Том 1. Стихотворения, статьи, наброски 1834-1849

<Отрывки>

<1>

Не раз почешет он затылок, Не раз себе ударит в лоб, При виде девок и бутылок, Кутить он снова

<2>

Полуэкспромт — полуработа, Где всё ж под лаком остроты Заметны жилочки <?> <и> пота Неистребимые следы

<3>

[Но всё изменится — приеду Я к вам философом, друзья]

<4>

[Ты помнишь ли, Ефремыч благодатный, Как в Риме мы с тобой по вечерам Беседой нашей, светской и приятной]

«На Альбанских горах — что за дьявол такой?..»

На Альбанских горах — что за дьявол такой? — Собрались и нависли туманы; Разгуляться хотят молодецкой грозой, Затопить города и поляны. С африканской степи на широкой груди Через море примчал их сирокко; — Дальше мне не летать, хоть и здесь благодать, — Молвил он да вернулся в Марокко. На Альбанских горах, в башмачках да в очках — Вижу — два forestiero [76] гуляют; Им твердит чичерон [77] : «Здесь родился Катон!» Скажут: «Si?» [78] , отойдут да зевают. Хоть они не сыны той смешной стороны. Что зовут: Inghiltrissa [79] , но всё же «Север — край наш родной, край холодный, сырой» — На любой напечатано роже. Двое их; первый толст; цвет лица — старый холст; Кривоног и высокого роста, — А второй, сибарит, слоем жира облит, Как кусочек capretto arrosto [80] . Эх ты, старый вулкан! был ты силен и рьян — И сверкал и гремел в свое время; Но замолк и потух — и под заступ и плуг Преклонил ты послушное темя. За три тысячи лет о тебе вести нет; Схоронил ты суровое пламя, Но проснись, взговори, горным пеплом дохни, Разверни ты кровавое знамя. Для незваных гостей ты себя не жалей, Угости их, старик мой, на славу! И навстречу друзьям по широким холмам Покати красногрудую лаву! О, тогда! господа — оробев и глаза Растопырив — куда твои плошки! Контенанс потеряв, в панталоны… Навострят неуклюжие ножки — Двадцать раз упадут, нос и… разобьют, Задыхаясь, не взвидевши света; И, примчавшись домой, отведут страх такой Разве 5-й бутылкой орвьето.

76

иностранца (итал.).

77

проводник (итал.).

78

Да? (итал.)

79

Англия (итал.;шутливое, вместо «Inghilterra»).

80

Жареного козленка (итал.).

<М.В. Белинской>

Отец твой, поп-бездельник, Облопавшись кутьи, Зачал тебя в сочельник От гнусной попадьи. Хоть и рожден болваном, Пошел однако впрок На масле конопляном Взлелеянный цветок. . И что ж? теперь наш пастырь, Наш гений, наш пророк Кладет на брюхо пластырь И греет ей пупок!

<Послание Белинского к Достоевскому>

Витязь горестной фигуры ^* , Достоевский, милый пыщ, На носу литературы Рдеешь ты, как новый прыщ. Хоть ты юный литератор, Но в восторг уж всех поверг: Тебя знает император ^* , Уважает Лейхтенберг, За тобой султан турецкий Скоро вышлет визирей. Но когда на раут светский, Перед сонмище князей, Ставши мифом и вопросом, Пал чухонскою звездой И моргнул курносым носом Перед русой красотой, Как трагически недвижно Ты смотрел на сей предмет И чуть-чуть скоропостижно Не погиб во цвете лет. ^* С высоты такой завидной, Слух к мольбе моей склоня, Брось свой взор пепеловидный, Брось, великий, на меня! Ради будущих хвалений (Крайность, видишь, велика) Из неизданных творений Удели не «Двойника». Буду нянчиться с тобою, Поступлю я, как подлец, Обведу тебя каймою ^* , Помещу тебя в конец.

Поэмы

Стенo Драматическая поэма

Счастлив, кто с юношеских дней ^* ,

Живыми чувствами убогой,

Идет проселочной дорогой

К мечте таинственной своей etc.

Языков.

But we, who name ourselves its sovereigns we ^*

Half dust, half deity, alive unfit

To sink or soar, with our mix’d essence make

A conflict of its elements and breathe.

The breath of degradation and of prides…etc.

Manfred. Byron [81]

81

Но мы, называющие себя его властителями, мы, Наполовину прах, наполовину божество, не способные при жизни Погружаться или парить, вызываем своею смешанной сущностью Столкновения его элементов и выдыхаем Дыхание вырождения и гордыни…

и т. д. Манфред. Байрон (англ.).

…fly; while thou’rt bless’d and free… ^*

Shakespeare. Timon of Athens [82]

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Стено.

Антонио, монах.

Джакоппо, рыбак.

Риензи, доктор.

Джулиа, сестра Джакоппо.

Маттео, слуга Стено.

82

…беги; пока ты счастлив и свободен…

Шекспир. Тимон Афинский (англ.).

Действие в Риме.

Действие первое

Сцена I

Ночь. Колизей.

