Товарищ кот

– И ничему-то тебя жизнь не учит, – покачал головой Семен.

– Как и тебя, – пожал плечами Фауст. – Разве ты еще не понял, что даже подорвав завод Распутина по производству клонов, вы лишь еще больше разозлили чернокнижника? Или вы и впрямь думаете остановить его такими примитивными способами?

– А я гляжу, ты слишком много знаешь, – произнес Семен.

– Мы – масоны, знаем все, – самодовольно произнес Фауст, доставая из портсигара тонкую сигаретку. – А то, что мы не знаем – не знает никто.

– Кто убил Кеннеди? – поинтересовался Семен.

– Посла США? – нахмурился Фауст. – Хм, насколько я знаю, он жив-живехонек.

– Нет, я про… А, ладно, забудь. Тогда другой вопрос – столица Таиланда?

– Прошу прощения?.. – в недоумении захлопал глазами Фауст.

– Ну, ты же сам сказал, что масоны знают все.

– Вообще-то у меня был плохой учитель по географии, – заерзал на месте Фауст.

– У меня ее вообще вел физрук – и ничего, даже в метро на двадцать пятом году жизни научился ориентироваться, – ответил Семен.

– Хорошо, хорошо, – буркнул Фауст. – Масоны знают почти все. Ты доволен?

– Да не сказать, что особо, – ответил Семен, – но сойдет.

– Ты наверное задаешься вопросом – что же я от тебя хочу…

– Ага, прямо-таки сгораю от нетерпения, – перебил собеседника Семен. – Дай-ка подумать: ты предложишь мне что-то невероятное взамен философского камня.

– Именно, – поджал губы Фауст, явно недовольный тем, что диалог идет немного не так, как он предполагал. – Я знаю, что сейчас он находится в этом здании и заполучу его, рано или поздно. Вопрос лишь во времени. Ведь мы, масоны…

– Знаем все на свете и получаем все, что хотим, слышали уже, – вновь перебил его Семен. – Хотя знаешь что? Я вот подозреваю, что вы скорее пару-тройку раз удачно оказались в нужное время в нужном месте, совершенно случайно, а потом просто годами поддерживали репутацию хозяев мира, дергающих за ниточки.

Лицо Фауста вытянулось. Нервно стряхнув пепел прямо на пол, он фальшиво рассмеялся:

– Нет, это не так.

– Так-так, – заверил его Семен.

– Нет, – отрезал Фауст.

– А вот и да.

– А вот и… – на лбу Фауста запрыгала жилка. Оглядевшись, он подошел к стоявшему в кадке фикусу, затушил бычок о землю, рухнул обратно в кресло и пригладил ладонью волосы. – В общем: перейду к делу. Отдай мне философский камень, и я…

– А забирай, – произнес Семен, спрыгнул на пол и выкатил из-под дивана неровный валун.

Какое-то время Фауст переводил взгляд с Семена на камень и обратно, а потом с подозрением прищурился и сплел пальцы:

– В чем подвох?

– Ни в чем, – махнул хвостом Семен. – Просто мне до жути надоели масоны, агенты Аненербе, восставшие из мертвых волшебники и прочие товарищи, бегающие с этой безделушкой как с торбой писаной и желающие оборвать мне усы. Забирай свой несчастный камень и отстань уже от меня.

– А взамен… – протянул Фауст.

– Ты больше не попадаешься мне на глаза.

– Договорились! – белоснежная улыбка Фауста озарила комнату, чуть не ослепив Семена. Вскочив с кресла, Фауст двумя пальцами подобрал камень, оглядел его со всех сторон, поцеловал и бережно спрятал во внутренний карман. Следом он чуть ли не в припрыжку выскочил из комнаты, насвистывая какую-то веселую мелодию

– Это ведь не нас-с-стоящий филос-с-софс-с-ский камень? – раздался с потолка голос.

Подняв голову, Семен увидела Вальтера.

– Неа, – ответил Семен. – Просто какой-то булыжник. Видимо, здесь давно не делали уборку. Огорчишь своего мастера?

– Воздержус-с-сь, – немного подумав, покачала головой ящерица. – Что-то он чрезмерно увлекс-с-ся. Меня эта беготня туда-с-с-сюда уже утомила. Или ты думаешь, кто с-с-следил за каждым твоим шагом?

– В мое время за сталкеризм можно и заканселить, – произнес Семен.

– Ничего не понял, но звучит угрожающе, – с уважением и даже некоторой опаской произнес Вальтер.

– На самом деле только звучит, – сказал Семен.

– Ладно, пойду за мас-с-стером, – вздохнул Вальтер. – Как бы он на радос-с-стях делов не наделал.

– Чао, – сказал Семен, провожая взглядом ящерицу, шмыгнувшую в ближайшую щель.

В этот самый момент хлопнула дверь – и в кабинет вошел товарищ Сталин собственной персоной.

– Носятся как угорелые, чуть с ног не сбили и даже не извинились, – проворчал он, поправляя фуражку. – А еще говорят «Европейское воспитание»! Тьфу! О, дружок, вот ты где, – он улыбнулся, наклонился и похлопал Семена по голове. – Куда же ты опять запропал, негодник? Взрывал еще один замок?

Рассмеявшись, он уселся за стол, достал кисет с табаком и принялся забивать трубку. Хрипло запел телефон. С явной неохотой оторвавшись от своего занятия, Сталин потянулся за трубкой:

– Алло. Кто это? Зайцев? А где Лаврентий Павлович? Не появлялся целый вечер? Хм, странно. Совершенно на него не похоже. Так что за срочный повод? Перебежчик из Чехословакии? Бывший ученый с необычайно ценными сведениями? Хочет говорить только со мной? Конечно же, пропускайте! Как я его узнаю? Высокий рост? Один глаз? Длинная черная борода? Угу, угу, так, и когда он прибудет? Пять минут? Спускаюсь!

Положив трубку, Сталин, совершенно позабыв о намерении покурить, отряхнул брюки, пригладил усы и бодрым шагом направился в коридор. Семен же, полный дурными предчувствиями, последовал за ним. Очутившись в вестибюле, Сталин засунул большие пальцы за ремень и огляделся. Грохнули двери, послышался знакомый стук – и в отель, улыбаясь во все тридцать два зуба, вошел Распутин.

Глава 24

Сущность войны — обман. Искусный должен изображать неумелость.

Сунь Цзы в ответ на вопрос, каким образом его смог избить крестьянин с палкой.

– А вы, должно быть и есть тот самый… – шагнул вперед Сталин, широко улыбнулся, и протянул ладонь.

– Джон Малкович, профессор биологии, обладатель трех научных степеней с правом преподавания в одиннадцати странах на пяти языках, – и глазом не моргнул Распутин, ответив ему крепким рукопожатием. – Для меня безмерная честь познакомиться с вами, товарищ Сталин. Слышал о вас много лестных вещей.