люстру потрогал — звон… Маленький мальчик весел: Бабушкин внучек он! Скучно играть в портретной, Девичья ждет, балкон. Комнаты нет запретной: Бабушкин внучек он! Если в гостиной странной Жутко ему колонн, Может уснуть в диванной: Бабушкин внучек он! Светлый меж темных кресел Мальчику снится сон. Мальчик и сонный весел: Бабушкин внучек он!

Коктебель, 13 мая 1911

Венера

Сереже

1

В небо ручонками тянется, Строит в песке купола… Нежно вечерняя странница В небо его позвала. Пусть на земле увядание, Над колыбелькою крест! Мальчик ушел на свидание С самою нежной из звезд.

2

Ах, недаром лучше хлеба Жадным глазкам балаган. Темнокудрый мальчуган, Он недаром смотрит в небо! По душе ему курган, Воля, поле, даль без меры… Он рожден в лучах Венеры, Голубой звезды цыган.

Коктебель, 18 мая 1911

Контрабандисты и бандиты

Сереже

Он после книги весь усталый, Его пугает темнота… Но это вздор! Его мечта — Контрабандисты и кинжалы. На наши ровные места Глядит в окно глазами серны. Контрабандисты и таверны Его любимая мечта. Он странно-дик, ему из школы Не ждать похвального листа. Что бедный лист, когда мечта — Контрабандисты и пистолы! Что все мирское суета Пусть говорит аббат сердитый, — Контрабандисты и бандиты Его единая мечта!

Коктебель, Змеиный грот. 1911

Рождественская дама

Серый ослик твой ступает прямо, Не страшны ему ни бездна, ни река… Милая Рождественская дама, Увези меня с собою в облака! Я для ослика достану хлеба, (Не увидят, не услышат, — я легка!) Я игрушек не возьму на небо… Увези меня с собою в облака! Из кладовки, чуть задремлет мама, Я для ослика достану молока. Милая Рождественская дама, Увези меня с собою в облака!

Белоснежка

Александру Давидовичу Топольскому

Спит Белоснежка в хрустальном гробу. Карлики горько рыдают, малютки. Из незабудок веночек на лбу И на груди незабудки. Ворон — печальный сидит на дубу. Спит Белоснежка в хрустальном гробу. Плачется карлик в смешном колпаке, Плачется: «Плохо ее берегли мы!» Белую ленту сжимает в руке Маленький карлик любимый. Средний — печальный играет в трубу. Спит Белоснежка в хрустальном гробу. Старший у гроба стоит на часах, Смотрит и ждет, не мелькнет ли усмешка. Спит Белоснежка с венком в волосах, Не оживет Белоснежка! Ворон — печальный сидит на дубу. Спит Белоснежка в хрустальном гробу.

Детский день

Утро… По утрам мы Пасмурны всегда. Лучшие года Отравляют гаммы. Ждет опасный путь, Бой и бриллианты, — Скучные диктанты Не дают вздохнуть! Сумерки… К вечерне Слышен дальний звон. Но не доплетен Наш венец из терний. Слышится: «раз, два!» И летят из детской Песенки немецкой Глупые слова.