Трансцендентальный эгоизм. Ангстово-любовный роман

Тут Женя ощутила себя очень неуютно, словно находилась в доме с призраками. Ей что, ждать здесь в дверях, пока графиня прочитает весь роман? С Анны Николаевны станется.

Женя все же вышла в коридор. По этому огромному дому даже в жаркий день гуляли сквозняки, и Женя почувствовала себя еще более неуютно, потому что даже присесть было некуда. Что за люди могут жить в таких человеконенавистнических дворцах!

Тут к ней приблизился слуга, и Женя ему обрадовалась.

– Чаю? – негромко спросил лакей. Вежливо, но сухо, по-английски. Женя с улыбкой кивнула.

– Да, будьте любезны…

– Пожалуйте в гостиную. Вам подадут туда, - ответил лакей и удалился.

“Значит, Анна Николаевна все-таки позаботилась обо мне заранее”, - подумала Женя, и эта мысль принесла ей некоторое облегчение – больше потому, что Анна Николаевна все же бывала здравомыслящей и гостеприимной.

Женя осторожно вошла – графиня все так же читала, полулежа на диване, только переменила позу. Женя села в давешнее кресло и выпрямилась; через некоторое время сидеть так показалось некомфортно, и Женя откинулась на спинку. Все равно тут сейчас хоть из пушек пали, графиня ничего не заметит.

“А я, однако, даровита!” - подумала Женя, покосившись на ее сиятельство.

Через минуту ей подали чай с тонким ломтиком лимона и шоколадными конфетами. Конечно же, очень дорогими. Женя раскусила одну конфету и услышала шелест страниц.

Графиня перевернула страницу. Как странно, она же только что слышала этот звук; или показалось?

Женя допила свой чай и взяла из вазочки вторую конфету, когда услышала голос Анны Николаевны.

– Нет, все было совсем не так! Что вы переврали!..

Голос графини был наполнен слезами. Женя уронила подтаявшую конфету обратно в вазочку и уставилась на Анну Николаевну, не замечая, что перепачкала пальцы шоколадом – на лице графини было страдание.

– Что было не так, ваше сиятельство? – осторожно спросила Женя.

Анна Николаевна вскочила, и Женя невольно вжалась в спинку кресла.

– Вы же знаете! – воскликнула графиня и даже ногою притопнула. – Ах, как прекрасно, как истинно все начиналось… и такой фальшивый конец!

– Мадам, - рискнула спросить Женя, хотя чувствовала, что спорить с графиней сейчас в высшей степени неблагоразумно. – Мадам, неужели вы уже дошли до конца? Роман ведь довольно длинен!

– Вначале, пока вы писали правду, я читала подряд, - сердито ответила сумасшедшая Анна Николаевна. – А потом я заглянула в конец и увидела эту ложь. Как вы могли! Ведь это не Полина умерла от чахотки, а Антиох умер на дуэли, а потом силою своей любви зазвал Полину к себе!..

И тут Женя догадалась, что графиня подразумевает, и ощутила страх. Пот выступил у нее между лопатками.

– Мадам, вы хотите сказать, что Полина и Антиох – это я и Василий? – шепотом спросила она.

Графиня пожала плечами.

– А разве вы сами не знаете? Да как вы можете не знать! – воскликнула она, сердясь. – Просто вы зачем-то меня запутали.

И вдруг Анна Николаевна заулыбалась, подбежала к Жене и схватила ее за руку. Стиснув эту руку, она проговорила:

– Евгения Романовна, вы гений. Вы гений! Прошу вас: перепишите концовку, изложите все так, как было на самом деле!..

Женя кивнула, опасаясь спорить с припадочной.

Анна Николаевна звонко поцеловала ее, а потом прошептала:

– Я не теряла времени. Помните: я обещала вас обрадовать? Так вот, через неделю я даю большой прием, на котором соберутся наши братья и сестры, то есть значительные люди, разделяющие наши верования… А в эту неделю вы перепишете окончание романа. Не правда ли, как я ловко все устроила?

========== Глава 34 ==========

Женя смотрела на торжествующую графиню снизу вверх, и язык и все тело отказывались ей повиноваться.

Неужели Анна Николаевна задумала убить ее? Она вообразила себя десницей божией? А почему бы и нет?

А почему бы Анне Николаевне и не быть такой десницей, даже если она сама горделиво в этом убеждена?

“Я начинаю сходить с ума вместе с нею, - подумала Женя. – Кто это сказал, что мы собираем вокруг себя людей, подобных нам самим?”

– Анна Николаевна, почему вы думаете, что я перепишу окончание согласно вашей воле? – спросила Женя.

Графиня терпеливо вздохнула, точно уговаривая ребенка.

– Не моей воле, cherie, а господней воле, - с улыбкой проговорила Анна Николаевна. – Ведь вы знаете, что все было совсем не так. Вот теперь вы и исполните свой долг. А я…

Она задумалась, прихватив пальчик коралловыми губками.

– Да, сегодня мы с вами поедем в магазин, где я сама подберу для вас туалет! – воскликнула графиня, точно отвечая вслух своему внутреннему решению. – Вот видите, Евгения Романовна, как я стараюсь для вас, - кокетливо прибавила она. – А вы не хотите сделать мне даже маленькой уступки!

Анна Николаевна приравнивала коренное изменение творческого решения ее романа к выбору готового платья. У Жени на языке трепетали всевозможные едкие слова, но она промолчала. Анна Николаевна ничего не поймет – как, впрочем, и большинство людей, не являющихся писателями.

– Сейчас я велю заложить экипаж, - бодро произнесла Анна Николаевна. – И к вечеру превращу вас из лягушки в принцессу!

Женя дернулась, кровь бросилась ей в лицо. Но Анна Николаевна даже не заметила, что оскорбила ее. Графиню просто переполняло умиление от собственного великодушия, от грандиозности собственного замысла. Она захлопала в ладоши и выбежала из гостиной, отдавать распоряжения.

Жене ужасно захотелось бежать сломя голову из этого дома умалишенных. Она ведь чувствовала нешуточную угрозу, исходившую от графини: такая и в самом деле способна была умертвить человека в угоду своей idee fixe*. Но Женя почему-то осталась.

Она задумалась надолго – вернее, просто сидела без всяких мыслей, охваченная тем же чувством фатализма, которое испытывала перед дуэлью Василия и графа. Потом Женя посмотрела на вазочку с конфетами и машинально протянула к ней руку.

Женя успела только съесть свою вторую конфету и вытереть руки салфеткой, когда Анна Николаевна вбежала обратно: раздушенная, разодетая, сверкающая драгоценностями.

– Вперед! – воскликнула она. – Не будемте терять ни минуты, ни минуты!..

Графиня схватила Женю за руку и с восторженным смехом вытащила за собою в коридор.

Жене удалось отбиться от Анны Николаевны только в четвертом часу. Она уныло ехала домой на извозчике, придерживая руками свои пакеты, и думала, что скажет Игорь, когда увидит ее. Нет, тогда она, наверное, сразу умрет со стыда, не дожидаясь, пока он ей что-нибудь скажет…

Но ей необыкновенно повезло – Игоря не было. Женя, точно вор, протащила в спальню свои покупки и спрятала их, не прибегая к помощи Фроси. Конечно, Фрося уже осуждала ее, и с каждым разом все больше – но пока горничная молчит, это все равно. Женя начала уже думать, как Анна Николаевна.