Стено (один)

Божественная ночь!.. Луна взошла; Печально смотрит на седыестены, Покрыв их серебристой дымкой света. Как все молчит! О, верю я, что ночью Природа молится творцу… Какая ночь! Там вдалеке сребрится Тибр; над ним Таинственно склонились кипарисы, Колебля серебристыми листами… И Рим лежит, как саваном покрыт; Там все мертво и пусто, как в могиле; А здесь угрюмо дремлет Колизей, Чернеясь на лазури темной неба! . Прошли века над Римом чередой Безмолвной и кровавой; и стирала Их хладная рука всё то, что он хотел Оставить нам в залог своей могучей, Великой силы… Но остался ты, Мой Колизей!.. Священная стена! Ты сложена рукою римлян; здесь Стекались властелины мира, И своды вековые Колизея Тряслись под ними… между тем как в цирке, Бледнея, молча умирал гладиатор Или, стоная, — раб, под лапой льва. И любо было римскому народу, И в бешеном веселье он шумел… Теперь — как тихо здесь! В пыли Высокая работа человека! [Ленивый лазарони равнодушно ^* Проходит мимо, песню напевая, И смуглый кондоттиери здесь лежит ^* , С ножом в руке и ночи выжидая.] . . Быть может, Чрез двести лет придет твоя пора, Мой древний Колизей, — и ты падешь Под тяжкою рукой веков… как старый, Столетний дуб под топором. Тогда Сюда придут из чуждых, дальних стран Потомки любопытные толпой Взглянут на дивные твои останки И скажут: «Здесь был чудный храм. Его Воздвигнул Рим, и многие века Стоял он, время презирая. Здесь, Да, здесь был Колизей»…

Мгновение молчания.

Передо мной, как в сумрачном виденье, Встает бессмертный Рим, со всем, что было В нем грозного и дивного. Вот Рим! Он развернул могучею рукою Передо мною свою жизнь; двенадцать Столетий был он богом мира. Много, О, много крови на страницах жизни Твоей, о Рим! но чудной, вечной славой Они озарены, и Рим исчез! о, много С ним чудного погребено!.. Мне больно; Мне душно; сердце сжалось; голова Горит… О, для чего нам жизнь дана? Как сон пустой, как легкое виденье, Рим перешел… и мы исчезнем так же, Не оставляя ничего за нами, Как слабый свет луны, когда, скользя По глади вод, он быстро исчезает, Когда найдет на нее туча…О! Что значит жизнь? что значит смерть? Тебя Я, небо, вопрошаю, но молчишь Ты, ясное, в величии холодном! ^* Мне умереть! зачем же было жить? А я мечтал о славе… о безумный! Скажи, что нужды в том, что, может быть, Найдешь ты место в памяти потомков, Как в бездне звук! Меня, меня, Кипящего надеждой и отвагой, Вскормила ль мать на пищу червякам?.. Да, эта мысль меня теснит и давит: Мгновение — и грудь, в которой часто Так много дивного и сильного бывает, Вдруг замолчит — на вечность! Грустно! Грустно!.. Быть так… ничем… явиться и исчезнуть, Как на воде волнистый круг… и люди — Смешно — гордятся своим бедным, Пустым умом, существованьем жалким И требуют почтенья от такой же Ничтожной грязи, как они… Но, Стено, Что за могилой?.. Когда я был молод, Я свято верил в бога; часто слушал Слова святые в храме; верил я. Меня судьба возненавидела, — и долго Боролся я с моим врагом ужасным… Но, наконец, я пал; тогда вокруг [Меня всё стало иначе… мне тяжко,] Мне грустно было веру потерять, Но что-то мощно мне из сердца Ее с любовью вырвало… и я Моей судьбе неумолимой Отдался в руки… с этих пор Я часто думал возвратить молитвой ^* Огонь и жизнь в мою холодную Нагую душу… Нет, вотще! Во мне Иссохло сердце и глаза! Уж поздно! . Я сделал шаг, и вдруг за мною тяжко Низринулась скала — и преградила Мне шаг назад: и я пошел вперед, Пусть сбудется, чему должно! Вперед!

Минута молчания.

Мне дурно, сердце ноет… всё темнеет… Вокруг меня… О… Стено… это смерть!

(Падает без чувств.)

За сценой слышен голос Джулии, она поет:

Тихо солнце над водами ^* Закатилось. Под окном Кто-то стукнул и тайком Ярко-черными очами Заглянул в мое окно… Я ждала тебя давно!

(Входят Джулиа и Джакоппо.)

Джулиа

Кто здесь лежит, о боже!

Джакоппо

Где?

Джулиа

Мадонна! Как бледен он!

Джакоппо

Он умер.

Джулиа

Нет, о нет! Смотри, смотри… он дышит! На челе Холодный пот… уста полураскрыты. Джакоппо…

Джакоппо

Джулиа?

Джулиа

Наш дом так близок; Мой друг… снесем его туда…

(Джакоппо поднял Стено.)

Джулиа

Но тише Бери его. Ты видишь, он так слаб… В очах нет жизни…

Джакоппо

Пойдем… он легок…

Джулиа

Как чудно бледен он; луна Сияет прямо ему в очи… Боже, Как холодно его чело…