Трансильвания: Воцарение Ночи

Я закрыла глаза и вняла ее совету. Линии силы медленно и верно связали наши тела, перетекая из ее в мое. Я почувствовала тепло, неприятно мурашками прокалывавшее все мое тело подкожно. Резкая боль разорвалась во мне снопами искр. Что-то во мне все еще сопротивлялось против превращения в Хранителя. И это что-то было столь сильным, что реакция отторжения сил Тефенсен разрывала мой организм. Я согнулась в три погибели на земле, крича так, что лопались барабанные перепонки.

— Останови! Останови! Я не выдержу! — Вскрикнула я, но Дэнелла уже осела на землю ко мне, не выпуская моей руки.

— Процесс запущен, я не могу! Если отпущу сейчас, тебя разорвет! — Выкрикнула она. И не зря. Вокруг нас уже вился ураган, именно поэтому я переставала ее слышать. Ветки с деревьев обрушивались на поляну, чудом не задевая нас, а ветер свистел так, что леденел весь организм от напущенного им холода. — Это твое сопротивление. Ты убиваешь себя. Откажись! Откажись от него, иначе метка тебя уничтожит! Лора! Лора! Глупое создание! Быстрее! Сейчас нас обеих разнесет по поляне! Мать твою Сару, как же больно…

Если уж неуязвимому дитя дракона было столь нестерпимо больно, то каково приходилось мне… Я мысленно воздвигла стену из кирпичей. Как бы я ни хотела повеситься еще в середине дня, воля к жизни толкала меня выживать сейчас, потому что умереть, будучи разорванной чужими силами — это не смерть. Это мучительная долговременная пытка. Мир заплясал черными точками перед глазами, и, не выдержав внутренней ломки, я отключилась.

Что-то холодное коснулось моего лба…

Моего?

Что есть я в сущности?

Что это?

Что вокруг?

Я — бестелесный призрак или кто?

Что я такое?

Я медленно открыла глаза.

Возле меня на огромной выкорчеванной из дерева ветви сидела бледная девушка с золотистыми волосами и гладила меня ладонью по лицу.

Я почему-то скинула ее руку. Я ненавидела чужие прикосновения. Почему?

— Корина, как ты?

Вот как, значит. Значит, мое имя — Корина. Что-то в памяти восстало против этой мысли, но я приказала молчать. Переизбыток информации дурно влияет на сознание, подернутое амнезией.

— Нормально. — Почему-то ответила я.

— Что с меткой. Она приняла тебя окончательно?

На удивление, не смотря на смешанное сознание, я чисто интуитивно почувствовала, что такое метка, и где ее нужно искать. Поднеся ладонь правой руки к лицу, я уставилась на обсидиановую литеру ‘K’. Клубившаяся черным дымом она постоянно росла, уменьшалась и деформировалась.

— Почернела. — Тихим голосом произнесла я, ложась на бок и закрывая глаза. Ничего не хотелось. Только спать вечно.

— Поздравляю тебя. Ты стала Хранителем Архивов. А теперь — быстрее вставай. Хватит разлеживаться. Не знаю, сколько у меня времени, но я свела метку у Аарона и спрятала его семью от посторонних глаз. Я должна и тебе кое-что. — Я не понимала, о чем она говорит, поэтому продолжала тупо лежать, уставившись глазами в траву, что росла около моего лица. Золотовласая силой поставила меня на ноги, и, схватив мою руку, воздела наши сплетенные ладони к небесам, что-то нараспев шепча. Я видела зрительную иллюзию. Мир наш раскололся надвое. Бледная копия, вроде проекции, зависла в воздухе, не зная, что ей делать дальше. Дэнелла не прекращала зачитывать непонятный мне текст, черпая силу и из меня. Внезапно стало невыносимо. Голова начала раскалываться, а из носа хлынула кровь. Застонав, я медленно приступила оседать на землю. — Черт возьми, Лора. Заклинание слишком сильное для новичка. Не дотяну. Держись, держись, милая. Эти ублюдки не получат ни тебя, ни Аарона, даже если мне придется умереть.

Воздушная проекция с уменьшенными на ней замком, пещерой и лесом исчезла за линией горизонта. Тогда Тефенсен осела на землю, тяжело дыша. — Вздумаешь уйти туда, просто вызови в памяти образ нашего мира, и тебя перекинет, слышишь?

— Все равно. — Буркнула я.

— Метка, и впрямь, контролирует. Ладно. Я подумаю, что с этим делать.

Тем временем, тьма снова забрала меня в свои цепкие руки, и сознание вновь растворилось в дымке небытия.

Когда я пришла в себя еще раз, ощущение ступора и амнезии покинуло меня. Теперь я мыслила ясно. Поднявшись на ноги, я обнаружила, что нахожусь возле пещеры. Дэнелла Тефенсен сидела на камне у входа, с пустым и отсутствующим взглядом стирая слезы с глаз. Эта девушка плакала? Что-то здесь явно не сходилось с логикой вещей.

Окинув меня хищным взглядом изумрудных глаз, она ехидно ухмыльнулась. — Зеркало бы тебе дать, ты бы просто с ума сошла от того, как сейчас выглядишь. Хотя… Держи.

