Тоже Sapiens

– Я знаешь, что подумал… Вот то, что ассистент не признал нашу победу только из-за симбионта… Может, они как-то из них вылупляются? Перерождаются?

Я даже перестал шарить фонарём по трубам:

– В смысле?

– Ну… ты видел их детёнышей?

– Симбионтов?

– Аборигенов.

– Аборигенов видел. С дрона записи были с ними.

– А симбионтов?

– Симбионтов нет.

– Я что думаю… Может они рожают не детенышей прям похожих на себя, а симбионтов? Те растут, развиваются. Потом окукливаются и превращаются уже в таких, как это называется… Ну, типа обезьянок.

Я прикинул.

– Да нет, бред.

– Да почему?
– не соглашался матрос.

Он огляделся, нашёл низкую трубу в толстой мягкой обмотке и сел, поставив ружьё между ног:

– Мы же про их жизненный цикл ничего не знаем. Может для их условий это самое то: рожаешь мелкого шерстистого уёбка, типа маленького снежника, он растёт, учится. Потом окукливается и через пару месяцев вылупляется маленький аборигенчик. Они себя осмысленно вели, их детёныши?

– Не знаю, не обращал внимания. Это ветеринару виднее было.

– Записи бы посмотреть, - сказал матрос задумчиво.

Чисто гипотетически сказал. Мы оба понимали, что к записям у нас доступа не будет, как минимум, пока мы не найдём и не грохнем симбионта. Я сел рядом, пристроив фонарь стеклом вверх. Ружьё вот только между ног ставить не стал, положил на колени, чтобы быстрее выстрелить, если вдруг что.

– Сложно как-то, - сказал я неуверенно. Матрос мог быть и прав, но соглашаться не хотелось.
– Рожаешь одно, водишь на поводке, потом другое из него вылупляется - и ты опять за ним ухаживаешь.

– Слушай, ну почему?
– Матрос явно воодушевился своей теорией.
– Такое даже у нас есть.

– У насекомых. Они проще, да. Они могут окуклиться. Из мягкой гусеницы в жука твердого. Это есть. Но… Чтобы высшие приматы… Бред. И строение тела сложное, и поведение... Гусеница и жук - они самостоятельные. А детеныши этих... Точно бред.

– Бред не бред… я слышал, наши насекомые после перерождения сохраняют память. И что насекомое проще… не сказал бы. Меньше, но… Это же другой вид, инопланетный. И, тем более, мы возле оранжереи почти каждый день бываем и ни разу не пересеклись. А ему надо жрать, пить как-то… кран он не откроет. А если он сейчас где-то в коконе зреет?

А ведь не такая и глупая теория, если подумать.

– Давно докумекал?

Матрос смущённо улыбнулся:

– Да я так чё-то… Хожу, думаю…

– Хорошо, допустим он… в коконе, зреет. И что дальше?

– Ну… кокон может быть где угодно. Под потолком… мы не смотрели под потолком.

Сначала я вспомнил страшную историю про то, как парни искали в тёмной квартире паранормальную херню, так и не нашли, а потом, уже после поисков, она всё же убила одного, а второй, в дневном свете, заметил её следы на потолке. Потом вспомнил симбионта.

– А они, по-твоему, могут на потолок залезть?

Матрос не хотел признавать, что тут он точно не прав:

– Мало ли, что там как… Может они перед перерождением меняются… - Он замолчал в неуверенности. А потом вдруг заговорил сильно негодуя.
– Слушай, ну а что? Мы сколько уже по кораблю ходим, ищем? Всё равно будем ходить, искать, и второй раз всё осмотрим, и третий… Какая разница, будем мы наверх смотреть или нет? А вот вдруг? Ну вот а вдруг, раз - и найдем?

– Да как хочешь. Хоть сейчас начнём. Только посидим чуток — и начнём.

И правда, что терять. Уже… Заебало ходить искать этого ублюдка.

– Ну вот. И я говорю: разница небольшая, но зато мало ли…

Я вспомнил записи из других регионов.

– Только знаешь, вряд ли это их личинки. У них и тут симбионтов намного меньше, чем их самих… А для воспроизводства стабильной популяции надо намного больше детей. И в другой местности у них симбионты совсем по-другому выглядят. Цвет, форма даже… Как другой вид. Не относительно аборигенов, а относительно этих симбионтов.
– Аборигены тоже отличались друг от друга в разных частях планеты, пусть и не так сильно, но я не стал уточнять.
– Где-то вообще симбионтов не было. Не знаю… Не уверен. Но хорошо, когда вернёмся - скажем нашим, чтобы искали под потолком кокон.
– Я помолчал и пошутил.
– Поёбемся опять вчетвером — и скажем.

Матрос усмехнулся. Потом задумался и спросил:

– Ты вот говоришь, что другие места. А… Что вы такое увидели на экваторе, что пришлось от ассистента скрывать?

Я не ответил. Не решил в принципе не отвечать — какая уже разница-то теперь - просто думал, как лучше сказать. Но он воспринял паузу по-своему:

– Не, если такой секрет — то ладно. Просто я как-то… Думаю, может там что-то было, что может помочь.

