Том 38. Полное собрание сочинений.

Проситъ, какъ обыкновенно, высокій, красивый человкъ въ одномъ,¹⁷⁵ хотя и не очень, но прорванномъ короткомъ пиджак и¹⁷⁶ картуз, сапоги уже плохи, не держатся, умное, хорошее лицо. Я подаю, онъ благодарить. Я спрашиваю, пьетъ ли? говорить, что пилъ, но не пьяница. Грамотенъ ли? Какъ же, улыбаясь говорить, читалъ ваши книги, называетъ. Спрашиваю, кто онъ, откуда.¹⁷⁷ Разсказываетъ, очевидно, правдиво свою исторію, жиль въ Петербург, было хорошее мсто конторщика, 30 рублей. Самъ крестьянинъ нашего узда.¹⁷⁸ Его домашніе вмст съ другими деревенскими отъ малоземелья задумали переселиться въ Сибирь въ Томскую губернію. Написали ему, спрашивая согласія продать его часть земли на старомъ мст, онъ согласился.¹⁷⁹ Домашніе ухали, но оказалось, что земля имъ попала дурная, они прожились тамъ и вернулись домой, и живутъ теперь на квартирахъ, кормясь работой. Онъ посылалъ имъ, но случилось, что торговая кампанія, въ которой служилъ, раззорилась. Искалъ мста, не нашелъ.

И вотъ идетъ теперь къ своимъ, что было деньжонокъ издержалъ. Очевидно, дловитый¹⁸⁰ человкъ, попалъ только отъ несчастной случайности въ положеніе голыша.

Или другой: въ¹⁸¹ опоркахъ, одежда ваточная, въ род халата, подпоясанн[ый] веревкой. Одежда вся, вся въ дыркахъ,¹⁸² очевидно, не прорванная, но отъ того, что износилась, лицо скуласто[е] пріятное, умное и трезвое.¹⁸³ Я подалъ обычные 5 копекъ. Онъ поблагодарилъ, <мы> разговорились.¹⁸⁴ Онъ административно ссыльный, жилъ въ Вятк, кормить[ся] нечмъ, теперь идетъ въ Рязань, гд жилъ прежде. Спрашиваю: чмъ былъ? Газетчикомъ, разносилъ газеты. За что пострадалъ? За распространеніе нелегальной литературы. Разговори[лись] про революцію, я сказалъ свое мнніе о томъ, что все въ насъ самихъ, что силу¹⁸⁵ нельзя сломить, особенно такую огромную. Уничтожится зло вн насъ, когда оно уничтожится въ насъ, сказалъ я.¹⁸⁶

— Да когда нибудь, да не скоро.

— Отъ насъ зависитъ.¹⁸⁷

— Я читалъ вашу книгу о революціи.

— Это не моя, но я такъ же думаю.¹⁸⁸

— Хотлъ просить васъ о вашихъ книгахъ.

— Съ удовольствіемъ. Только какъ бы не повредить вамъ. Я дамъ самыхъ невинныхъ.

— Да мн что... я уже ничего не боюсь. Тюрьма? Да тюрьма лучше, чмъ такъ. Я бы желалъ въ тюрьму.

И сказа[въ], онъ улыбнулся доброй улыбкой.

— Какъ жалко, что столько силъ тратится напрасно, сказалъ я, вотъ такіе люди, какъ вы, какъ разстраиваете свою жизнь.¹⁸⁹ Ну какъ же вы.

То онъ весело бойко отвчалъ мн, когда дло шло о вншнемъ общемъ, но какъ только дло коснулось его, онъ вдругъ отвернулся отъ меня, закрылъ рукавомъ глаза и затылокъ его затрясся.

И сколько такихъ людей.

И эти люди погибаютъ безъ помощи, и люди <те, какъ тотъ первый> слабые отдаются этой бродячей жизни и главное тотъ народъ, который до сихъ поръ пригрвалъ, кормилъ ихъ, спасалъ насъ отъ нихъ, доходитъ до невозможности продолжать это свое дло. Нельзя такъ, положеніе это и новое, и невозможное. Нельзя такъ, надо отвтить на это новое ужасное явленіе русской жизни.

№ 2.

«Какъ отвтить на него, я не знаю, но знаю одно, что отвтить на него можетъ никакъ не наше одервенлое и глупое правительство, a отвтить могутъ только люди общества (стоитъ только вспомнить то, что сдлалъ и длаетъ Бутсъ), одни сотни и сотни бдныхъ мущинъ и жешцинъ, которые рвутся къ разумному честному безкорыстному труду и другіе наврное очень многіе богатые, которые дадутъ средства на устройство такихъ учрежденій, который избавятъ эти несчастный сотни тысячъ бродящихъ людей отъ необходимости нищенствовать, отъ соблазна всякаго притворства и лжи, и милліоны осдлаго крестьянскаго народа отъ той тяжести, которую онъ одинъ несетъ на своихъ плечахъ».

№ 3.

