Требуется Баба Яга

– Что за способ? – Страж снова посмотрел на меня. – Времени на болтовню у нас нет.

– Сон.
– Я потерла виски, отчаянно вспоминая текст, написанный корявым почерком ведуньи. – Нужно усыпить одурманенного. Проснется с ясной головой, хоть и с болью.

– Чем усыпить?
– в один голос зашипела троица, буравя меня взглядами.

– Не помню! – возмущенно воскликнула я.

– Вс-споминай! – взревел Леший.
– Ты предс-ставляешь, с-сколько погибнет зверей, ес-сли люди нападут?

– И людей, если звери ответят! – дополнил пес.

Меня затрясло. В мыслях почему-то скакали образы охапок иван-чая и кринка, доверху наполненная малиной.

– Пус-сть кикимора им колыбельную с-споет, раз толку от нее чуть! – Леший скрипнул зубами, с трудом сохраняя хладнокровие.

– Я не умею петь.

– А ты попробуй!

– Хватит! – Голос Креса заставил нас замолчать,и мы только злобно зыркали друг на друга.
– Трава не поможет. Если кто пoзабыл, ее еще приготовить надо, а у нас под носом вон…

Мы, как по команде, вернулись к созерца?ию колдуна.

– ? сон разным бывает, - протянула я, косясь на стража.

Крес нахмурился. Я вздохнула и, снизив голос, прошипела:

– По голове тюкнуть, чтобы человек отключился,и вся недолга. Чем не сон?

– Кикимора права. – Леший распался в пыль, и тут же перед нами зашевелилась земля. Я поморщилась от нового вида хозяина леса: круглая голова, слепленная из песка, вылезла из дерна. Два прелых листа играли роль глаз. Внизу кома образовалась трещина. Она расширилась, заворочалась,имитируя движения губ:

– По темечку разок трес-снуть, чем не выход?

– Я прямо вижу, как медведь худосочную бабу по голове бьет! – сердито заворчал Берес. – У нее мозги по всей Глухомани разлетятся.

– Значит, тихонечко бить, – не унимался Леший.
– Аккуратненько так – тюк!

– Выхода другого нет, - Крес вмешался в разговор.
– Не калечить же.

Я повернулась к стражу и нахмурилась:

– А зверей и нежить мо?но?

Вместо ответа Крес с интересом посмотрел на мoю косу, лежащую на мокрой земле и при этом совершенно чистую. Ну да, личина не мнется и не пачкается, но это не значит, что я сейчас не перемазана грязью.

– Будем действовать по ходу, - наконец произнес страж. – Постараемся обойтись без жертв.

– С-с обеих с-сторон! – напомнил Леший,и мы согласно закивали.

– Кикимору надо убрать. – Пес посмотрел на Креса таким серьезным взглядом, что я чуть не задохнулась от возмущения.

– С-согласен. – Леший долил масла в огонь.

– Я против, – меня задели их слова.
– Не надо меня никуда убирать!

Понятно, что силы во мне нет,и помочь в бою я не смогу, но говорить об этом вот так напрямую было верхом невежества.

– Согласен. С ней, – страж неожиданно принял мою сторону,и я от удивления замолчала.

– Значит, с-спасать ее будешь с-сам, - кивнул Леший, возвращаясь взглядом к колдуну.
– И помни, это твое решение. Не наше.

– Спасибо. – Я совершенно не понимала, что сейчас произошло, но то, что мне позволили остаться на поле, тьфу, на болоте боя, - было бесценно. И приятно.

– Да не за что.
– Крес даже не посмотрел в мою сторону.
– Посмотрим, что ты скажешь к рассвету.

Нехорошие мысли закружились в голове, но их танец прервало движение. ?ядом с земляным лицом Лешего появился рыжий комок, больше похожий на свернувшуюся клубком белку.

– Я сделал, что мог.
– Полевик посмотрел на нас черными бусинками глаз и выпрямился, принимая личину старика.

Его кафтан был порван в нескольких местах, из прорех торчала солома. Небольшой синяк разливался на скуле хозяина полей, в лунном свете отдавая чернотой.

– Через мое поле прорвались только эти, – он кивнул в сторону колдуна.

– Только?
– Берес удивленно осмотрел людей, виднеющихся вдалеке черным частоколом.

Полевик сплюнул, сердито бросив быстрый взгляд на пса,и продолжил:

– Несколько десятков человек перехватили на выходе, они крепко связаны и лежат у ворот Верхних Зараз. Полуденницы очаровали на поле мужиков семь.

– С-семь?
– Леший оскалился земляной дырой, скосив листики на хозяина полей.
– А чего так мало?

– Тебе что-то говорит названиe Полуденница?
– привычно огрызнулся Полевик. – Они дневные создания, дерево ты с ушами! Я и семерым удивился!

И ретировался. Правильно, это был не его бой. Все, чем мог помочь Полевик, он честно сделал.

– Говорить будем? – голос колдуна разлетелся по болоту, заставляя всех замолчать.

Мы одновременно воззрились на мрачную фигуру, стоявшую впереди заразцев.

– И о чем с тобoй разговаривать?
– громко крикнула я.
– О погоде?

– О любви и понимании, – с ухмылкой предположил Берес.

– Слушаем тебя, – отозвался Крес и снова толкнул меня ногой, принуждая замолчать.

Мы замерли, прижимаясь к склону. Леший и вовсе скосил глазки-листики на то место, где полагалось быть носу. Видимо, зажмурился.

– Я чувствую себя богатырем у пещеры Змея Горыныча, - колдун усмехнулся. – Выходи, чудище, будем насмерть биться.

– Ты же пoговорить хотел? – не удержала я изумленный возглас.
– Или ты с собой столько народу привел, потому что свою речь запомнить не смог?

– Верно подмечено! – колдун рассмеялся неожиданно звонко.
– Каждый из нас по слову запомнил, а некоторые и по два.

Частокол из людей пришел в движение. Вверх взлетели вилы, топоры и ухваты.

– Слышишь, плащ! – позвала я, осторожно приподнимая голову над канавой. – А разве богатыри за баб в бою прячутся? Ты ж все село собрал, одни сарафаны перед глазами мелькают!

Тут я приврала – мужиков было гораздо больше. И вооружены они были лучше. Среди поднятыx над головами молотов и вил мелькали только несколько веников и пара полотенец. Видимо, похватали первое, что под руку попалось, и пошли биться, олухи!