Тонкая штучка

— Просим извинить за причиненное беспокойство. В городе на днях совершено разбойное нападение, проверяют все машины с иногородними номерами.

От этой речи мне сделалось совершенно нехорошо: если представитель закона начинает изъясняться таким языком да еще извиняться, значит, дела никуда не годятся. Тут он повернулся к бравым ребятам в бронежилетах и сказал старшему:

— Вы свободны, лейтенант.

На том, кстати сказать, лица не было, действовать он не решался, но и уйти, как видно, не мог. Увидеть развязку мне не удалось, потому что мы покатили дальше.

— Кто эти типы? — полюбопытствовала я. Мне, как всегда, забыли ответить.

Через десять минут стало не до вопросов. Откуда-то возникли две «девятки» — вишневая и фиолетовая — и попытались нас зажать. Витек дело знал, да и машина у него не древняя «копейка», фиолетовую он загнал на встречную полосу, а вишневая торопливо тормозила возле афишной тумбы. И тут откуда-то спереди так бабахнуло, я брякнулась на пол, закрыла голову и стала молиться. Понять, откуда стреляют, было невозможно. Кажется, отовсюду. Я чертыхнулась и, перевернувшись на спину, глянула в окно, на стремительно мелькающие дома и вывески, пытаясь определить, где мы находимся. Судя по всему, на Красномилицейской. Дальше мост и перекресток. Там нас скорее всего и убьют. Тут опять что-то грохнуло, ничего подобного я в жизни не слышала и сразу решила, что мне пора. Пробормотав «Отче наш», я открыла дверь, подобралась, как учили, и прыгнула. Может, прыгнула — сильно сказано. Вывалилась. Пару раз кувыркнулась через правое плечо и треснулась коленкой о поребрик, что не помешало мне быстро вскочить на четвереньки и забраться в кусты. Впереди гремело, полыхало и выло, но наблюдать все это желания не было. Кое-как поднявшись, я ощупала себя и с удивлением констатировала целостность членов. Колготки свисали клочьями, дорогой моему сердцу костюм можно было смело выбросить. Родной город вдруг перестал мне нравиться. Я решила, что самое лучшее для меня сейчас принять ванну и лечь спать. Однако в таком виде особо не разгуляешься, и домой я шла, выбирая улицы потемнее да потише, и потратила добрых полтора часа.

В моей кухне горел свет. Я вздохнула, переминаясь с ноги на ногу, прикидывая, что меня ожидает, потом обреченно зашагала к двери.

Сумка с ключом осталась в машине, я позвонила. Дверь открыл Гиви.

— Смотри-ка, живая, — вроде бы расстроился он.

— Гиви, — спросила я, проходя мимо, — у тебя жена есть?

— Есть.

— А ты по ней не соскучился?

Тут Павел появился.

— Кончай базар. Собери, что нужно, мы уезжаем.

— Кто это «мы»? Неужели я?

— Ты едешь с нами.

— Как жаль, — я вздохнула. — Всегда удивлялась гостям из столицы, способным прожить у нас больше двух дней. Скука смертная.

— Ты поедешь в драном костюме?

— Я вообще не поеду.

— А у тебя есть выбор?

— В ванную можно?

— Можно. Но быстро.

Тут я кое-что заметила: например, Мишку, который замер слева от окна в кухне, и Витька, этот сидел на банкетке возле распахнутой в зал двери и пялился на входную. У обоих в руках были автоматы. Осел поймет, ждем гостей. А у меня квартира даже не застрахована. В ванную мне расхотелось, только из упрямства заскочила туда на пару минут.

Дальше пошли вещи еще более непонятные. Вместо прежнего джипа появилась «Тойота» с местными номерами, и приехали мы на ней на турбазу «Лесная», я здесь была пару раз, давно, правда, до того времени, как тут ночной клуб открыли.

Остановились возле дома в стиле русской избы под номером «семнадцать» и вошли внутрь. Дорого, но неуютно. Я затопталась на месте.

— Что делать-то? — спросила нерешительно.

— Хочешь спать, спи, — ответил Павел. Всем явно было не до меня. И я пошла спать.

Разбудил меня Мишка.

— Поехали.

— Куда опять? — пробурчала я.

— В Африку, на сафари.

— Лучше лягушек лови, ближе и безопасней.

— А все ж таки съезжу я тебе по зубам.

— Их и так скоро не будет. Сами выпадут. Уж больно весело живем.

— Сейчас будет еще веселее, — утешил Мишка.

Побрызгав в лицо воды, я появилась в холле. Павел давал последние наставления:

— Так, еще раз, три точки, по три минуты на работу, семь и десять минут дорога. На все про все полчаса. И что б все было чисто. Понято?