– Вряд ли поможет, если честно. Но… хорошо, расскажу.
– Я посмотрел вокруг: в таком помещении ассистент услышать всё равно не мог. Я не был уверен, но и разницы особой уже не было.

– Только не на экваторе… на экваторе там плюс-минус такие же аборигены. Немного севернее экватора - вот там мы видели города.
– Матрос посмотрел на меня удивленно, и я продолжил.
– Да-да. Не такие, конечно, как у нас. Ни многоэтажных построек, ни электричества. Канализации даже толком нет, ни подачи воды нормальной… Это скорее большие деревни были, очень примитивные. Очень. Но всё же… Аграрная культура. Ремёсла. Власть. Натуральный обмен. Деньги. Склады. Цивилизация в саааааамом начале, только-только зародилась. Но это явно цивилизация. Пара тысяч лет и уже начнут выходить в космос.

– Охуеть…

– А что тебя удивляет? Думаешь, у нас было не так? Даже когда мы гравитационный компенсатор стали использовать, где-то жили племена на ооочень примитивном уровне цивилизации. А тут разница вообще небольшая.

– То есть, вы заведомо разумных аборигенов брали?

– Да. Мы брали заведомо разумных аборигенов. И «мы» - это в том числе и ты. Учитывай это, когда дома будешь рассказывать про всё.

– Но зачем? В смысле… Какая… что…

– Эффект первого впечатления, матрос. Если бы мы дома сказали, что открыли кислородный мир с разумной цивилизацией, которая один в один как наша - думаешь, как бы было? Нет, конечно, они бы стали апеллировать к этическим дилеммам межпланетных контактов, в Мировом совете повоняли бы немного, поспорили… Но отправили бы корабли, изучали бы. Мялись. Осваивали бы незаселенные регионы на полшишечки, прогрессировали бы местных, но прибыль была бы никакая. Компания продала бы координаты правительству, чтобы в эту мутную тему не ввязываться за бесценок, а мы бы получили хуй и нихуя. А другое дело, если бы мы сказали: жизнь есть, развитая, но неразумная. На нашу очень похожа. Ооооо, тут бы полезли сразу инвесторы. Резво снарядили бы экспедицию. Бабки нам бы сразу полились такие, что правнуки не потратят. А когда обнаружили бы города — то проплатили бы всё политикам, заткнули бы рты активистам, забыли бы про этику. Потому что вложились и назад идти никто бы не захотел. Инвестиции, проекты… не отменять же? Нет, конечно. А цивилизация… какая цивилизация? Пусть развиваются в паре районов, сделали бы заповедники, так уж и быть. У нас у самих такие прецеденты были, если историю докосмическую помнишь, ага. Сейчас ситуация, кстати, похожая. Даже если дома признают их разумность - после того, что они сотворили - их никто жалеть не будет. Из-за агрессивности. Так что бабки наши, даже если правду скажем.

Матрос не злился на меня. Он даже разочарованным не был. Просто неприятно удивленным, как когда дерьмо оказалось чуть более вонючим, чем думал:

– Так что, всё из-за денег?

– В этом мире всегда всё из-за денег. Когда не ради выживания.

– Я сюда полетел не из-за денег. Я в космос пошёл ради звёзд.

– Ты исключение. Такие тоже бывают… Только не очень вписываются в жизнь. Поэтому ты и матрос, а я - координатор. Без обид.

– Сейчас мы в равных условиях… Сегодня живём в люксовых номерах, вчера — в одну канистру срали. Даже бабу одну и ту же прём. Хоть ты и координатор, а я - матрос. Без обид.

7

– Координатор, а дай ракетницу?
– попросил матрос, застегивая штаны.

– Зачем?

– Да я бомбу обнулять иду, заодно сверну в третий коридор синей секции. Поищу его.

– Ммм, инициатива… Под одеждой кобура. Вон там, на стуле, на спинке…

– Ага, спасибо.

Матрос торопливо надел свой китель, прямо на голый торс, взял кобуру и вышел.

– Удачи, - крикнул я вслед, но он не отреагировал.

Какое-то сильнейшее смущение охватывает парней после каждой групповухи. Спешат разойтись, прикрыться, в глаза смотреть боятся, не разговаривают почти. Я, с одной стороны, это смущение отлично понимаю, сам так робел поначалу, но с другой… После того, что мы все вместе, дружно, только что вытворяли с инженером, да ещё и уже не первую неделю… Глупо как-то, могли бы привыкнуть. Ещё забавнее, что инженер при этом ведёт себя спокойно, как будто только так и надо. Как будто её дома не меньше трёх мужиков драли как минимум с академии. А ещё она очень грамотно избегает уединения с кем-то одним из нас или даже двумя. Не всегда получается, но она явно старается. Очень умно, иначе начнётся ревность. Глупо, но даже если у нас через день случаются такие вот групповухи, ревность всё равно может появиться. Вероятнее, чем в нормальной ситуации. Странные мы, всё-таки, существа…