Том 2. Запах безумия

И если в первое время, я еще полагала, что веревки - это временная мера и использовать их Рейфорд станет в тех случаях, когда будет чувствовать приближение срыва, то первый же месяц продемонстрировал всю несостоятельность таких утверждений. Виконт порой все также соблазнял меня, почти гипнотизируя вкрадчивыми словами и жестами, затягивая узлы на запястьях и принимаясь играть на моем теле, как на хорошо настроенном инструменте, вызывая у меня желание, которого я изначально не испытывала в таких играх. Порой его все эти мелочи не волновали, он жестко стягивал мне руки, почти заставляя балансировать на грани боли и брал так, как ему того хотелось. Теперь, когда я отбросила мысли о физическом сопротивлении и старалась сжиться с таким положением вещей, все это стало напоминать нашу семейную жизнь в принципе. Разве что, встречаясь с ним взглядом, обездвиженная, иногда задыхающаяся под весом его тела, я все четче понимала, что он был прав, я никогда не покорюсь его воле, его власти, не позволю сделать из себя куклу.

Ранее утро встретило меня все в той же облюбованной мной гостиной. Светило солнце, заставляя думать о том, что на улице тепло. Я знала, как это ощущение обманчиво, не удержавшись, чтобы распахнуть окно, и, укутавшись в плед, читать. Ночью Рейфорд был несколько груб, и длинные рукава платья скрывали следы на моих руках, а холодный воздух, наполненный запахом весны, а не безумия, отлично прочищал голову. Такие отметки уже давно не вызывали во мне мыслей о насилии, скорее о физической силе мужа, которую не всегда удавалось контролировать. Возможно, это было неправильным. Но могло ли между нами вообще быть что-то верным или неверным? Такого Рейфорда я готова была принимать, хотя бы потому, что он заставлял меня забывать о моих кошмарах.

Виконт будто откликнулся на мои мысли и распахнул дверь пинком. Я вздрогнула и выронила книгу, оборачиваясь на него. Мелькнула мысль, что он снова сходит с ума, но я тут же ее отвергла. Рейфорд несколько недовольно косился на поднос в своих руках. Я хихикнула, столь комично выглядел мой муж, стараясь удержать большой поднос с завтраком. Порой, я не понимала его стремление делать такие вещи самому. Всегда можно позвонить в колокольчик или позвать служанку, которая уже давно знает, как правильно держать поднос, открывать двери и обслуживать господ. Услышав мой смешок, Рейфорд мрачно перевел взгляд на меня, а потом широким шагом прошел внутрь, сгружая свою ношу на стол, потом вернулся и запер за собой дверь.

– Ты пропустила завтрак, Ариан, - он навис надо мной, изучая чуть покрасневший от холода кончик носа.
– И в очередной раз решила довести себя до болезни.

– Я не хочу есть, - я пожала плечами и подобрала книгу с пола.

Виконт хмыкнул, закрыл окно, вернулся к дивану и молча подал мне руку, вынуждая подняться:

– Сейчас завтрак, а потом мы отправимся на прогулку.

Я подняла на него взгляд, не торопясь вставать:

– В марте?

– Март не помешал тебе распахнуть окна, будто сейчас лето, - с сарказмом отметил муж.
– И не заставляй меня кормить тебя с ложечки, моя прекрасная жена. Дочитаешь попозже.

Я вздохнула, понимая, что от Рейфорда не отделаться и приняла его руку, вставая на ноги. Виконт немного подержал меня в объятиях, а затем отвел к столу, отодвигая для меня стул. Куда мы поедем, он не посчитал нужным сообщить. Как и всегда.

Охотничий домик внешне практически не изменился. Разве что складывалось ощущение, что выглядит он новее. Я напряженно смотрела на спокойного мужа, гадая, ради чего он привез меня сюда. Напомнить про то, что я так стремилась забыть? Рейфорд же будто не замечал моих взглядов: расседлал лошадей, пока я мрачно следила за ним взглядом, и, подхватив сумки, молча скрылся внутри. Уговаривать меня заходить, он явно не собирался. Мелькнула трусливая мысль, оседлать Урагана снова и уехать отсюда, но я ее отбросила. Раз я решила принимать его таким, какой он есть, быть может, стоило принять и себя? Поежившись на ветру, я зашла внутрь.

