Том 1. Стихотворения

По дебрям папоротника Через гнилую гать Шли три отважных плотника Жилища воздвигать. Размашисто, уверенно Летел топор с плеча, Чтоб выстроить три терема До первого луча. На лист кувшинки рядышком Присев, царевны их Обмахивались ландышем От комаров ночных. И тоненько, по-девичьи, Просили все втроем: — Давай, давай, царевичи, Мы новоселья ждем! 1960

* * *

Надоело мне в квартире Пыльный фикус поливать. Я уйду на все четыре Сам себе повелевать. Счастье — это не привычка, Не привычка, нет — не то! Вылетает электричка Из зеленого депо. Или попросту из бора Лично мне трубит она: — Милый мой, я за тобою — Есть местечко у окна. Северянин, Лось, Тайнинка, Вот и Софрино — сойдем. Другом мне теперь тропинка И вода — поводырем. На пути лежит рябая, Перезябшая река, Глубина невесть какая, Перейду наверняка. И решительно и бодро Речку вброд перехожу, До какого места мокрый, Ни за что вам не скажу! 1960

Ковыль

Он стоял на обочине Серебристо-рябой. А его то и дело рабочие Сминали ногой. Он сгибался и кланялся Пшенице степной: — Государыня, радуйся, Простор этот — твой! Он следил за колосьями, Каждый шорох ловил, А его то и дело колесами Каждый трактор давил. Солнце краешком чалило, Двигалась ночь. Как она опечалила: — Не могу вам помочь! Жался он, жалко ежился, Доходило до слез: — Ах, зачем я размножился? Ах, зачем я возрос? Над степными пространствами Без кнутов и плетей Гнали электростанции Тьму веков из степей. 1960

В океане

Я брился в Тихом океане. Бил по борту соленый вал, И прыгала вода в стакане, И борщ чечетку танцевал. Мне улыбалась повариха, Кренясь в салон плечом тугим: — Узнал, почем у нас фунт лиха? Узнал? Тогда скажи другим! Мне все в пути казалось ново: И то, что пыль морская в грудь, И то, что шли без останова, И то, что нет земли вокруг. Вода, вода, вода — и только! Одна она со всех сторон. Над ней моя морская койка И мой несухопутный сон. Непроходимые глубины, Таясь в молчании ночном, Скрывали, сколько душ сгубили, В пучину приняли живьем. Ненадобно других доходов Коварной древней западне: И кости русских мореходов Лежат на дне, лежат на дне. Не оценить ценою денег, Ценою самых сильных чувств Обыденного слова «берег», Слетевшего с рыбачьих уст. На горизонте горы, горы, Бесстыдно камень обнажен. Когда тонули командоры, Они, наверно, звали жен. И так ли это было? Тайна, И вымысел — еще не факт. Но бухта с именем Наталья Мне говорит, что было так. Я здесь твержу другое имя! Всем расстояньям вопреки Глазами серыми твоими За мною смотрят маяки! 1960

Петропавловск

Город-бухта, Город-сопка, Город-сад. У тебя своя походка, Твердый шаг. Собирается Москва-столица Спать, Ты уж выспался, Тебе команда «Встать!». Выйти в море, Выйти в горы, Выйти в цех — Дел найдется — В Петропавловске Для всех. Мореходка Марширует на плацу, Бескозырки Петропавловску К лицу. Каждым бревнышком И каждою доской Этот город — Мореход И волк морской. Вот беда, что Часто землю здесь Трясет. Пусть трясет, А Петропавловск Все растет! Над широкою Авачинской губой Город ширится, Хорош, пригож Собой. Волны бьют В береговой его гранит, Пурги хлещут, Дождь сечет, А он стоит! И понятно Это все само собой, Потому что Петропавловск — Часовой! Из Москвы К нему теперь Рукой подать. Сел на «Ту», Поел два раза — И слезать! 1960

Лось на путях

А.Ушину

Лось на путях! Дайте зеленый! Он на красный свет не пойдет. Он стоит под ветвистой короной И, как поезд, ждет. Дайте ему «зеленую улицу», Чтобы он никуда не свернул. Разве, скажите, лось не умница: Дали зеленый, и сразу шагнул!