Том 2. Невинный. Сон весеннего утра. Сон осеннего вечера. Мертвый город. Джоконда. Новеллы

Мое прикосновение мучительно для вас? Я чувствую как вы прекрасны, и мне хотелось бы увидеть вашу красоту. Разве мои руки вам противны?

Бианка-Мария (берет ее за руки и целует их).Нет, нет, Анна!.. Но я только не умею передать вам ощущение, которое они внушают. Мне кажется, что ваши пальцы видят… Я не знаю: это какой-то взгляд, упорный, настойчивый… Каждый ваш палец — как ресница, которой вы прикасаетесь ко мне… Ах, кажется, что вся ваша душа перелилась в кончики ваших пальцев и тело утратило свою человеческую природу. Окраска этих вен невыразима…

Дрожа, она прижимается губами к ладони левой руки Анны.

Вы не чувствуете, что мои уста касаются вашей души?

Анна (с подавленным отчаянием).Они жгут, Бианка-Мария. Они так тяжелы, как если бы в них были собраны все богатства жизни. Ах, как ужасно должны искушать твои губы! В них должны быть скрыты все обещания и все чары убеждения.

Бианка-Мария.Вы меня смущаете… Моя жизнь замкнута в тесном круге и, может быть, навсегда. Я недавно читала вам Антигону. И не раз мне казалось, что я читаю свою судьбу. Я также посвящена своему брату, и я — связана обетом.

Анна (с пламенной и беспокойной нежностью).Сила твоей жизни слишком велика для того, чтобы исчерпаться жертвой. Жизнь нужна тебе, дорогая душа, тебе нужна радость, тебе необходимо есть плоды, рвать цветы. Мне кажется, я чувствую в тебе разгорающееся пламя. Вся твоя кровь таким странным образом бьет ключом в жилах твоего лица… Ах, я еще не знала такого могучего биения! А твое сердце, твое сердце!..

Она ищет на груди область сердца и прислоняется, чтобы слушать его. Более тихим и каким-то таинственным голосом произносит следующие слова.

Твое сердце ужасно! Кажется, что оно жаждет для себя вселенной. От этого желания оно безумно…

Бианка-Мария.Ах, Анна!

Она дрожит и ежится в объятиях слепой, как от медленной пытки, которая обессиливает и изнуряет ее.

Анна.Не дрожи! Я — как твоя умершая воскресшая сестра. Было время, и моя кровь билась таким же образом, и мое желание было безгранично, влекло меня к неизменному простору жизни. Я знаю, о чем ты мечтаешь, о чем страдаешь, чего ты ждешь… Есть, есть счастье на земле! Над каждой человеческой головой обозначится час счастья. Ты с преданностью следуешь за своим братом, который живет среди развалин и роется в гробах, но у тебя не хватит сил отказаться от своего часа. Повелительная сила поднялась вдруг из глубины твоего существа, и тебе уже нельзя подавить ее. И если тебе и удастся преодолеть ее, ее корни дадут тысячи новых побегов. Тебе нельзя не уступить ей.

Бианка-Мария прячет лицо в коленях Анны и, вся дрожа, остается в этом положении.

Перестань дрожать! Я — как твоя умершая сестра, которая смотрит на тебя из-за пределов жизни. Я для тебя, может быть, — простая тень. Я принадлежу другому миру. Ты видишь то, чего я не вижу. Я вижу то, чего ты не видишь. Поэтому ты чувствуешь себя отделенной от меня целою бездной. И ты не можешь приникнуть своей душой к моей, как припадаешь своей головой к моим коленям. Не так ли?

Она кладет руки на волосы склонившейся к ней девушки и ласкает их, затем погружает в них свои руки.

Сколько волос! Сколько волос! Они нежат мои пальцы, как теплая струящаяся вода. И сколько же их! Сколько! Они — удивительны. Если бы я распустила их, они одели бы тебя до самых ног. Ах, вот они распускаются!

Распустившиеся волосы рассыпаются по плечам девушки и пышной волной падают на платье слепой. Анна водит руками по ним.

Это — целый поток. Они тебя покрыли всю. Доходят до земли. Они и меня заливают. Сколько волос! Сколько волос! Они душисты… в них тысячи запахов… Переполненный цветами поток!.. Ах, ты вся прекрасна, ты одарена всеми дарами!

Она водит руками по вискам, по щекам, как-то судорожно, с беспокойным движением, с чувством растерянности. Ее голос становится загадочным.

Как мог бы отказаться от тебя тот, кто любит тебя? Как ты могла бы остаться в тени — ты, существо, созданное, чтобы расточать радость? Какая-то часть тебя дремала в глубине твоего существа — она теперь проснулась. Теперь ты узнала себя, не правда ли? Я как-то прислушивалась к твоим шагам. Ты движешься, словно следуешь за звуками какой-то знакомой внутренней мелодии… Ах, Бианка-Мария, если бы мои уста могли произнести для тебя слово счастья!

Бианка-Мария рыдает, закрытая своими волосами, задыхаясь.

Ты плачешь?

Старается отыскать под волосами ее ресницы, чтобы почувствовать слезы.

Ты плачешь! Плачешь! Ах, Боже, сжалься над нами!

Молчание. Бианка рыдает, все в том же положении. Анна с беспокойством смотрит на одну из дверей. Глубокое волнение отражается на ее лице, потому что со стороны лестницы слышны быстрые шаги.

Вот и Александр!

Бианка-Мария вскакивает с лицом, спрятанным в волосах, которые закрывают ее всю. В испуге она дрожит, залитая потоком солнечных лучей.

Сцена IV

Через первую дверь направо входит Александр , несколько запыхавшийся и разгоряченный. В руках у него связка диких цветов. Заметив Бианку-Марию в этом виде, он приостановился в явном смущении.

Анна (успокоившимся нежным голосом).Откуда ты. Александр? Мы тебя заждались. Бианка-Мария смотрела из окон на Аргосскую дорогу, думая увидеть твою лошадь, но тебя не было видно. Откуда ты?

Александр (ясным и оживленным голосом, с простыми и умеренными модуляциями в нем, выражающими силу его непринужденного и глубокого чувства ко всему, о чем он говорит).Я ехал полем без всякого определенного направления. Пересек Инакос, в нем не осталось ни одной капли воды. Поля все усеяны крошечными дикими умирающими цветами, пение жаворонков наполняет все поднебесье. Ах, что за чудо! Мне никогда не приходилось слышать такого раздольного пения. Тысячи жаворонков, бесчисленное множество… Они вспархивали со всех сторон, взвивались к небесам с силой брошенного из пращи камня, с неистовством какого-то безумия, и бесследно терялись в лучах, словно песня растворяла их, как будто солнце поглощало их… Один из них тяжелым камнем вдруг упал к ногам моей лошади и лежал уже мертвый, пораженный своим опьянением, чрезмерной радостью своего пения. Я его поднял. Вот он.

Анна (протягивая к нему руку за жаворонком).Ах, да он еще теплый! Какая у него мягкая и нежная шейка! Он только что пел… Посмотрите, Бианка-Мария!

Бианка-Мария робко приближается, окутанная прядями своих волос.

Вы дрожите… Она стыдится своих волос, Александр! Она только что сидела возле меня, и они распустились под моей рукой и так и засыпали меня… Вот чудо! Она может укрыться в них вся. Ты только посмотри на нее, посмотри. Вы на солнце, Бианка-Мария? Отдай ей свои цветы, Александр, отдай!