«Какъ отвтить на него я не знаю, но знаю одно, что отвтить на него можетъ никакъ не наше одервенлое и глупое правительство, a отвтить могутъ только люди общества (стоитъ только вспомнить то, что сдлалъ и длаетъ Бутсъ), одни сотни и сотни молодыхъ небогатыхъ мужчинъ и женщинъ нашего круга, которые рвутся къ разумному, честному и безкорыстному труду; и другіе наврное очень многіе, богатые, которые дадутъ средства на устройство учрежденій, могущихъ избавить сотни и тысячи бродячихъ людей отъ испытываемыхъ ими страданій. Такія усилія непосредственнаго труда молодыхъ, небогатыхъ людей и денежныхъ жертвъ богатыхъ избавятъ этихъ людей не только отъ тлесныхъ страданій, но отъ грха и развращенія, утишатъ озлобленіе этихъ людей противъ богатыхъ, избавятъ богатые классы отъ нкоторой доли сознанія своего грха, избавятъ и народъ отъ несомой имъ тяжести содержанія этой, все увеличивающейся арміи безработныхъ».

[Первая редакция статьи «Живущие и умирающие».] № 4.

Я сижу за работой, приходитъ тихо¹⁹⁰ И[лья] В[асильевичъ]¹⁹¹ и, очевидно не желая отрывать меня отъ дла,¹⁹² говорить, что давно дожидаютъ прохожіе и женщина.

— Возьмите пожалуйста и подайте.

— Женщина по какому то длу.

Прошу подождать и продолжаю работу. Выхожу совершенно забывъ о просительниц. Изъ-за угла выходить молодая, длиннолицая, худая, миловидная крестьянка. Я вспоминаю.

— Что нужно? Въ чемъ дло?

— Значить. Мужа отдали. Осталась одна съ четырьмя дтьми.¹⁹³

— Какъ же? Разв одинъ былъ? Братьевъ не было?

— Братъ есть да раздленный.

— Такъ какъ же одинокаго отдали?

— Отдали, говорятъ, вы не длены. А мы еще посл Пасхи на оминой разошлись. Все раздлили, да и длить нечего было. Изъ скотины только и было что три овченки.

— Такъ какъ же одинокаго отдали?

— А кто ихъ знаетъ. Вотъ осталась одна съ ребятами. Длай что хошь. Одно помирать надо. Да робятъ жалко. Къ вашей милости. Защитите какъ¹⁹⁴ не по закону отдали.

— Я узнаю. Записалъ деревню, имя, прозвище. Узнаю, если что можно сдлать. Дамъ знать.

— Помогните хоть сколько нибудь. Ребята сть хотятъ, a врьте Богу, куска хлба нтъ. Пуще всего грудной. Молока¹⁹⁵ въ грудяхъ нтъ, а коровы тоже нтъ. Плачетъ и вся трясется и отъ слезъ и отъ горя въ своей рваной поддевочк.

Спрашиваю: откуда она взята. Говоритъ из Сергіевскаго. Это богатое большое село въ 40 верстахъ отъ насъ. Спрашиваю,¹⁹⁶ живы ли¹⁹⁷ отецъ, мать и какъ живутъ. Живутъ, говоритъ, хорошо.

— Отъ чего бы теб къ нимъ не похать?

— Я и сама думаю. Да какъ мн къ нимъ итти. Можетъ не примутъ.

— Такъ вотъ что давай напишемъ, я.

Она соглашается. Я иду къ себ, пишу отъ се[бя] имъ письмо и выношу ей.

Только отпустилъ,¹⁹⁸ какъ слышу бубенчики и подъзжаетъ великолпная тройка цугомъ. Кучеръ, стоя[лъ] въ мохнатой шапк, тулуп, въ саняхъ барыня въ соболяхъ подъ вуалью. Это знакомая родственница, жена члена государственнаго Совта захала изъ своего сосдняго съ нами ея имнія, чтобы проститься съ моей женой передъ своимъ отъздомъ въ Алжиръ, куда она везетъ своего мужа страшно уставшаго, какъ она говоритъ, отъ петербургской жизни и дятельности. — За завтракомъ дама эта,¹⁹⁹ съ парикомъ на голов и бриліантами въ ушахъ и²⁰⁰ пальцахъ, разсказываетъ про тяжесть петербуржской жизни съ ея требованіями, разсказываетъ про страшное²⁰¹ горе съ ея сестрой, потерявшей отъ скарлатины своего 4-го прелестнаго ребенка. Несмотря на вс усилія всхъ лучшихъ знаменитостей врачей ребенокъ умеръ. On ne peut pas se faire une id'ee du d'esespoir de Lidie. Son pauvre mari craint pour elle.²⁰² Ужасно.

На стол y насъ стоятъ вазы съ прекрасными букетами розановъ. Это присланный намъ подарокъ какой то неизвстной особой.²⁰³ Петерб[ургская] сосдка замчаетъ цвты и спрашиваетъ откуда они — неужели и[зъ] своихъ оранжерей и, зная это по отвту, говоритъ, что въ Петербург такіе розаны каждый по 1¹/₂ рубля. А ихъ въ двухъ вазахъ штукъ 20, такъ что кром гіацинтовъ и гвоздикъ одни розаны стоятъ рублей 30.

— Ну въ Алжир у васъ этого всего будетъ много.