Она материализовала прямо посреди поляны зеркало в готической раме в полный рост. Окинув себя взглядом с головы до ног, обернувшись спиной и взглянув через плечо, я только присвистнула. Моя внешность полностью вернулась ко мне. Длинные черные волосы кольцами ниспадали до пояса, а фигуру — длинные ноги, плавный изгиб бедер и высокую грудь, облипал серый костюм из латекса, как вторая кожа. Он настолько плотно сидел на мне, что я даже выглядела больше голой, чем одетой. Сквозь костюм на груди проглядывали припухлые очертания сосков. На ногах моих красовались кожаные ботфорты до колена на шнуровке. Я даже засмотрелась на свое лицо в отражении. Глубокие зеленые глаза в обрамлении пушистых и длинных ресниц, взгляд с поволокой, полуоткрытые алые губы.

— Кстати, что там насчет грешных мыслишек о супружнике? Что к нему чувствуешь?

— К кому? — Я не сразу поняла, о ком говорит Дэнелла, сначала подумав об Аароне Виллипете, который должен был стать вскоре моим мужем.

— Я о графе Владиславе Дракуле.

Буря эмоций всколыхнула мое нутро. Метка нестерпимо выжигала ладонь, коптясь всеми переливами черного. Перед глазами мелькали одно за другим события минувшего. Вот эта гнилостная тварь ночи пытает меня укусами, оставляя на теле шрамы из полумесяцев, пьет мою кровь, ломает мне шею, чтобы превратить в такое же чудовище, каким он был сам. А вот мы уже и в подвале. Серебряный кнут лоскутами, шаг за шагом, снимает с меня кожу кусками, а я еле дышу от причиненной боли. Он кидает меня на пол, как тряпичную куклу. Сдавливает мне шею своим поясом брюк и душит. Я задыхаюсь. Воздуха слишком мало в легких. Мне больно, но никто не приходит на помощь. Никто меня не спасает от него. Его острые когти проникают в меня, и я снова кричу от боли. Кровь струится по моим ногам. А он смеется, демонически смеется, глядя на то, во что меня превращают его лапы. Наша кровать вся пропиталась кровью. Моей. Я молю о помощи, а он ставит меня на колени и грубо притягивает к себе за волосы, как вещь, принуждая обслуживать его ртом. Он бьет меня по лицу, оставляя алые полосы. И снова крики боли и стоны о помощи, которых никто не слышит. Кровоподтеки, синяки, шрамы, следы асфиксии, раны по всему телу и даже внутри тела. Это все сделал он. Проклятый, ненавистный вампир. Даже лицо его, казавшись ранее самым прекрасным на всем белом свете, сейчас виделось лишь мрачной личиной монстра.

Кинув яростный омраченный взгляд на Тефенсен, провозглашаю. — Он — уродливое создание ночи. Никаких контрадикций. Он сломал мне жизнь, изувечив мое тело столько раз, что я даже посчитать не берусь. Он отвратителен мне до рвотных позывов, и сегодня я убью его. Положу конец его почти шестивековому блужданию по земле.

— Так сделай это. — Отражение Тефенсен появилось за моей спиной. Она протягивала мне витой, украшенный рубинами и головой дракона серебряный кинжал. Я крепко зажала оружие в руке, обернувшись к наставнице. — Сначала немного женской ласки. Не лезь напролом. Когда войдешь в замок, скажешь, что я тебя отпустила. О причинах он спрашивать не станет, уж поверь мне. Такая фигурка один на один в поле зрения его испорченного сознания… Он сожрать тебя захочет до последней косточки своими руками. Прядь на лицо, пара невинных подрагиваний ресницами, поалевшие щечки для бывшего господина. Расстегнешь молнию, покажешь грудь, стыдливо трепыхая ресницами. А потом королька уже будет не собрать. В момент, как он прильнет к тебе всем телом, желая тебя всеми желаниями в мире — короткий удар кинжалом в голову. Второй, третий. Потом отрежешь эту голову и доставишь мне. Я украшу ей лучший из лесных пней.

— Сначала бусы для меня из клыков графа Владислава. — Злобно усмехнулась я своему сногсшибательному отражению. — Потом — голова для Дэнеллы.

— Вот и прекрасно. — Одобрительно покивала головой девушка-дракон. — Но помни. Сначала — задурманить сознание, потом — бить. Он должен чувствовать себя расслабленно, в своей тарелке. Возможно, придется делать и омерзительные твоей нынешней природе вещи. Целоваться, чувствовать его смрадные прикосновения к незащищенной коже. Справишься?

Я только презрительно фыркнула, снова оборачиваясь в сторону Тефенсен. — Слушай. У меня открылись глаза, но тупой я не стала. Я жила с ним в браке семнадцать лет. Это не один день. Я знаю его тело лучше собственного. Что такое пара прикосновений и поцелуев в сравнении с тем, что он больше не будет топтать земли нашего мира своим грязным присутствием? Я терпела все эти годы. Я млела, рассыпаясь от его яда, растлевающего мое сознание, в его руках, еще вчера ночью. Я — не неженка. Потерплю. Держи за меня пальцы скрещенными. И я принесу тебе голову Его Величества.