Торжество долгой ночи

– Что бы ни случилось, он нужен мне, Кай.

– И в чем твой козырь? – в усмешке Кая почудилось что-то чужеродно доброе.

– Лоркану не понравится твоя тяга к человеческой жизни. Он сочтет это предательством, но, возможно, я смогу сохранить твой секрет.

Глава 18. Особое право

Он не пошел против ее требования, и вовсе не из-за страха разоблачения.

Мыслями и нутром он предугадывал недобрый исход и не мог отказать Нине во встрече с дорогим другом – возможно, в последней. Кай доподлинно не знал их истории, но подозревал, что когда-то романтическая привязанность Нины не слишком разнилась с теми чувствами, что проживал он в своих воспоминаниях. Неужели Кай был способен на… сострадание?

Весь день на горизонте угрожающе синели тучи, и к вечеру небо хлынуло косыми линиями дождя. Капли зигзагами стекали по окнам машины, Кай с ревом мчался по плачущим сумеркам. Он рассудил, что поедет к Джеймсу один. Отправить Нину в город без надзора не решился по разным причинам: недоверие, гнев Лоркана – а выйти вдвоем опрометчиво: никто не давал гарантий, что за ними не увяжутся близнецы. Оставив Данте и Горана на свою подопечную, Кай воодушевился уверенностью, что провернет задуманное без непрошеных свидетелей.

Он остановился у двухэтажного дома, выходящего внутренним двором к песчаному берегу моря. Надо же, Нина – и непримечательный коттедж! А при Лоркане она вела себя так, словно всю предыдущую жизнь посвятила светским вечерам. Кай ощутил, как от картины его демонического мировосприятия снова откололась часть лицевого слоя, за которым пряталась истинная суть вещей.

После нескольких ударов в дверь потребовалось время, прежде чем на пороге возник мужчина крупного телосложения и всклокоченного вида: он был одет в мятую футболку и джинсы, темные волосы взъерошены и топорщились в разные стороны. Выдающийся нос привлекал внимание шрамом на переносице, нисколько не смутившим Кая. Появление незнакомца в целом не произвело впечатления, да и таким ли уж незнакомым он был? В памяти вновь зашевелились какие-то неуловимые образы.

– Я ищу Джеймса Митчелла, – Кай пытался перекричать дробь дождевых капель и одновременно щурился от застилавшей глаза воды.

– Его еще нет.

– Могу подождать внутри?

Мужчина недоверчиво свел густые брови. Даже обрушившаяся на Кая ливневая стена не расположила хозяина к гостеприимству. Очевидно, он знал о природе Джеймса и проявлял осторожность к интересу постороннего.

– Мое имя Кай Ривьера, у меня к нему важное дело.

Мужчина поразмыслил еще несколько секунд, похоже, взвешивая риски, и все-таки мотнул головой, приглашая войти.

– А вы… – Кай остановился в прихожей.

– Грей, – с легким кивком представился хозяин. – Чаю?

– Не откажусь.

Кай прошел на кухню за Греем, сел за стол из дерева из гранита. Оглядываясь по сторонам, он смотрел на белые стены, зеленые шкафчики, не находя ни мрамора, ни позолоты. Нина не тешила себя роскошью. Любопытно, каким человеком она была? Умела ли веселиться, впадать в самозабвенье, кокетничать с мужчинами и сплетничать с женщинами? Кай перебирал в голове все, что могло бы его удивить.

Увлеченный гипотетическим прошлым Нины, он поздно заметил, как рядом на высокий стул приземлилась девушка с разбросанными по плечам рыжими волосами. Осматривая Кая дерзко и нахально, она подперла подбородок рукой и скривила губы в явном неодобрении.

– Почему не сказал, что планируются гости?

– Потому что гости не планировались, – отозвался хлопочущий у плиты Грей.

– Кто вы? – пытливо глядя Каю в глаза, поинтересовалась девушка.

– Старый друг Джеймса, – Кай встретил ее недоверие широкой улыбкой.

– Интересно получается… – озадаченно проговорил Грей. – Я давно знаком с Митчем, и был уверен, что знаю его друзей.

Кай пристально вгляделся в лицо Грея, нашаривая в памяти схожие черты. Речь о многолетних связях натолкнула на догадку, что Грей вовсе не так прост, как хотел казаться.

– И как давно вы знакомы? – не прекращая попыток нащупать нечто, что ускользало прямо из-под носа, поинтересовался Кай.

Грей на секунду замешкался, словно ответ требовал раздумий, и низким голосом бросил через плечо:

– Очень давно.

Непроницаемая мгла вдруг просияла в голове Кая, и он вспомнил фотографию Лоркана в окружении предыдущих фамильяров – вот почему Грей все это время казался таким знакомым. Сердце забилось чаще. Перед глазами стояло еще одно живое доказательство того, что Кай имел шансы вернуться к прежней жизни и вдоволь насладиться чувством свободы из грез!

А потом вспомнил, что шансы до смешного ничтожные, и поник.

На кухне сгустилась тишина.

– Вы меня, конечно, извините, но со стороны кажется, что вы карты одной масти.

– Не понимаю, о чем речь, – Кай перевел взгляд на девушку.

– Сообразительностью вы, очевидно, не блещете, молодой человек. Хоть бы заранее подготовились, прежде чем приходить на порог с липовой легендой.

– Эрин, – негромко осадил ее Грей, заливая кипяток в кружку.

– Ты со всеми такая стерва или только с незнакомцами? – Эрин приводила Кая в желчное раздражение.

– Я стерва с теми, кто обламывает мне хороший секс.

– * * *! – Грей матерно выругался, ненароком обдав пальцы горячей водой. Похоже, к таким откровениям не был готов даже он.

В прихожей хлопнула дверь, и все замолкли. Кай повернулся на звук и увидел в арочном проеме Джеймса. Тот стоял, оглядывая собравшихся со злостью и презрением в глазах.

– Срань господня, – обескураженно выдохнул он, – мой друг, наркоманка и шестерка дьявола. Хоть картину,* * *, пиши…

Не дав никому объясниться, он ударил кулаком по стене в приступе негодования и, как безумный, бросился прочь.

– Куда ты? – крикнул ему вслед Грей.

– За холстом и красками, сука! – глухой голос звучал ревом ярости.

– Так, давайте кое-что проясним, мы все здесь одного происхождения? – Кай начал теряться в быстро сменяющихся событиях.

– Зови меня Вельзевул, пупсик, – подмигнула ему Эрин.

Точно огнем опаленный, в кухню ворвался Джеймс, дергая на ходу затвор пистолета. С твердой рукой и непоколебимой решимостью он приставил ствол к голове Кая и взглядом, полным уместного в своем положении высокомерия, вгляделся в лицо своего несостоявшегося убийцы.

– Даю минуту убедить меня, что я не должен прямо сейчас всадить тебе пулю в лоб.