Том 1. Стихотворения, статьи, наброски 1834-1849

1-й голос

Тайна свершилась. Молчанье! Молчанье!

Конец.

Поп

[Смиренный сочинитель сказки ceй]

В иных местах поделал варианты

Для дам, известных строгостью своей,

Но любящих подобные куранты. ^*

I

Бывало, я писал стихи — для славы, И те стихи, в невинности моей, Я в божий мир пускал не без приправы «Глубоких и значительных» идей… Теперь пишу для собственной забавы Без прежних притязаний и затей — И подражать намерен я свирепо Всем… я на днях читал Pucelleи Beppo.

II

Хоть стих иной не слишком выйдет верен, Не стану я копаться над стихом; К чему, скажите мне на милость? Скверен Мой слог — зато как вольно под пером Кипят слова… внимайте ж! я намерен — Предупредив читательниц о том — Предаться (грязная [85] во мне природа!) Похабностям [86] различнейшего рода.

III

85

легкая

86

Любезностям

Читатели найдутся. Не бесплодной, Не суетной работой занят я. Меня прочтет Панаев благородный И Веверов любезная семья; Белинский посвятит мне час свободный, И Комаров понюхает меня… Языков сам столь влажной, столь приятной Меня почтит улыбкой благодатной.

IV

[Ну — к делу! Начинайся, пышный эпос, — Пою попа соседа, попадью, Ее сестру… Вы скажете: «Нелепо-с Воспеть попов»… но я попов пою; Предмет достойный эпоса — не репа-с В наш подлый век… но что я говорю? И мне ли, мне ль при жизни Комаришки ^* В политику пускаться, вроде Жижки?]

V

Итак, друзья, я жил тогда на даче, В чухонскойдеревушке, с давних пор Любимой немцами…Такой удаче Смеетесь вы… Что делать! Мой позор Я сам глубоко чувствовал — тем паче, Что ничего внимательный мой взор Не мог открыть в числе супруг и дочек Похожего на лакомый кусочек.

VI

Вокруг меня — всё жил народ известный: Столичных немцев цвет и сок. Во мне При виде каждой рожи глупо-честной ^* Кипела желчь. Как русский — не вполне Люблю я Честность… Немок пол прелестный Я жаловал когда-то… но оне На уксусе настоенные розы… И холодны, как ранние морозы.

VII

И я скучал, зевал и падал духом. Соседом у меня в деревне той Был — кто же? поп, покрытый жирным пухом, С намасленной, коротенькой косой, С засаленным и ненасытным брюхом. Попов я презираю всей душой… Но иногда — томим несносной скукой — Травил его моей легавой сукой.

VIII

Но поп — не поп без попадьи трупёрдой, Откормленной, дебелой… Признаюсь, Я человек и грешный и нетвердый И всякому соблазну поддаюсь. Перед иной красавицею гордой Склоняюсь я — но всё ж я не стыжусь Вам объявить (известно, люди слабы…): Люблю я мясо доброй русской бабы.

IX

А моего соседушки супруга Была ходячий пуховик — ей-ей… У вашего чувствительного друга Явилось тотчас множество затей; Сошелся я с попом — и спился с круга Любезный поп по милости моей; И вот — пока сожитель не проспится, В блаженстве я тону, как говорится.

X

Так что ж?.. скажите мне, какое право Имеем мы смеятьсянад таким Блаженством? Люди неразумны, право. В ребяческие годы мы хотим Любви «святой, возвышенной» — направо, Налево мы бросаемся… кутим… Потом, угомонившись понемногу, Кого-нибудь <…> — и слава богу! [87]

87

Мы с кем-нибудь живем Кого-нибудь мы любим, слава богу.

XI

Но Пифагор, Сенека и Булгарин И прочие философы толпой Кричат, что человек неблагодарен, Забывчив… вообще подлец большой… Действительно: как сущий русский барин, Я начал над злосчастной попадьей Подтрунивать… и на мою победу Сам намекал почтенному соседу.

XII

Но мой сосед был человек беспечный. Он сытый стол и доброе вино Предпочитал «любови скоротечной», Храпел — как нам храпеть не суждено. Уж я хотел, томим бесчеловечной Веселостью, во всем сознаться… но Внезапная случилась остановка: Друзья… к попу приехала золовка.

XIII

Сестра моей любовницы дебелой — В разгаре жизни пышной, молодой, О господи! — была подобна спелой, Душистой дыне, на степи родной Созревшей в жаркий день. Оторопелый, Я на нее глядел — и всей душой, Любуясь этим телом полным, сочным, Я предавался замыслам порочным.

XIV

Стан девственный, под черными бровями Глаза большие, звонкий голосок, За молодыми, влажными губами Жемчужины — не зубки, свежих щек Румянец, ямки на щеках, местами Под белой, тонкой кожицей жирок — Всё в ней дышало силой и здоровьем… Здоровьем, правда, несколько коровьим.

XV

Я некогда любил всё «неземное», Теперь — напротив — более всего Меня пленяет смелое, живое, Веселое… земноесущество. Таилось что-то сладострастно-злое В улыбке милой Саши… [88] Сверх того Короткий нос с открытыми ноздрями Не даром обожаем <…> [89]

XVI

Я начал волочиться так ужасно, Как никогда — ни прежде, ни потом Не волочился… даже слишком страстно. Она дичилась долго — но с трудом Всего достигнешь… и пошли прекрасно Мои делишки… вот — я стал о том Мечтать: когда и как?.. Вопрос понятный, Естественный… и очень деликатный.

88

Мою поповну звали Сашей,

89

Шалунами.

XVII

Уж мне случалось, пользуясь молчаньем, К ее лицу придвинуться слегка — И чувствовать, как под моим лобзаньем Краснея, разгоралася щека… И губы сохли… трепетным дыханьем Менялись мы так медленно… пока… Но тут напротив воли, небольшую — Увы! — поставить должен запятую.

XVIII

Все женщины в любви чертовски чутки… (Оно понятно: женщина — раба.) И попадья злодейка наши шутки Пронюхала, как ни была глупа. Она почла, не тратив ни минутки, За нужное — уведомить попа… Но как она надулась — правый боже! Поп отвечал: «<…> ее? Так что же!» [90]

90

Зевая, поп ответил ей: «Так что же?»

XIX

Но с той поры не знали мы покоя От попадьи… Теперь, читатель мой, Ввести я должен нового героя. И впрямь: он был недюжинный «герой», «До тонкости» постигший тайны «строя», «Кадетина», «служака затяжной» (Так лестно выражался сам Паскевич О нем) — поручик Пантелей Чубкевич.

XX

Его никто не вздумал бы Ловласом Назвать… огромный грушевидный нос Торчал среди лица, вином и квасом Раздутого… он был и рыж и кос — И говорил глухим и сиплым басом: Ну, словом: настоящий малоросс! Я б мог сказать, что был он глуп как мерин Но лошадь обижать я не намерен.