В первое мгновение мне показалось, что я попала в совершенно другое место. Сейчас, домик напоминал что-то среднее между спальней и гостиной. У камина, весело потрескивающего дровами, были раскинуты шкуры, заменяющие ковер, рядом стояла софа, поблизости от которой примостился небольшой столик. Кровать заменили. Большая, добротная из темного дорого дерева, она манила прилечь и расслабиться, сбрасывая напряжения. Около небольшого окна втиснули еще один стол и стул. Теперь, при желании здесь можно было работать, пока солнце не скроется за горизонтом. Стенку, которая раньше соединяла небольшую кухню и комнату разобрали, чтобы увеличить пространство и там притаилась ширма, отделяющая закуток для уединения.

– Снимай плащ, Ари, - Рейфорд неслышно подошел ко мне и провел руками по моим плечам, привлекая внимание.

Я кивнула, все еще осматриваясь, а муж, поняв, что от меня ничего не добиться, вздохнул и умело расстегнул застежку, почти вытряхивая меня из слишком теплой для помещения вещи. Я благодарно ему улыбнулась, прошла вперед и села на софу, проведя по ней рукой. Хотелось убедиться, что мне не мерещится.

– Зачем мы здесь?
– я наблюдала за тем, как виконт вытаскивает из корзины вино, фрукты и сыр.

– Я хотел побыть с тобой вдвоем. Без докучливых дел и слуг, снующих поблизости. Тем более, завтра я уезжаю по делам, - Рейфорд закончил и сел рядом со мной.

– Ты сам, дорогой муж, предпочел провести эту зиму в Рейфорд-холле, - я знала, что не стоит спрашивать, куда он собрался ехать.

– И ты, уже не первый раз мне про это напоминаешь, - Грэм улыбнулся и неожиданно продолжил.
– Я не хочу, чтобы об этом месте у тебя были страшные воспоминания.

– Место не имеет значения, Натаниэль, - я не отвела взгляда.
– Пугают обычно люди.

Рейфорд ничего не отвечая, снова направился к принесенным вещам, чтобы вернуться вместе с книгой. Он протянул ее мне, сел, откинулся на спинку дивана и поднял мои ноги себе на колени, ловко избавляя от обуви.

– Что ты делаешь?
– я поджала пальцы на ногах, когда он провел по стопе ладонью.

– Изображаю добрую нестрашную собачку, - виконт обхватил мои колени руками.

– Злой черный волк пытается быть собачкой, - я весело рассмеялась.
– Грэм, я не боюсь тебя. Я боюсь того, что происходит между нами.

Рейфорд кивнул, закрыл глаза и неожиданно продекламировал глубоким голосом стихотворение:

Меж нами боль, безумство, власть.

Что Вас пугает, сеньорита?

Ужель мне на колени пасть,

Стирая проклятую свиту?

Кошмары, бездна, цепи, цель.

Вы выбирайте пистолеты,

Чтоб наша частая дуэль,

Нам отдала судьбы ответы.

Меж нами ревность, страх и страсть,

Прохлада чувств ваших, миледи,

И так уж выпала нам масть,

Что не осталось больше меди.

Ваши глаза полны тоски,

Ее я разделяю с Вами,

Но я тоскую по любви,

Стирая между нами грани.

Меж нами Вы - моя печаль,

Мое проклятье и спасенье.

И мне, увы, совсем не жаль,

Что одержим я. Жизнь - сраженье.

Рейфорд добрался до Стоунхенджа уже в сумерках, в чем стоило обвинять только себя. Сначала ему захотелось позавтракать вместе с Ариан, потом разобрать вместе с ней несколько писем. Ничего не поделаешь, виконт привык потакать всем своим желаниям, если они не противоречили его конечной цели. А добраться сюда, он мог и ночью, что нередко делал. Правда в этот раз, он планировал вернуться к вечеру, чтобы Ариан не беспокоилась о нем. Несмотря на то, что Ари не любила его, она волновалась, а Грэму совершенно не хотелось заставлять ее лишний раз нервничать. Рейфорд не мог отрицать того, что его это злило, причем до такой степени, что порой хотелось вбить в нее эти чувства, заклеймить ее сердце и душу. О, его волчица не торопилась делать ему такой подарок. Жаль. Хотя даже в этом Рейфорд научился находить своеобразное удовольствие, немного играя на ее чувстве вины перед ним, вынуждая полнее и быстрее принимать его самого, его суть, его одержимость. Да, Ариан сама не осознавала того, что каждый раз, когда принимала его заботу или любовь, в ее глазах появлялась вина. Что ж, Грэм всегда умел повернуть все себе на пользу, даже чувства.