Товарищ "Чума" 5

Медсанчасть занимала несколько больших зданий, принадлежащих до оккупации местному совхозу «Красный Сеятель». Его название до сих пор еще можно было разобрать над широкими воротами.

Зажиточный, по всей видимости, был совхоз — вон, какие хоромы с амбарами, да сараями себе отгрохали! Причем, все помещения были отстроены не так давно — пару-тройку лет назад, даже древесина еще толком не потемнела. А в этот госпиталь, похоже, со всей округи раненных фрицев свозят.

Здесь-то, по сравнению с фронтом — настоящая тишь, да благодать. И партизаны, похоже, не особо беспокоят. Отряд товарища Сурового от этих мест далековато находится. У них же нет волшебной тропки, чтобы десятки километров одним махом преодолевать. Вот и расслабились, твари.

Эх, если я только мог, я бы всех их тут и похоронил. Руки так и чешутся хлестануть гребаных фашистов каким-нибудь убойным заклинанием из веды, изученным мною не так давно. Да даже и старой «дриснёй» по ним пройтись. Но тогда мой резерв снова на дыбки встанет, и сгорю я синим… вернее чёрным пламенем. А этого я себе позволить, ну, не могу.

Мотоцикл, тарахтя, влетел на широкий двор бывшего совхоза. Я быстро осмотрелся: по двору, в основном, ковыляли раненные фрицы, перемотанные бинтами и похожие на египетских мумий. Заметив группу врачей в белых халатах, что-то перетирающих возле большого амбара, превращенного в импровизированные медицинские палаты (благо на улице тепло и отапливать их не нужно), направил свой трёхколёсный агрегат прямиком к немецким эскулапам.

Мы еще не остановились, как мой пассажир заголосил во всю глотку, перекрыв даже рев движка:

— Помогите! Помогите! У нас раненный! Сюда!

Я лихо подлетел к врачам и резко затормозил. На этот раз Готлиб сумел удержать расслабленное тело своего командира, чтобы он в очередной раз не разбил себе башку о какую-нибудь выступающую часть мотоцикла. О ту же металлическую ручку коляски, например. Но, не срослось.

Нас с Рау тут же обступили люди в белых халатах, закидав сотней вопросов: от «что с ним?», до «как так получилось?». В общем, сбор анамнеза[1] попер полным ходом. Один из врачей тут же метнулся в амбар, выскочив через мгновение с узкими брезентовыми носилками. Прошла еще пара мгновений, а обер-солдата Дикмана уже положили на носилки и со всей осторожностью занесли помещение.

А лихо у них тут всё налажено! Никакой суеты, каждый знает, что ему делать и куда бежать в случае чего. Вот, что значит пресловутый немецкий орднунг. Нам бы в этом у них поучиться. Хорошее всегда нужно перенимать, особенно у заклятых врагов. Готлиб тоже убежал внутрь амбара, видимо, «показания» давать.

А я, тем временем, потихоньку выехал со двора и загнал мотоцикл в придорожные кусты по соседству с медсанчастью. Если мне повезет, то трёхколёсный агрегат мне больше не понадобится — в Германию я поеду уже на другом транспортном средстве. Накинув на мотоцикл заклинание «пустой глаз» — некое подобие морока, только попроще. Энергии меньше жрет, и действия на дольше хватает.

Так что в случае чего, его не скоро тут обнаружат. И левый кипишь мне не грозит — я к тому моменту уже далече буду. Накинув морок теперь уже на себя, я вышел из кустов и направился к зданию совхозной конторы, где, как я предполагал, должна находиться канцелярия госпиталя.

Если где и знают, кого будут отправлять «на выписку» в Берлин, так это там. А шататься по всему госпиталю, подслушивая и вынюхивать, совсем непродуктивно. Надо в бумагах пошуровать, авось, и повезёт. Ну, а если не повезет, придётся взять «языка» и допросить его, как следует.