Хоть я и сторонница чистоты, но инструкция мне не понравилась. Конечно, о чем они, я не поняла, но запаниковала.

— Слушайте, я здесь останусь. Я не сбегу.

— Заткнись, — сказал Павел и одарил своим особенным взглядом, естественно, я заткнулась. Что у меня, здоровья много?

— Ляг на пол и не шевелись, — сказал Павел, садясь в машину.

Я выполнила команду почти с удовольствием. Ночь была темная, облачная, за окном фонари мелькали, ясно было: въехали в город. Через несколько минут двигатель заглушили и накатом поехали.

— Три минуты, — напомнил Павел.

Трое вышли, прикрывая оружие полами широких пиджаков. Витек остался за рулем. Тут разом грохнули несколько автоматных очередей, я вжалась в пол и зажмурилась. Что-то здорово рвануло, ослепительно вспыхнуло, Витек завел мотор, двери распахнулись, и Павел «со товарищи» оказался в машине.

— Семь, — напомнил Павел, и Витек рванул как угорелый. Мы опять остановились, и все опять повторилось. В третий раз я уже и в пол не вжималась, правда, и в окно пялиться охоты не было. Когда мужики вернулись, я, взглянув на часы, бодро заметила:

— Идем точно по графику.

И мы понеслись дальше.

— Встань с пола, — сказал Павел. Я перебралась на сиденье, выглянула в окно и едва не лишилась речи от неожиданности: мы подъезжали к казино.

— Ужинать? — поинтересовалась я и не удивилась, не слыша ответа. Охрана при входе выглядела вялой, останавливать нас даже не пытались, в зале никаких признаков веселья. Из больших людей присутствовал только Колеватых Сергей Владимирович, но выглядел тоже каким-то нерадостным.

Через полчаса по залу точно ветерок прошелестел, и началось движение. Особенно беспокоились крепкие ребята у входа, которые явно к чему-то готовились. Тут в зале в неизменном сопровождении трех доверенных лиц появился Афганец, по залу вновь прошелся ветерок, здоровяки покинули занимаемые позиции, зато Косой вдруг занервничал.

— А вам не кажется, что нас сейчас убьют? — попыталась я донести до Павла мысль, что дважды два — четыре. Мои усилия оказались напрасными. Жаль, я уже начала кое-что понимать.

— Пошли, — сказал Павел, и мы направились к выходу.

К моему немалому удивлению, казино мы покинули без неприятностей, начались они на стоянке. Откуда-то сбоку возникли серые тени, и шарахнула очередь. Я заняла привычную позицию: хлопнулась на землю и закатилась под чей-то «Мерседес». Не самое безопасное место, если учесть, что по соседству со мной бензобак. Я вертела головой по мере возможности и пыталась оценить ситуацию. На ум лезли пословицы, например: как веревочка ни вейся… короче, ничего хорошего, если мы по-быстрому не уберемся отсюда. Пожалуй, я бы смогла добраться до «Тойоты». Хотя шевелиться не хотелось. Я решила предать себя в руки Божьи, и тут рядом оказался Витек, больно задев меня каблуком здоровенных ботинок.

— Полегче, здесь люди, — сказала я.

— Это ты? — спросил Витек.

— Уже не знаю.

Он выстрелил пару раз, особенно не целясь, а я, чтоб не молчать невежливо в приятной компании, бодро гаркнула:

— Как дела?

— Хреново. К машине не прорвемся. Надо уходить через казино.

— Дай ключи, — наконец решилась я, — попробую подогнать машину.

Он бросил мне ключи, видно решив, что они ему все равно не понадобятся, и откатился в сторону, а я на четвереньках бросилась к «Тойоте». Скорость развила прямо-таки фантастическую, хотя этот способ передвижения был для меня еще внове. Пару раз пришлось повизжать от страха, но в общем-то на меня никто внимания не обращал. Бандиты, те, которые мои, исправно палили с четырех точек, и было им трудно. Все еще на четвереньках я вползла в машину, перекрестившись, села на водительское место и завела мотор. В общем шуме внимания это не привлекло. Лихо развернувшись, я рванула вперед, ориентируясь на свет фонаря при входе. Слева возникли Гиви и Павел, а я открыла дверь. В общем-то, они крутые ребята и сработали не хуже каскадеров. Дальше было проще, теперь я думала только о том, как вырваться со стоянки, ну и голову уберечь, конечно. Мишку, то ли раненого в голову, то ли просто лицо разбившего, втащил Павел, а Витек запрыгнул сам и, едва отдышавшись, сказал: