Тонкая штучка

— Так муж у меня мент. И что, много помог?

— Тоже верно, — хохотнул Павел, и остальные с ним.

Это меня воодушевило на дальнейшие действия.

— Пока ты сытый и добрый, я хотела бы уточнить ваши виды на мою личность. Ты бывшему обещал, что со мной ничего не случится, нельзя ли это повторить еще раз специально для меня?

— Насчет «случится» обещать не могу. Слышала о том, как кирпичи на голову падают? Всякое в жизни бывает.

— Это точно, — глубокомысленно согласилась я, — но никакого умышленного членовредительства вы не затеваете?

— Боже упаси. Если ты сказала правду, конечно.

— О чем?

— О брате.

— Чистую правду, не сойти мне с этого места.

— И не сойдешь.

— Да я все помню, помню. И заграница не поможет. Потому и не сбежала.

— А ты б и не смогла.

— Приставать не будете?

— К тебе? — хохотнул Павел. — Да кому ж это в голову придет?

— Хорошо, — кивнула я. — В таком случае, можете пожить у меня немного. Только в ванной я больше спать не буду. Для этого существует спальня. А спать в ванной для меня опасно.

— Чем это? — заинтересовался Павел.

— Она холодная, я могу схватить воспаление легких. Хорошо ли это?

— Черт его знает, наверное, не очень.

— Вот видишь. Значит, сплю я в спальне.

— Договорились, — кивнул Павел.

Я несказанно обрадовалась и на еду налегла.

Вино оказалось хорошим, мясо отличным, и, несмотря на всю бредовость ситуации, я осталась довольна.

Все испортил бывший. Он возник на пороге кухни с глупой улыбкой и сказал:

— Как мило, по-семейному.

— Садись, мент, не стесняйся, — предложил Павел. — Выпей вина, закуси.

Валерка, подлец, сел и даже вина выпил, и все на меня косился, ясно было: поговорить хочет, а я мешаю. Помогать ему я не собиралась, и Павел тоже, только когда все доели, он встал, и все вместе с ним, и отправились в комнату, а мне ничего не осталось, как мыть посуду.

Через полчаса Валерка появился в кухне. Один. Взял чашку кофе, но я ее отобрала и в мойку швырнула.

— Кофе в меню не было.

— Что, с утра зубы болят?

— Нет. Серьезней. Гибнет вера обывателя в родную милицию. Или в целях безопасности граждан вы теперь с бандитами водку пьете?

— Вино.

— Извини, погорячилась. Кому-нибудь интересно, что происходит в моей кухне?

— А что происходит? А-а-а, обед отличный. Ты?

— Нет, бандит по имени Гиви. Я не в курсе, милицейская этика существует, или это выдумки для недоразвитых?

— Вот ты как начнешь сразу много незнакомых слов говорить, так у меня голова непременно разболится, — обиделся Валерка.

— Я так и думала. Катись отсюда.

— Я хочу тебе помочь.

— Серьезно? Не могу поверить.

— Я знаю, ты меня не любишь, и даже хуже, но я хочу, чтобы ты поняла: все, что я делаю…

— Ты делаешь для моего блага, — хором закончили мы.

— Нервничаешь? — полюбопытствовал Валерка.

— Ага. Может, мне начать кусать губы?

— Да брось ты.

— Обеденный перерыв давно прошел. Работать надо, а не торчать на чужой кухне.

— А я в отпуске со вчерашнего дня. Отдыхаю.

— Ты — негодяй, подлец и карьерист. Я что-нибудь забыла?

— Нет, все точно. А ты кроткая овечка в стае тамбовских волков, — он поднялся и добавил на выходе:

— Смотри, не загрызи их ненароком.

— Я когда-нибудь увижу настоящих милиционеров?

— Мы рядом, и мы бдим. Спи спокойно.

— Хорошая речь для похорон, — заметила я, запустив в него тарелкой, он, конечно, увернулся. За время совместной жизни я попала только дважды. Я совершенствовалась, но и он время не терял.

Я постояла возле открытой форточки, глубоко и ровно дыша, потом сказала:

— Хороший обед — это всегда хороший обед.

Вечером я уже подумывала лечь в постель, как в спальне появился Павел и сказал:

— Собирайся.

— Куда? — испугалась я.

— В казино.

— Я не хочу есть, у меня разгрузочный вечер.

— В рулетку поиграешь.

— Я не играю в азартные игры.

— А я спрашивал?

Я тяжко вздохнула, надела английский костюм и вышла в зал. Павел поморщился.

— Мишка, завтра свози ее в магазин, купи ей платье.

— Ага. Может, сразу «тампаксы»?

— А что это все сегодня такие разговорчивые? — пропел Павел, полоснув нас взглядом, Мишка притих.

Садясь в машину, я прикидывала, что нас ожидает сегодня. Разумеется, ничего хорошего. Неприятности начались сразу. Стоило выехать на проспект, как нас остановили бодрые ребята в бронежилетах. Я удивилась поначалу, неужто кто обо мне вспомнил, а потом испугалась, а ну как палить начнут? Витек, который был за рулем, затормозил. Машину окружили.

— Выходите, — последовал приказ.

— А в чем дело, начальник? — стал паясничать Павел.

— Проверка документов.

— А на кой ляд мне из машины выходить? Путаник ты, мент.

— Досмотр автомашины.

— Смотри, мне что, лишь бы тебе в радость.

Тут по рядам блюстителей порядка прошло волнение, и они вскинули автоматы. «Еще один плохой день», — тоскливо подумала я.

— Бросить оружие, — последовал приказ, и до меня дошло, чего они так засуетились.

— На оружие разрешение имеется, — сказал Павел. — Хочешь посмотреть?

Он, видимо, не захотел, и я бы, наверное, не захотела. Интересно, на автоматы у Павла тоже разрешение имеется? Почему бы и нет? Пока эти глупые мысли блуждали в моей голове, начались вещи совсем непонятные. Подъехала белая «Волга», из нее вышли двое в штатском и тем особым тоном, каким обычно обращаются большие чины к младшим по званию, поинтересовались:

— В чем дело?

— Проверка документов.

— Ясно. Предъявите, пожалуйста, документы, — вежливо обратился один из типов к Павлу. Небрежно заглянув в них, он сказал: