Том 2. Поэзоантракт

1909. Июль

Мыза Ивановки

В луни

Ты пела грустно, я плакал весело?! Сирень смеялась так аметистово… Мне показалось: луна заметила Блаженство наше, — и серебристого Луча с приветом послала ласково… Нас луч к слиянию манил неистово… Сюда, сирены! Оставьте пляски вы! Оставьте пляски вы, скажите сказки нам О замках раковин, о рыбках в золоте, О влажных лилиях, песке обласканном, Чего вы просите, кого вы молите… Рассейте грезы, испепелите их! — Они сжигают, они неистовы. Такая мука в былых событиях… Глаза сирени так аметистовы… Сирены, с хохотом, на маргаритки Легко упали и сказки начали. Позабывали мы о нашей пытке… Твои глазенки во тьме маячили…

1910. Январь

Маленькая диссона

Да, вспоминай, как ты бродила Лениво грубым шагом в долы, Как тупо над рекой сидела, Дыша уродливо-устало. И если вспомнишь это лето, Его стесняющие латы, Поймешь, что часто позолота — Как монумент аэролита.

1909. Декабрь…

Ах, автор…

Она ли взяла меня? Я ли? Забылось: давно ведь: забылось. Но кто-то играл на рояле; Я вспомнил рояль, — и забилось Былым мое сердце… Дыханье Вдруг стало и жарче, и суше… Я вспомнил ее колыханье… Мнет нервно она мои уши… И стиснула зубы… И губы Сжимает своими губами… Ах, автор! Бесстыдно и грубо Плясать кэк-уок над гробами.

1909. Декабрь

Знать это надо ли?…

Сбываются грезы лазоревые, Сбываются майские сны, И, снова восторг раззадоривая, Дарят упоенье весны. Даль — сказка волшебно олунена, Танцует незримый прибой, Все веет палитрою Бунина, Как северный май голубой. В чем счастье? Но знать, это надо ли? — Мы счастливы тем, что живем, И чувства в восторге запрядали, А мы их поем да поем.

1909

Или мне показалось то…

Сколько горя, и злобы, и жалости, Если дерзко при встрече кричать — Этих женщин вульгарные шалости И проспектный, чудовищный чад. Вот сейчас (или мне показалось то?), Оттянув подбородком вуаль, В красной шубке сказала: «Пожалуйста — Если Вам золотого не жаль…» А глаза — точно вялые финики, На устах утомленный сарказм… — Эй, прохожие, изверги, циники, Слезопийцы, убили бы разом… Иссосали, расхитили женщину И швырнули, глумясь, на панель… — «Не впадайте, милсдарь, в декадентщину», — На ходу проворчала шинель.

1909. Декабрь

Оредеж

Скала молчит. Ответам нет вопроса…

Валерий Брюсов

О, швейцарец обрусевший, — о, Оредеж! Ты течешь недоуменно, тайно бредишь Об утонченных притоках. Звонок, тонок, Ты опошлился от ласки рек-чухонок. Ты, альфонс России дряхлой, чисто вымыт И прилизан, и причесан. Серый климат Отражается опасно на здоровье… Хмуришь ты свои леса, как чернобровье: Так все дико, так все странно чужеводцу. Мужики к тебе приходят, как… к колодцу. Господа к тебе приходят, как… к вертепу. Розе Альпов ли отдаться… курослепу?! Да, Оредеж, нам твои красоты чужды: Ведь у нас, великороссов, плоски нужды… Поневоле о Швейцарии ты бредишь, Чуждый нам, как мы тебе, альфонс Оредеж.

1911. Сиверская

Хабанеретта

Наликерьте сердца, орокфорьте мечты, Всех зовите на «ты». Пейте уст алькермес. Ешьте девий дюшес, Чтоб рассудок исчез… Ало жальте уста и вонзайте кинжал, Чтобы бюст задрожал…

Ее муза

Ее муза — конечно, шатенка, Как певица сама, И накидка такого оттенка — Как мечта вне ума… Улови-ка оттенок, попробуй! Много знаю я муз, Но наряд ее музы — особый. Передать не возьмусь…

1909. Июль

Мыза Ивановка

Восьмистрочие

Каждая женщина любит неправду, И комплименты, и лесть. Если понравишься, — будет награда, Если прогневаешь, — месть. Каждая женщина любит измену И униженья, и… бич. Женщины любят такие контрасты, Что невозможно постичь.

1909. Июнь

Мыза Ивановка

На чужой мотив

В пику Л.А.

Как бездна, страшен мне таинственный кошмар, И мечутся, как мышь бесперая, химеры; Как зарево, горит багряный солнца шар, Молчанье, как удав, и мысли даже серы От пошлой суеты и всех житейских зол, Медлительно мой мозг окутавших сетями, Стремлюсь туда в мечтах, где Аполлон возвел, Как яркий метеор, дворец парит над нами…

1909. Октябрь

Беседа Самоварова с Кофейкиным (диалог)

Самоваров:

Что пьешь лениво? Ну-ка, ну-ка, Давай-ка хватим по второй…

Кофейкин:

Изволь, потешить надо друга; Ну, будь здоров, любезный мой.

Самоваров:

И ты. Закусывай селедкой. Или вот семгой, — выбирай. Огурчики приятны с водкой…

Кофейкин:

Да ты меня не угощай, Я, братец, сам найти сумею, Что выбрать: выбор ведь не мал, А коли в случье охмелею, Скажу, что ты наугощал.

Самоваров:

Ну, ладно там, не философствуй, Знай пей; и больше никаких… Уж коли вдов, так ты и вдовствуй — Пей больше с горьких дум своих.

Кофейкин:

И, братец, горя-то немало И впрямь приходится мне пить. Здоровье только б позволяло, — Сумею грусть свою залить.

Самоваров:

Чего здоровье, ты ли болен? Здоров, как бык, силища — во! За это должен быть доволен.