Я даже без рукоприкладства могу это провернуть. Было у меня в закромах пара разученных печатей ментального внушения «лучший друг» и «язык без костей», дающие при совместном применении потрясающий эффект. Там другая проблема возникала — заткнуть фонтан красноречия после их активирования было просто невозможно.

Я, правда, их так и не опробовал. Никого под рукой не оказалось, а использовать печати на моих девчонках после испытания «доппеля», я опасался. Как в тот раз пронесло, ума не приложу? А если бы я их все тайны (хотя, чего им от меня скрывать?) таким способом бы выведал, спокойной жизни бы мне оставалось сущие мгновения. Ведь они, как ни крути, те еще ведьмы, пусть и без колдовского дара.

Спокойно дойдя до канцелярии, я огляделся по сторонам и, не заметив никого постороннего поблизости, открыл дверь и зашел внутрь. Можно было бы наплевать на то, что кто-то заметит, как дверь открывается сама собой, но я в своём деле привык перестраховываться даже вот в таких мелочах. Только так я могу считать, что сделал всё возможное для спасения своего старика.

Внутри конторы сновали туда-сюда военные в белых халатах, наброшенных поверх мундиров. В основном офицеры. Скорее всего, врачи, работающие в этом госпитале. Куда же мне идти? Но и тут меня выручил тот же самый немецкий орднунг — на каждой двери висела соответствующая табличка.

Для начала я решил проверить «кабинет» начальника военного госпиталя. Должен же он визировать соответствующие бумаги на выписку своих пациентов? Думаю, что должен. И какая-никакая информация на этот счет у него должна быть. Хотя, я не очень-то в таких делах разбираюсь — никогда начальником не был, ну, разве что, разведротой командовал.

На этот раз я заранее запустил в кабинет командира госпиталя своего одноглазого братишку. Пусть посмотрит, есть там кто, или нет? В нематериальном состоянии Лихорук легко проходил сквозь стены, поэтому, проделать подобный фокус и в этот раз ему большого труда не составило.

Уже через мгновение я уже знал, что кабинет пуст — местное медицинское начальство где-то отсутствовало. Мне это было на руку. Но кабинет ожидаемо оказался запертым. Но этот факт меня совершенно не смутил. Я же готовился. В ход пошла еще одна не слишком сложная в исполнении печать под условным названием «не ждали?».

Вообще, основатель ведьмовского рода Афанасий Никитин обладал неплохим чувством юмора. Отдельные названия заклинаний вызывали если не истерический смех, то непременно заставляли улыбнуться. Вот и в этот раз было точно так же. Ну, скажите на милость, ждут вас здесь или нет, если вы собираетесь вскрывать замки?

Печать я с легкостью изобразил на дверном полотне, прямо поверх личинки замка. Не прошло и трех секунд, в сердцевине замка щелкнул механизм, втягивая запорный язычок. Вуаля! Дверь открыта! На этот раз я оглядываться не стал, а набросил отводящее глаза заклинание на часть стены с дверным полотном, и свободно прошел внутрь.

Теперь, даже проходящие мимо этой двери фрицы не будут обращать на неё внимания, как будто она вообще не существует. Удобно, не правда ли? Мне стало смешно, когда я представил, как хозяин этого кабинета пройдет мимо, так и не обнаружив его. А, возможно, вообще забыв о его наличии после действия моей печати.

В кабинете меня встретила весьма довольная рожа Лихорука, улыбающаяся во все стопицот (или сколько у него их там?) зубов. Лихорук поднял свою огромную пятерню, по которой я звонко хлопнул своей ладонью.

— Отлично сработано, напарник! — похвалил я злыдня. — А теперь не отсвечивай, чтобы местное окружение от твоего присутствия умом не двинулись. Мне тут лишний шум сейчас совершенно не нужен. — И одноглазый братишка мгновенно испарился.

Я быстро пробежался по бумагам и папкам, лежащим на столе и находящихся в полках в образцовом порядке. Было видно, что начальник госпиталя тот еще педант, даже все письменные принадлежности на столе были расставлены и разложены едва ли не по линеечке.