Тотем Козерога

Скорчил унылую физиономию и шепнул одними губами:

— Теперь точно накажут.

— Обязательно, — пообещал старик. — Тебе еще рано думать об ученичестве. Года

через два пройдешь Посвящение, обретешь взрослое имя и бога-покровителя… Вот

тогда и поговорим. А теперь марш домой! Иначе отец сегодня узнает, куда

постоянно убегаешь.

— Дедушка Велимир! — взмолился мальчуган. — Но интересно же! Я тоже хочу быть

волхвом!..

— Путь мудрости осилит не каждый, — сурово сказал старик. Но глядя на жалобную

физиономию паренька, сжалился и добавил: — Однако у тебя есть все для того,

чтобы достигнуть вершин, Серогост. Мечты имеют обыкновение сбываться… А теперь

брысь! Еще раз застану на тренировочной площадке, точно скажу отцу.

— Спасибо, дедушка Велимир! — воскликнул осчастливленный паренек. Вскочил на

ноги и поклонился. — Я буду стараться, докажу! Я смогу, сумею!..

Мальчишка развернулся и помчался так, что пятки засверкали. Юркнул в кусты,

растворился среди густой листвы и пышных раскидистых лопухов. Громкий треск

веток и топот босых ног быстро затихли.

— Сорванец, — поморщился Велимир, — Еще намучаемся с ним.

— Но он знает, чего хочет, — возразил я. — Это редкость даже для взрослых.

Поднялся с земли, отряхнул пыль и налипшие травинки. Морщинистое лицо волхва

разладилось, губы растянулись в добрую понимающую улыбку.

— Вижу, нашел друга. Ты прав, мальчик хороший и подает большие надежды. В нем

есть сила воли и свобода духа. Осталось привить чувство справедливости, научить

отличать черное от белого.

— Сам научится, — отмахнулся я. — Рано или поздно.

— Тоже верно, — степенно кивнул старик. — Умный — тот, кто читал много книжек.

Мудрый — кто испытал на своей шкуре. Первое — пустая скорлупа от ореха, а второе

— горьковатое, но питательное ядрышко. Но я не зря сказал, что путь мудрости

труден и тернист. Один человек сломается и прогнется под ударами судьбы. Другой

окрепнет, превратиться в булатный клинок. Суть в том, что ломких людей гораздо

больше. Надо распознать. А потом или бросать с обрыва, чтобы расправил крылья,

или просто учить твердо ходить по земле.

— Жизнь не спрашивает, каков ты, — пробормотал я. — И есть ли у тебя крылья.

Бросает и смотрит с гаденьким любопытством садиста — полетишь или превратишься в

кровавое пятно. Поневоле приходится раскрывать парашют.

— Хорошо, когда он есть, — подхватил Велимир, добавил без улыбки: — И неплохо

если раскроется. Но это философия, а нам надо ходить по земле, даже если витаем

в облаках…

— Золотая середина? — спросил я.

— Да, — серьезно сказал волхв. — Древние греки были правы. Равновесие, гармония

— вот в чем истина. Крайности — удел незрелых людей.

Грохотом клинков заложило уши. Я поморщился и покосился на ратников. Ребята

старались, махали клинками и кружились по поляне в завораживающем танце. Сначала

работали напоказ, для волхва. Потом увлеклись и забыли об окружающем. Сверлили

друг друга грозными взглядами, взрывались сериями ударов. Молниеносно сходились

и разлетались как драчливые петухи. Мускулистые тела блестели от пота, губы

кривились в жестких усмешках. Лица пунцовые, в глазах обоих сверкало торжество и

радость битвы. Похоже, открылось второе дыхание.

Волхв заметил мой интерес, тоже присмотрелся. Одобрительно покивал, спросил

невзначай:

— Как тебе молодцы? Внешность обманчива, не правда ли?

— Хорошие бойцы, — лаконично ответил я. Немного помолчал и добавил: — Лучшие из

тех, что я видел. Используют внутренние ресурсы, мастерски распределяют энергию…

Чародеи?..

— Нет, — улыбнулся Велимир. — Богатыри.

— Ого! — удивился я. — Но я думал…

— Сказки? — хмыкнул старик. — Нет, Саша. Богатыри существовали. Есть и сейчас.

Великие бойцы, непобедимые и могучие ученики волхвов, вместилища той загадочной

субстанции, что зовется Русским Духом. В мифах и преданиях скрывается гораздо

больше, чем просто фантазия, страхи и чаяния народа. Ты должен понять — то, что

ранее считал вымыслом, и есть реальность. Картонный мир — это тот, в котором

живут люди сегодня. О прошлом заставили забыть, стерли память…

— Но зачем? — воскликнул я. — С какой целью?

— Народом, что не помнит своего прошлого легко управлять, — с грустью сказал

старик. — Старейшины задумали великое. Объединить нации Земли, создать единое

правительство, стереть различия между людьми. Всеобщая глобализация, интернет,

телевидение… Лет через двести будет три-четыре громадных государства. Через

пятьсот мы перестанем быть русскими, англичанами и китайцами. Станем просто

землянами.

Глаза Велимира потускнели, лицо еще больше постарело, осунулось. Я посмотрел на

волхва и понял, что ошибся. Нет, сейчас он выглядел именно тем, кем являлся –

очень старым, безумно уставшим от тяжкой ноши человеком. Внутренний огонь,

отблески которого постоянно светились в глазах, обманывали, заставляли верить в

другое. Внутри — яростный и молодой воин, снаружи — дряхлый старец… Ведь часто

бывает… Смотрим на внешность, но подсознательно видим душу, энергию. Зеркала

души никогда не обманывают. Потому испытываем гадливость при виде, казалось бы,

красивого, успешного человека. И тонем в сияющих омутах глаз другого,

неприметного и серенького.

Я неловко прокашлялся, отвел взгляд. Моменты слабости бывают у каждого. Мы всего

лишь люди…

— А чем плохо быть землянами? — проворчал я. — Закончатся войны, исчезнут

границы, национальная и религиозная неприязнь.

— Не плохо, — грустно сказал Велимир. — Но все в нашем мире не зря. И народы